Тех, кому не хватило и не повезло, БесполезныхПаразитов без чипов статуса или удостоверений личности приезжих, граждан других миров Сети – жрут. В буквальном смысле слова съедают. Достигших возраста совершеннолетия безработных людей эрсеровского биовида гребут облавы спецотрядов и заметают проверки уличных патрулей. Выловленных лузеров откармливают в питомниках, забивают, разделывают, расфасовывают, затем распределяют. Чтобы деликатес употребить могли члены преленианского общества, обладающие полными гражданскими правами. Люди других биовидов, что «предержат» власть в этом мире.
ИНЫЕ.
Ведь в провинциях и городских округах Прекрасной Елены власть предержащие уж которое столетие кряду – кто угодно, только не эрсеры.
Далеко не все четыре тысячи разновидностей Иных, обитающих в Сети Миров, но достаточно представителей и нескольких десятков рас, чтобы Наши на своей шкуре прочувствовали основное отличие своих от чужих.
Чужие – это те, кто ЕСТ наших.
Одним матерным словом – ТЯШКИ.
Когда Ирина, поцеловав Соню, вылезла из броневика, взмахнула прощально рукой и решительно зашагала через площадь к стене, волна Возрождения, на которую преленианке помогла настроиться она, очень своевременно принесла созвучную мгновению песню. Как прощальный привет, звучал в кабине хрипловатый, низкий женский голос:
Я искала тебя,
Не смотрела назад…
Голос мой как вода,
Льётся по проводам,
И в тебя затекает.
Ты ответил, когда
Я смогу, как всегда…
Дотянуться до Солнца,
Дотянуться до Неба,
Мы уйдём, где ты не был,
И уже не вернёмся…
Дотянуться до Солнца!
Дотянуться до Неба!!
Соня Арбузова решительно потянулась к пульту управления. Трофейный «аммон» развернулся и покатил обратно в эрсеровские кварталы. Предстояло немерено работы по очистке мира, и она не собиралась отлынивать. Недаром тяшки приговорили эту «земляшку» к съедению.
ТАКАЯ в стороне не останется.
…Она беспрепятственно прошла через один из КПП в Старый Каргад, населённый Иными. Менять свой внешний облик она не могла, но воздействовать на восприятие себя, корректируя его – сколько угодно.
Пограничная стена возвышалась за спиной. Впереди расстилался древний город. Очень древний. Такое впечатление, что законсервированный. Узкие улочки, с виду – никаких достижений современной цивилизации. Город-раритет времён Империи, с тех пор почти не изменившийся… будто кто-то заколдовал его и оградил от кардинальных перемен. Чтобы осколок старины не исчез.
Странное дело, Иные относились к здешнему архитектурному наследию землян очень бережно. Этот район словно ангелы-хранители оберегали, внушая: НЕ ТРОЖЬ!
Она углубилась в древний город на несколько кварталов, отсюда стена уже не была видна.
Иные спокойно спали. Ещё длилась последняя ночь, в которую они могли спать спокойно.
В пустынных улочках не было слышно стука её подошв. Хотя вымощены они были булыжником, но обильный снег скрадывал шаги. Совершенно бесшумно, как призрак, она вышла на пересечение нескольких улиц, образовавшее не перекрёсток, а многоугольник. И здесь, в точке скрещения путей, остановилась перед одним из старинных архитектурных шедевров, резко контрастирующим с прочими строениями, угловатыми, готически-стрельчатыми. Классического византийского стиля храм с пятью круглыми куполами. Церковь, выстроенная некогда адептами религии, которую земляне именовали Православием.
– Фо-ормы… – устало, будто тысячу километров прошла на пути сюда, протянула она. – Пять кругов. Пять нолей… Что и требовалось доказать. Где была, там и ЕСТЬ. Должно же в этом сумасшедшем мире оставаться хоть что-то незыблемое, вечное, краеугольное… Центральное.
Стоя посреди улицы в центре старого новосибирского города, точно напротив культового сооружения, она задействовала сетевой терминал и вышла в космос. Абонент, с которым она связалась на этот раз, был другим. Не тем, кто говорил с ней под землёй, в тоннеле заброшенного метрополитена.
– Я прибыла на место, – не здороваясь, будто продолжая давным-давно начатый диалог, сказала она возникшей проекции головы очень старого мужчины белой эрсеровской субрасы; лицо было покрыто каким-то влажно блестящим составом, не то маслом, не то кремом.
– И я, – коротко ответил собеседник. – Жду. Он уже понял, где его середина. Вот-вот доберётся сюда.
– Ты не изменил решения?
– Нет. Мне пора. Я слишком устал. Всё, что мог, я сделал. Теперь твоя очередь. Не подведи меня.
– Я стараюсь. Ты же знаешь.
– Знаю. Прощай. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже. И маму. Передай ей. Прощай.
Она разорвала контакт. Постояла с закрытыми глазами. Вздохнула. Взмахнула рукой, рассыпав пальцами сноп искр, на миг осветивший многоугольник скрещения путей и храм с пятью круглыми куполами.
Развернулась.
И зашагала ОБРАТНО. По своим следам. Уходить было легче, ведь уже не надо протаптывать в снегу тропку. Частично она была проторена – приходом сюда.
И опять не без наблюдателя
ВРЕМЯ и ТОЧКИ
[первые дни и ночи декабря по UNT, по местным календарям – весьма разнообразные; Миры, Миры, Миры; координаты точек выхода из внемера: самые различные, но пока что все они в пределах Сети]
Космобазы и орбитальные космодромы больше всего похожи на мотели, совмещённые с заправочными станциями и придорожными магазинами-закусочными. Пристанище-энергия-пища – три основных товара в фасадной витрине космических баз и орбитальных станций. Туалеты, ремонтные мастерские, склады, и помойки располагаются на задáх, но именно там зачастую и происходят наиболее интересные события. К слову.
Напланетные космодромы больше напоминают порты в классическом смысле этого слова. Припортовые кварталы вносят в их жизнедеятельность подобие солидной основательности, они предназначены для проезжих, намеренных задержаться в конкретной точке более чем на сутки. Бордели, секс-шопы, виртуалсимуляторы, таверны, пивбары, рестораны национальных и видовых кухонь, цирки, варьете, казино, голографтеатры и прочие увеселительные заведения, универсальные торговые комплексы и всевозможнейшие лавки, местные представительства крупных корпораций и офисы местных компаний, клиники и госпитали, отели и пансионы любого уровня «звёздности»… и непременное соседство притонов, «чёрных рынков» и трущобных зон.
Чтобы свободно передвигаться по дорогам Сети Миров, прокалываясь в любом направлении по векторам межгалактических коммуникаций и везде находя поддержку «земляков», предпочтительно быть человеком одной из широко распространённых сетевых рас. Разумным биовида, хотя бы один представитель которого непременно окажется в среднестатистическом интервидовом селении, количество обитателей коего не превышает сотню индивидуумов. Таких многочисленных народов в Сети наберётся от силы десяток-полтора. Но лучше всего принадлежать к истинным демографическим рекордсменам, человечествам, хотя бы один представитель коих непременно окажется в любой компании, не превышающей пару дюжин особей. Таких в Сети меньше, чем пальцев на руке эрсера. Не подлежит никакому сомнению, что из четырёх наиболее многолюдных рас только одна может претендовать на чемпионство.
