– Ты хоть понимаешь, сволочь, что я не знаю, как со всем этим быть?! Что я пойду до конца, каким бы страшным он ни был? Я уже не хочу и не могу с ЭТИМ ЖИТЬ!!! – её лицо исказила страшная гримаса страданий. – Я ведь по-прежнему ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, предатель!! И ненавижу себя за это… Или ТЕБЯ ненавижу! За то, что уже никогда не смогу полюбить себя… За то, что мне пришлось изменить своим идеалам… Изменить присяге и стать агентом главного конкурента…
– Ага, значит добрые люди служат в КОП. Вот уж никогда бы не подумал, что они окажутся самыми быстрыми…
– Да! Я агент КОП, с того дня как дотянула обратно в Сеть… Мне предлагали, после того фантастического воскрешения из мёртвых, любую свободную должность на выбор, практически в любом Легионе МКБ. Причём на несколько порядков выше по штатному расписанию… Но я не смогла. Я продалась КОП, и я…
Маштарикс всё говорила и говорила. Это были те слова, которые она могла сказать только Ивану, и которые мог услышать только он. Она вытряхивала их из себя, как перед большой и, может быть, последней инвентаризацией Себя…
– Как только я почувствовала, что смогу самостоятельно передвигаться, – я ушла из госпиталя. И суток не прошло после возвращения. Мне был предоставлен шанс отомстить. Я бы не смогла жить дальше, не проверив свою страшную догадку, не попытавшись отомстить за Либууку. И если ты спросишь: есть ли во всем этом смысл? – я отвечу вопросом: а есть ли смысл, был ли он в самих наших жизнях?..
Иван переступил с ноги на ногу, и сразу же глазок бластера снова бесцеремонно уставился ему в глаза. Маштарикс, помедлив, продолжила:
– Истинные, не земные, Боги услышали мои молитвы. Самостоятельно я бы просто не успела вовремя найти тебя… Я чувствовала, что времени почти не осталось. Агент КОП явился как посланец Богов. Я сразу же получила всестороннее обеспечение, и… вот я здесь. Как мне удалось пройти сквозь защиту Системы, не имею понятия, это уже из области мистики, а я не поклонница волшебных сказок… Но корабль, который мне предоставили, точно такой же, как ваш. И защита пропустила меня. Крыло это чёрное скрытно опустилось с противоположного бока горы, показало тропу через перевал, десантировало меня и тут же улетело, растворилось в небе, как призрак. Вообще, я так поняла, во всей этой возне вокруг тебя, Айвен, мистики хоть отбавляй. Я, правда, всегда подозревала, что ты окажешься более чем важной персоной…
– Ну и как? Тяжело быть слугой двух господ, Машт?
Она горделиво усмехнулась. Склонила набок голову и устало произнесла:
– Упрекаешь? Презираешь? Восхищаешься?.. Поздно. Слишком поздно, принц… мой низложенный. Тяжело ли? Количество господ не имеет большого значения. Как и не имеет значения количество продаж себя. Самая страшная продажа – первая и единственная. Потом уже ты себя просто перепродаешь, следя за курсом на рынке… Но самой первой продажи я тебе не прощу! Соглашаясь, я утешала себя только тем, что в конечном итоге ТЫ заплатишь по всем счетам…
– Машт! Погоди, успокойся… Может быть, что-нибудь придумаем? Есть же какой-то третий выход, запасной…
– Тянешь время?
– Да не тяну я его! Я действительно не желаю тебе зла, а если ты нас убьёшь… разве вернёт это тебе самоуважение?
– Я не собираюсь жить. Чтоб ты знал.
Иван лихорадочно взвешивал шансы на успех внезапного броска. Хотя бы для того, чтобы отвлечь Маштарикс. Быть может, Ирá уже достаточно пришла в себя, чтобы… Дальше этого его мысли не шли. Он не знал, что ему делать дальше.
ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ЖЕЛАЛ СМЕРТИ МАШТ!
Машинально он сделал ещё один шаг. Ноги несли вперёд против воли.
Маштарикс точно так же, на автопилоте, потемнела лицом, сделала над собой последнее усилие и нажала на спусковой сенсор.
Точнее, ей показалось, что сделала и что нажала. Она ещё и ещё попыталась оживить омертвевший обездвиженный палец, но увы, тщетно. Напротив, палец помимо её воли сполз со спуска и прижался к рукоятке.
– О-о-о-о… Как же я ненавижу весь этот мир! Будь ты проклят! Я не могу! Не могу нажать! – казалось, она вся выплеснулась в этом крике, и опустила бластер. – Боги! Пошлите мне силы суметь выстрелить!! Мне кажется, что я целюсь в себя… Айвен! Я тебя люблю, проклятый! Люблю, люблю, люблю, несмотря ни на что…
Иван сделал ещё два шага.
– Я помню, как ты жалел, что не можешь справиться со своим комплексом, когда мы были вместе… Я помню… как ты предлагал мне по древнему имперскому обычаю смешать кровь и превратиться в кровных брата и сестру… Но я не хочу быть твоей сестрой!
Ещё один шаг.
Оставалось всего несколько шагов.
И тут его прорвало:
– Ты меня любишь?! Машт, какого именно? Скажи? Нет больше твоего Айвена! Нет его! Ты хоть знаешь, сколько раз с тех пор я убивал сам себя, впихивал в себя других, чтобы элементарно выжить? Ты думаешь, я отбирал чужие жизни?! Нет, я каждый раз, раз за разом убивал себя! И ничего не могу поделать, чтобы остановиться!!! Нет больше того Айвена Полышного, которого ты любишь! Ты по чистой случайности застала меня в первоначальном облике! А как бы ты поступила, застав в объятиях этой женщина леандигса?! Или каменнорожего брюнета, например? А морщинистый старичок тебе подходит, а?! Или женщины десятка рас, на выбор…
ПЯТЬ ШАГОВ. Растерянное единственноглазое сердечко личика совсем близко.
– О чём ты? Командир, я не понимаю тебя… – её застывший взгляд прикипел к его разверстому рту.
– О чём?! – перебил её Иван. – Ну, хорошо, так и быть, бисирую по просьбе зрителей.
Его крик оборвался. Тело покрылось рыхлой слизистой дымкой, подёрнулось рябью, оплывая и трансформируясь. Бугрились, конвульсивно шевелясь, мышцы. Растягивали кожу. По ней пробегали разноцветные пятна, таяли, проступали вновь. Потом начали искажаться и менять свои очертания части тела. Голова укрупнилась, сплющилась с боков. Начала удлиняться, образовывая в нижней передней части самую настоящую пасть. Блеснули невесть откуда взявшиеся, крупные, остро отточенные акульи зубы. Ещё несколько секунд неприятного, отталкивающего зрелища и…
Ивана больше не было! Вместо него, на том самом месте, топтался представитель расы криптилов. Довольно крупный образчик. В полном соку, так сказать. Выглядел он как прямоходящий «крокодилоид» с рыхлыми, колыхающимися при движении чешуйчатыми телесами, да к тому же покрытый буро-жёлтой слизью, источавшей тошнотворный запах. Комбинезон трещал, грозя лопнуть. Красавчик распахнул громадную пасть и прорычал:
– На колени, женщина! Как ты смеешь стоять перед наследным принцем планеты Крипта, ничтожество…
Ещё никогда глаз Маштарикс не раскрывался так широко.
Хрипящий от гнева вонючий рептилоидный монстр явно хотел сказать ещё что-то, но… Несколько секунд трансформаций, и его сменил крепко сложённый чернокожий далжианин с длинными курчавыми волосами, развевающимися на ветру.
