– Впрочем, я уже, фиг, тебя напугаю! – вздохнула, погрустнев, Рита.
– Это почему?! – заинтересовался дядя Абрам.
– Потому что я отдала этому хрену – продюсеру, твою расписку! Потому что он очень у меня, ее очень просил! – пожаловалась Рита. – А потом обещал нам и эту квартиру отдать, и много денег, если мы вместе поживем хотя бы три месяца.
Дядя Абрам как стоял в плаще, так сразу и сел в нем на кровать после Ритиных слов.
– Три месяца! Три месяца! Мой бизнес прогорит! – заплакал он.
– Дурачина! Нам же дадут за это деньги! – попыталась его успокоить Рита.
– Ты думаешь, нам за эту х*рню дадут много денег?! – закричал он, бросая на пол шляпу.
– Но я же читала контракт, и там было очень много ноликов, – объяснила Рита.
– О, Боже, какая идиотка, – простонал дядя Абрам.
– Прекратите ругаться, вас снимают, – послышался из-за стены голос продюсера.
– А я буду ругаться! – пообещал дядя Абрам, показывая стене фигу и одновременно язык.
– Кажется, вы где-то что-то подписали?! – тонко намекнул продюсер.
– Можете этой бумажкой подтереть себе задницу, – усмехнулся дядя Абрам, – она уже ждет от меня ребенка и не захочет сажать меня в тюрьму!
– Может она и не захочет, зато другие люди захотят, – хохот продюсера привел дядю Абрама в полное замешательство.
– Да пошли ты на хер свой бизнес, давай сниматься, – поддержала идиотский смех продюсера Рита.
– И какого черта, я с тобой связался?! – задумчиво поглядел на нее дядя Абрам.
– Наверное, для того, чтобы прославиться, – простодушно улыбнулась ему Рита.
«Идиотка, – уже подумал про себя дядя Абрам, – идиотка в квадрате, в, кубическом квадрате!» Что-то вдруг открылось между его умом и сердцем, и на какую-то секунду-другую в нем пролетели с чудовищной скоростью картинки из прошлого, как он соблазнил в купе эту юную уголовницу, и как быстро, не взирая ни на какое будущее, порвал ей девственную плеву, и как писал ей эту глупую безумную расписку с признанием своей вины и обязательством жениться.
«О, Боже, если ты есть, спаси меня!», – прошептал дядя Абрам и неожиданно потерял сознание.
Обратно сознание очень медленно возвращалось к дяде Абраму, будто в каком-то густом белом тумане он открывал свой правый глаз и видел бодро шевелящуюся задницу Риты, потом открывал левый и видел ее хищный рот как у опасно смертельной акулы, жадно проглатывающий в себя весь его член.
На какую-то минуту дядя Абрам расслабился и чуть не закричал от наслаждения, но тут же вспомнил, что вся квартира напичкана скрытыми камерами и сразу встрепенулся и зашептал: Тупица! Нас же снимают! Что ты делаешь?! – но Рита не отрываясь, продолжала свое дело до тех пор, пока не проглотила последнюю капельку его вырвавшегося на волю семени.
– Боже, какой позор! Какой позор! – дядя Абрам обтер потное лицо краем подушки и, отвернувшись к стене, спрятался под одеялом.
Почему-то ему показалось, что это единственный способ если уж не избежать позора, то хотя бы уменьшить его размеры!
– Ну, ты и чудик, неужели ты думаешь, что это будут показывать по центральному каналу?! – захихикала Рита.
– Но нас увидят те, кто нас снимает, – возмущенно прошептал дядя Абрам, продолжая оставаться под одеялом.
– А что они, не люди что ли?! – хихикнула еще раз Рита и залезла к нему под одеяло.
– Ну, ладно чудик, давай под одеялом тогда!
– Они все слышат! – огорченно вздохнул дядя Абрам.
– Ну и пусть слышат!
– Они нас уже видели! – заорал он.
– Ну и х*р с ними! – Рита с силой перевернула его на спину и стала тереться своим курчавым лобком о его член.
– Ну, что ты делаешь со мной?! Ну, что ты делаешь, – истошно залепетал и заморгал глазами дядя Абрам.
– А вот нервишки-то надо лечить! – засмеялась Рита, и ловко засунула двумя пальцами его возбужденное детище в свое лоно.
Дядя Абрам против собственной воли возбудился и с диким криком излил в нее семя, и в это же время из Ритиных уст вырвался рев удовлетворенной тигрицы.
– Это магическое соединение, – раздался из стены довольный голос продюсера, – момент, когда ощущение наслаждения женщины совпадает с излиянием мужчины!
– Заткнитесь или я вас убью! – завопил дядя Абрам, вскакивая с кровати и отталкивая от себя Риту.
– Ну, ты совсем уже ох*ел! – расстроилась Рита. – Человек желает нам добра!
– А мне его, добра не надо, у меня своего добра хватает! – продолжал кричать дядя Абрам.
– Кажется, вам не хватает летучести! – усмехнулся продюсер.
– Чего, чего?! – не понял дядя Абрам.
– Ну, летучести, по Рендольфу это способность господствовать над любыми обстоятельствами и даже возвышаться над ними, – объяснил продюсер, – и быть при этом твердым и постоянным!
– Слушай, ты, – вдруг закричала Рита, – я дала согласие, чтоб здесь жить, но не давала согласия, чтоб ты засирал нам мозги!
– Это уже слишком, – обеспокоено вздохнул продюсер, – это совсем не смешно!
– А я тебе еще не то покажу! – повеселела Рита и повернувшись к стене голым задом, сильно пернула.
– Извините, а вы не можете повторить, – высморкался за стеной продюсер.
«Если время протекает сквозь пальцы, то, как же его можно тратить?» – задумался дядя Абрам. Обернувшись одеялом, он тихо вышел из комнаты и снова попытался открыть дверь ключом, хотя в душе знал, что это ни к чему не приведет.
– Вы хотите открыть дверь, а с какой целью?! – спросил его сзади продюсер, дядя Абрам по привычке обернулся, но никого не увидел.
– Зачем вы прячетесь? – машинально спросил дядя Абрам.
– Из осторожности! – хихикнул продюсер.
– Правды нет! – крикнул дядя Абрам.
– Полностью с вами согласен! – радостно отозвался продюсер.
– Я не пойму, у вас передача или что-то еще?! – задумался дядя Абрам.
– Что-то еще! – залился безумным смехом продюсер.
– Слушай, он никакой не продюсер, он просто сумасшедший, – зашел в комнату к Рите дядя Абрам.
– А ты откуда знаешь?! – испуганно спросила его Рита, натягивая на себя одеяло.
– Не слушай его! Он просто хочет испортить нам телешоу! – заорал из стены продюсер.
– Видишь, как он сразу занервничал? – усмехнулся дядя Абрам. – А потом ведь у всех телешоу есть какие-то задачи, цели! А нас с тобой тут просто заперли и все!
– Ни х*ра себе, – присвистнула от удивления Рита, – выходит я из одной тюряги в другую попала?!
– И еще как залетела, детка! – сердито поглядел на нее дядя Абрам.
