– Профессор, что мы сейчас упадем с обрыва?!
– Ну и что, это же ни капельки не больно! – усмехнулся Цикенбаум…
– А вы, разве, умеете плавать?!
– А то ты не помнишь, как я с девами каждый выходной в Оке время проводил!
– Так это ж когда было?!
– Три дня назад было! – закричал возмущенный Цикенбаум…
– И вы все так досконально помните?!
– Ну, нет, память очень часто отказывает мне, но кое-что я все-таки помню!
– А что вы помните?!
– А вот это уже не твоего ума дело!
– Значит, не моего?!
– Значит, не твоего! – и Цикенбаум неожиданно захохотал…
– Между прочим, мне не смешно, – вздохнул я…
– И мне тоже, – вздохнул уже сочувственно Цикенбаум…
– Надо что-то делать, – задумался я…
– Нет, не надо ничего делать, все само встанет на свои места! – снова похлопал меня по плечу Цикенбаум…
– Я так хочу любить людей! – вздохнул я…
– И я тоже хочу! – вздохнул Цикенбаум…
– Так что же нам мешает?! – вздохнул я…
– Темнота! – еще глубже вздохнул Цикенбаум, – мы ведь ничего не видим, следовательно, мы где-то, но где неизвестно, а этот кроай обрыва говорит нам о том, что за ним ничего нет!
– А как же река, Арнольд Давыдович?!
– Река течет и течет себе на здоровье, но это не означает, что она есть!
То есть как?! – удивился я…
– Просто в мире все возможно, – осторожно прошептал Цикенбаум, и я с ним совершенно неожиданно согласился…
С Цикенбаумом в раю
– Ой, Арнольд Давыдович, девчонок так много, у меня даже глаза разбегаются!
– И не говори! – усмехнулся довольный Цикенбаум…
– А отчего так происходит, Арнольд Давыдович?!
– От везения, друг мой, только от везения!
– От какого – такого везения?!
– От большого везения! – захохотал Цикенбаум…
В темноте на берегу Оки девы обвивали нас своими горячами телами как сладострастные насекомые…
Мы не видели их лиц, а видели только их очертания, но ощущали всем сердцем, кожей их страстное и порывистое дыхание, слышали их едва различимый шепот и тихие всхлипывание в момент безумного оргазма…
Иногда они кричали и этот крик был настолько волнующим, что Цикенбаум плакал и я тоже…
Мы утопали в девах, как в море, их тела мгновенно впускали нас и сладко тянули туда, во тьму исчезновения… И нас уже как будто не было, мы словно растворились в них навсегда…
И так продолжалось всю ночь, пока не рассвело…
На рассвете мы плавали с Цикенбаумом, окруженные со всех сторон улыбающимися от счастья девами…
– Арнольд Давыдович, это сон?! – спросил я…
– Эх, друг мой, разве это имеет какое-то значение?!
– Я не знаю, но мне кажется, что имеет! – прошептал я и тут же в волнах мгновенно проник в возбужденную моим прикосновением деву, она тут же нежно сжала меня своим лоном, и мы исчезли…
– Арнольд Давыдович, я больше так не могу, – плакал я спустя час, – они не давют мне возможности о чем-либо думать!
– А зачем тебе думать?! – сладко вздохнул Цикенбаум, – ты просто тони их лонах, исчезай, и получай наслаждение!!!
– Но это же просто какое-то наваждение, Арнольд Давыдович, ведь так и с ума сойти можно!
– А ты сходи с ума и ничего не бойся!
– А если я не выдержу и умру от такой любви?!
– Глупости! И вообще не мешай мне наслаждаться! – рассмеялся Цикенбаум и тут же исчез в одной из нежных дев…
Так мы и наслаждались в волнах Оки, проникая в сказочные создания весь день, а вечером я опять окликнул Цикенбаума…
– Арнольд Давыдович, вы хоть что-нибудь понимаете?!
– Да, друг мой, я понимаю, что мы должны с вами наслаждаться любовью и ни о чем не думать! – еще более сладко прошептал Цикенбаум, обвитый со всех сторон смеющимися девами…
– А если я хочу думать! – выкрикнул я и безуспешно пытаясь вырваться из страстных объятий безумной девчонки…
– Глупости! – вздохнул Цикенбаум и вскоре зарыдал от счастья, проникая в такую же безумную деву…
– Откуда они взялись на нашу голову, Арнольд Давыдович?! – крикнул я, но тут же замолчал, ощущая превосходный поцелуй райских губ юной девы…
– Ну, вот, – сказал Цикенбаум, уже выйдя на берег и раскупоривая бутылку водки, – теперь можно и выпить…
– А нам можно?! – хором заголосили девы…
– А вам нельзя, а то нам не хватит! – и Цикенбаум кивнул в мой сторону…
Мы выпили с Цикенбаумом водки и быстро заснули на сладостных телах наших дев… Они вздрагивали от любого нашего прикосновения, а мы ласкали их и ни о чем не думали…
– Кажется мы попали в рай, – прошептал Цикенбаум спустя час…
– А для чего нам рай?! – спросил я Цикенбаума…
– Ну, чтобы наслапждаться и ни о чем не думать! – улыбнулся в ответ Цикуенбаум…
– А если мне х*рово, когда я ни о чем не думаю?! – вздохнул я с тоской, глядя на изнеженных нами дев…
– Я не знаю, как тебе помочь, – вздохнул Цикенбаум, но если ты не хочешь быть в раю, ты можешь просто взять и уйти отсюда!
– А как?! – испугался я…
– Просто встать и пойти! – крикнул уже недовольно Цикенбаум…
– А куда?! – крикнул в ответ я и пытаясь освободиться из очередного страстного объятия…
– В любую сторону! – уже тихо прошептал Цикенбаум, и это как-то странно насторожило меня…
– А почему в любую? – спросил я…
– Потому что выход отсюда находиться везде, мы же в центре Вселенной, всего Мироздания! – раздраженно сказал Цикенбаум и снова исчез в прекрасной деве…
– Да уж, – вздохнул я и опять исчез в чудесном наваждении, какое представляла собой огненно рыжая девчонка… Даже между ног ее полыхал ярко-красный костер, каким вырос ее милый кустик… И я снова исчез…
Я исчезал и бредил, иногда разговаривая с Цикенбаумом…
Мне казалось, что я провел в раю целую Вечность, но потом кто-то на нас за что-то рассердился и нас с Цикенбаумом выкинули из рая…
И теперь мы сидим вдвоем у Оки и пьем водку и рассуждаем, черт знает о чем…
– Ну, что добился своего?! – усмехнулся, глядя мне прямо в глаза, Цикенбаум…
– Я ничего не знаю, Арнольд Давыдович, просто вы сами все время что-то говорите-говорите, а у меня уже голова от мыслей болит!
