– Ну и ладно! Это ее личное дело, – раздраженно буркнул Нат. – Нас оно не касается.
«Не нравится мне это место, – продолжала Сигрид. – У этих изваяний есть душа. Внутри их теплится жизнь. Какая-то смутная мысль бродит под этим каменным панцирем и жужжит, как рассерженная оса».
– И о чем же они, по-твоему, думают?
«Не знаю. Слишком уж это смутно, слишком глубоко под толщей камня. Но мне кажется, что они разгневаны. Они просто в ярости, что их держат в этом плену вот уже два десятка лет. Некоторые из них совсем утратили рассудок. Они завидуют тебе черной завистью и ненавидят тебя за то, что ты можешь ходить, можешь свободно двигаться. Если бы они могли, они наказали бы тебя за это. Здесь все пропитано ненавистью. Лучше уйти отсюда поскорее».
– А по-моему, ты просто бредишь, – разозлился Нат. – Идешь на поводу у своего буйного воображения. Эти люди пребывают в глубокой спячке и не осознают нашего присутствия.
Оскорбившись, что ее советами так грубо пренебрегли, Сигрид прервала общение и, по своему ребяческому обыкновению, надулась и умолкла.
Немного осмотревшись, Нат не смог удержаться от искушения заглянуть в ближайший магазинчик. Это оказалась книжная лавка. Серая пыль и здесь покрывала разложенные на прилавках тома. Нат вытащил из стопки один из них и обмахнул ладонью обложку: это оказался XVII выпуск Приключений Туракса-Завоевателя. Увы, пролистать его оказалось невозможно: страницы намертво слиплись от плесени, и роман превратился в сплошной кирпич, который при желании запросто можно было использовать в качестве строительного материала.
Выйдя, он направился в мясную лавку, но и там кругом оказался один только камень: цыплята и бараньи отбивные едва ли отличались твердостью от мрамора.
– Проклятое колдовство! – проворчал он себе под нос.
Чуть дальше в уличном ресторанчике каменные сотрапезники уже двадцать лет угощались одними и теми же блюдами. Вино и прочие жидкости, само собой, давно испарились, а мясо и овощи превратились в гранит. Для того чтобы управиться с таким бифштексом, понадобились бы не нож и вилка, а зубило и молоток.
Чем больше Нат оставался в этом мрачном месте, тем больше ему становилось не по себе. Несколько раз он резко оборачивался, уверенный, что одна из статуй за его спиной пошевелилась. Вглядываясь в окаменевшие лица, он постепенно приходил к уверенности, что их выражение изменилось: некоторые смотрели на него теперь со злобными гримасами.
«Что за ерунда лезет в голову, – осадил он сам себя. – Эти бедолаги и пальцем-то не могут пошевелить».
«Я бы не была так уверена, – снова возникла в его сознании Сигрид. – Это же не настоящие статуи. Внутри они живые. И твое присутствие пробуждает в них лютую злобу».
В эту минуту Нат, заворачивая за угол, увидел Анакату. Она стояла на коленях у подножия двух статуй и плакала.
Он в смущении остановился, не желая, чтобы его заметили и упрекнули в нескромности.
«Она их почистила», – прошептала Сигрид.
– Что?
«Статуи… Погляди, она смахнула с них пыль той тряпкой, которую все еще держит в руках».
Нат хотел незаметно отступить, но его подошвы скрипнули по гравию, и Анаката, обернувшись, заметила его.
– Прости, – пробормотал он сконфуженно, – я не хотел…
– Да ничего, – со вздохом ответила девушка, – можешь подойти.
Нат осторожно приблизился. Видимо, статуи изображали супружескую пару: мужчина и женщина в рабочих комбинезонах, с шахтерскими касками на головах. Окаменение застало их прямо во время разговора – было видно, что женщина как раз объясняла что-то своему компаньону.
– Это мои родители, – тихо сказала Анаката. – Отец, Акиро, и мать, Мицуко. Они были инженерами и работали на прокладке линии метро, соединяющей разные подземные города. Только что поступили на службу… Это было двадцать лет назад.
– А как же ты?
– Я тогда только родилась, и они оставили меня с бабушкой в другом городе. Каким-то чудом нас не задел ни огненный ураган, ни волна окаменения. Повезло… Теперь каждый раз, оказываясь здесь, я хожу их навестить. Разговариваю с ними. Надеюсь, они слышат меня и видят, какой взрослой я стала.
Нату хотелось сказать что-нибудь утешительное, но он, как обычно, не смог найти нужных слов и промолчал. На статуи он почти не смотрел, не желая показаться излишне любопытным.
«Не исключено, что этот тип и его жена завидуют своей дочери, – зашептала в его голове Сигрид. – Ненавидят ее за то, что она все еще жива. Не сомневаюсь, что если бы они могли двигаться, то с радостью вырвали бы ей глаза!»
«Заткнись! Ты просто отвратительна!» – приказал ей Нат.
«А ты не в меру наивен, – огрызнулась Сигрид. – Я-то чувствую, сколько злобы клокочет в этих людях. Учти, вам здесь совсем не рады – ни тебе, ни твоей подружке. Ваше присутствие оскорбительно для них. Лучше уходите отсюда поскорее».
– Ну что ж, – вздохнула Анаката, – пора идти дальше. Месторождение агуальвы находится по ту сторону от города, где раньше было большое подземное озеро. Там можно было бы собрать многие тысячи литров, но мало кому из Искателей хватает духу пересечь город-призрак.
Шагая бок о бок, они одолели главную улицу, петляя между автомобилями и статуями. Время от времени со сводов пещеры срывались камни, ударяя в фасады домов и разбивая уцелевшие стекла в дверях и окнах. При каждом обвале приходилось прятаться в укрытие – обломки иногда летели нешуточные. Если один из них вдруг задевал статую, та разлеталась на тысячи осколков.
– Этот уже никогда не очнется от спячки, – прошептала в одном случае Анаката. – Ему конец. Такие обвалы губят множество спящих. Их можно было бы уберечь, затащив внутрь зданий, но слишком уж они тяжелые. Я пробовала их приподнять, но даже на сантиметр не сдвинула. Возможно, со временем они приросли к известковой породе у них под ногами.
Нат догадался, что она боится, как бы подобное не случилось с ее родителями. Он уже хотел предложить свою помощь, как вдруг заметил, что срывающиеся сверху камни при столкновении с каменной кладкой домов то и дело высекают искры.
– Это кремень, – пояснила Анаката, проследив за его взглядом. – Очень опасная штука, когда метеоритный газ просачивается сквозь щели. Достаточно малейшей искорки, чтобы начался пожар или грянул взрыв.
Постепенно жилые дома сменились заводами и цистернами, и пейзаж стал больше напоминать промышленную зону пригородов. Нат увидел впереди зев огромного туннеля: вход в метро, над строительством которого как раз трудились родители девушки. Внезапно Анаката остановилась и стала принюхиваться; ее лицо тут же исказилось от страха.
– Газ… – прошептала она. – Просачивается сквозь трещины.
– Но откуда?
– Огненные демоны почуяли наше присутствие. Они идут сюда на поиски… и сделают все, чтобы нас уничтожить. Скорее, прячемся! Не двигайся и постарайся дышать потише. Тогда, если повезет, они примут нас за статуи и пройдут мимо, не причинив нам вреда.
