– Слушай, я тебя уже начинаю жалеть! – удивилась сама себе Соня.
Она еще несколько минут то лаской, то угрозами пыталась добиться от Амулетова нужного ей признания, но Амулетов был неумолим, он быстро перестал плакать и уже его глаза стали пугать Соню.
На какой-то миг ей показалось, что они настолько холодные и неживые, что она разговаривает не с человеком, а с машиной.
Неожиданно она сама разревелась, и рассказала Амулетову свою грустную историю.
Эта история очень шокировала Амулетова. Он никак не мог поверить, что здесь у нас в России, какой-то чернокожий принц Мабуту мог силой затащить к себе в гостиничный номер Соню, и целый месяц держать ее у себя и насиловать.
– А ты разве не замечаешь, что я беременна?! – спросила его Соня.
– Да, – глубоко вздохнул Амулетов, чувствуя от этого еще большее влечение к ней.
– У меня нет денег, я беременна, я потеряла ключи от квартиры, целый месяц меня трахал африканский принц, меня бросил Эскин, – дрожащим голосом произнесла Соня.
– От кого ты беременна, от африканского принца? – спросил удрученно Амулетов.
– От тебя, дурачок, – соврала Соня.
Она знала, как превратить Амулетова в послушное дитя.
– У меня будет ребенок?! – вскричал в волнении Амулетов.
– Конечно, – улыбнулась Соня.
– А как ты докажешь, что это мой ребенок?! – озабоченно нахмурился он.
– Да, я до тебя с Эскиным все время пользовалась резинкой, а ты на меня набросился как зверь, как весь излился в меня. Так меня сразу на следующий день и затошнило!
– О, Боже, я отец, – прошептал Амулетов, все еще боясь поверить в собственное счастье.
– А как же я буду твоим мужем, я же не смогу тебя удовлетворить, – простонал он.
– Ничего, я тебя вылечу, – усмехнулась Соня.
– Постой, а почему ты разыскиваешь Эскина?!
– Но жить нам где-то надо, – убедила его Соня, – не с твоей же Аришей дрязги разводить!
– И то верно, – согласился Амулетов и тут же стал названивать жене.
– Ариша, – сказал Амулетов в трубку, – ты знаешь, я снова ее нашел! Это мой идеал!
– Эта женщина когда-нибудь доконает тебя, – жалобно всхлипнула Ариша, – ты и так уже как мужчина – ноль, а с ней от тебя вообще ничего не останется!
– Она ждет от меня ребенка, – возмущенно пробормотал Амулетов.
– Она ждет ребенка ото всех сразу, – с сарказмом ответила Ариша.
– Ты не права, ото всех сразу нельзя! – хихикнул Амулетов.
– Господи, до чего же глуп, – вздохнула Ариша и отключила телефон.
– Эскин живет на вашей старой квартире, но мы его оттуда выгоним, – улыбнулся Амулетов Соне, – мы скажем ему, что ты ждешь от меня ребенка, и он сам освободит нам квартиру, тем более что я ему помогаю сейчас следить за одной бабой, которая, вполне возможно, похитила его отца.
– Какой – такой бабы?! – спросила с удивлением Соня, и Амулетов рассказал ей все, что знал об Эскине и его проблемах.
– Так он, значит, живет с этой гребанной негритянкой и с нашей русской проституткой?! Ну, ладно, я ему покажу! – выбежала из его кабинета Соня.
– Ты куда?! – кинулся за ней следом Амулетов.
– Успокойся, это не твой ребенок, – со злой усмешкой обернулась к нему Соня, и решительным шагом вышла из агентства. Амулетов тут же кинулся звонить своей жене: Ариша, милая, я раздумал, я понял, что только ты можешь быть моей половинкой, – быстро заговорил он, боясь, что Ариша повесит трубку, – ты знаешь, она мне наврала, что беременна от меня, но я ее раскусил, я сразу понял ее обман!
– Какой ты, Амулетов, все-таки ребенок, и как тебя легко обмануть, – вздохнула плачущая Ариша, – и как легко вообще обмануть любого мужчину!
Глава 50. Дождь как проникновение неба в землю
Лулу совсем ничего не понимала, когда открыла дверь на случайный звонок.
Какая-то молодая женщина, чем-то похожая на Аллу, возможно, своими ярко рыжими волосами, сразу же без слов набросилась на нее с кулаками.
Лулу была настолько шокирована, как нападением на нее этой рыжей женщины, так и отсутствием Эскина с Аллой, которые ушли за продуктами в магазин, что даже не пыталась себя защитить.
Единственное, что она ей успела сказать: «Руками не трогать!» – показывая руками на голову, но та, как машина-автомат, продолжала наносить свои удары с холодным расчетом.
Потом у Лулу в голове все зашумело, в глазах потемнело, и она рухнула на пол как подкошенная, а когда уже раскрыла глаза, то увидела, как сумасшедшая незнакомка, стоя к ней спиной, потирает от удовольствия руки, и тут до Лулу дошло, что ее собственные руки пока еще свободны, и она мигом вскочила на ноги и слегка придушила ее руками.
Та повернулась, сделала один шаг, Лулу отступила на три шага в глубь комнаты, а незнакомка протянула к ней обе руки и упала, и так, и лежала с закрытыми глазами, пока не пришел Эскин с Аллой.
– Соня! – удивился Эскин, увидев лежащую на полу без памяти Соню.
– Я говорить ей руками не трогать! Она трогать, – стала оправдываться перед Эскиным Лулу, показывая руками на свою окровавленную голову.
– Да уж! – тяжело вздохнул Эскин.
– Это и есть та самая Соня?! – поинтересовалась Алла.
– Она самая, – прошептал Эскин.
– Почему она трогать мой голова? – пожаловалась Лулу.
– Этого я пока еще не знаю, – с таким неожиданным появлением Сони у него самого в голове сразу все перемешалось.
– А, по-моему, она пытается приковать к себе твое внимание, – улыбнулась Алла.
– Возможно, – согласился Эскин, – хотя, черт его знает, что хочет эта женщина?!
– Может, она умерла, – предположила Алла.
– Только этого еще не хватало, – Эскин с беспокойством опустился на пол и приложил свое ухо к груди Сони. – Слава Богу! Дышит! Живая! – обрадовался Эскин. От его слов Соня мгновенно раскрыла глаза и, заключив Эскина в свои объятия, жадно поцеловала взасос.
– Кажется, она покушается на нашего мужа, – подмигнула Алла Лулу.
– Вот ж*па! – сказала Лулу и Алла рассмеялась, а немного пришедшая в себя Соня, уже оторвалась от губ Эскина и теперь с любопытством взглядывала то на Лулу, то на Аллу, больше ее взглядов, конечно, предназначались Алле, поскольку она сразу же почувствовала в ней очень серьезную противницу.
– Ну, знакомь, Эскин, со своими дамами, – уже миролюбиво сказала Соня. Эскин молчал, он не знал, как лучше выставить Соню за дверь, к тому же она была беременна, и у нее заметно выделялся живот, а если учесть ее признание в том, что этот будущий ребенок его, он и совсем не знал, что делать.
