Там, по курсу, спереди и сбоку доносились крики и яростные голоса, напоминавшие команды. В моей голове шумело не меньше.
Под сводами, откуда-то справа, гулко запульсировала, загрохотала автоматная очередь. Раздались глухие стоны и тут же — взрыв!
«Юджин! Точно… звук эм-шестнадцатой… Молодец америкос, значит, всё же ворвался внутрь!»
Судя по всему — главное помещение было впереди, а пока на нашем пути тянулись лишь многочисленные коридоры — широкие, ведущие вглубь, и узкие, уходящие в стороны. Можно было предположить, что все они образовывали рисунок, близкий к структуре паутины. Ну что ж, тем более необходимо прорываться в середину. Где ещё быть «пауку», как не там?!
Я рванулся вперёд по широкому коридору. Вглубь, в самую гущу! После первого «боевого крещения» дьявольским оружием я уже не разбирался, кто с чем на меня выскочит, и стрелял первым. Как только первый импульс подсказывал мне — враг! — следовала очередь. Таким образом упокоились два охранника терминала, выбежавшие мне навстречу. Пущенные мной пули разнесли сферические чёрные шлемы вместе с головами. Излучатели врагов так и не успели выплюнуть в меня свои страшные невидимые заряды…
«Вперёд!»
М-16 уже грохотала где-то совсем близко. Я поспешил в ближайший боковой коридор, чтобы выйти на магистраль, по которой наступал Юджин. Но, увы, не успел…
Ощутимый шорох — шершавой ладошкой по моим обострённым чувствам!
Из распахнувшейся малозаметной дверцы, расположенной слева по ходу, за несколько шагов от меня, в коридор вынырнул невооружённый человек. Невысокий. Чуть выше моего плеча. И растерянно замер, уткнувшись взглядом в направленный на него ствол.
Я едва успел остановить свой указательный палец! Он только коснулся спускового крючка, но не успел сдвинуть его с места.
Спуск ничего не передал курку, и… курок промолчал. И пули остались в цепких объятиях гильз. Я успел!
Успел разобрать, что передо мной возникла ЖЕНЩИНА…
ОНА.
Глава двенадцатая
ВЗГЛЯД ЖЕНЩИНЫ
Будни — самая что ни на есть летаргическая явь.
Трудновато в будни по-настоящему разглядеть человека. В военные будни — практически невозможно…
Я очнулся от этой летаргической яви. Проснулся. И глядел в глаза существа напротив. Я глядел на Неё. На эту женщину-ребёнка. На эту хрупкую подростковую грацию, в которой угадывалась та принцесса из дальних, запылённых от осевшего времени стран, измучившая меня во снах. На этот бутон рта с распустившимися сочными лепестками губ.
Я мысленно приглаживал её взъерошенные, подавшиеся по сторонам ресницы. Она замерла, её глаза расширились, не в силах скрыть вырывающийся во взгляде восторг, смешанный с испугом.
Принцесса из дальних стран. Ну конечно же, разве я мог найти её в густонаселённых областях земного шара? Нет, конечно. Только в этой странной, ирреальной, неведомо где расположенной местности…
Если, конечно, этот край света расположен НА шаре земном, а не за его пределами…
Её темные волосы едва доходили до плеч, оттеняя изящную шейку. Её глаза, переливая цвета от серого до голубого и обратно, растеклись по лицу весенней водицей, и внутри моего мира запахло свежестью. Её губы полураскрылись, и…
Нет, слово не родилось! Наоборот — зримей и рельефней стало молчание, опасающееся спугнуть хрупкое ощущение долгожданной встречи. Ну и что ж с того, что я… что…
«Да не молчи ты! Мнёшься тут, как очкарик-отличник на вечеринке — ни спросить, ни дотронуться! — Антил, как всегда, занервничал первым. — Отомри! Не то решит сейчас, что ты уценённый и обезжиренный!»
«Заглохни, придурок! Тут совершенно иной случай… Глаза разуй, память включи. Это не женщина… Это же Мечта… каждый мужчина мечтает встретить свой идеал из снов, но… скольким из нас посчастливилось отыскать хотя бы отдалённо похожую?..»
Её глаза плыли над моим миром. Восходили на небосвод каким-то невозможным, двойным, серо-голубым солнцем, дарили не жар, а прохладу, и уплывали за горизонт. Снова восходили-дарили-заходили. Снова и снова. Эти благостные циклы перемежались чёрными неощутимыми вспышками — я моргал! И опять, и опять восходило двойное солнце. Сколько вечностей прошло?! Пару вечностей — за поцелуй! Я был щедр… Я жаждал!
«Не, ну я прям балдею с этих русских! Девка от него ждёт первого слова, потом, небось, сама на шею кинется. А он, как телёнок-младенец — даже промычать чего-нибудь нечленораздельного не могёт. Не научилс-си…»
Антил выдал всё это с таким презрением, словно в сердцах плюнул на затоптанный пол моей души.
«Ант, ты же знаешь — убить я тебя не смогу… Но покалечу изрядно — будешь внутри меня на кресле-каталке передвигаться. Потому предупреждаю — убери свои потные ручонки, не трогай мою мечту!»
Она с опаской и надеждой смотрела в мои глаза и — мне почудилось или воистину? — распознавала всё-всё, что творится внутри меня, включая перепалку с Антилексеем.
Я уже не контролировал свои эмоции и, воспользовавшись случаем, мои губы расползлись в дурацкой улыбке… Нежнейшие лепестки её рта тут же дрогнули и повторили это движение.
Руки, сжимавшие оружие, расслабленно опустились, как только до меня дошло! Верх мизантропии и солдафонства — держать под прицелом девушку своей мечты!!!
«Ну что ещё человеку в жизни нужно, окромя войны и любви?» — сказал как-то один мой боевой товарищ; тогда мы лежали на скале и смотрели вниз, на чёрных как графит девушек, что явились к берегу реки Замбези совершить омовение… В глобальном философском смысле он был совершенно ПРАВ. История нашего человечества, вся целиком — множественное подтверждение вывода моего незабвенного сослуживца… Через полчаса нижнюю половину его тела превратила в кровавое месиво противопехотная мина. Один из «подарочков», что оставались в тех краях ещё с прошлого, двадцатого века. Выполнять боевую задачу мне довелось в одиночку… не привыкать мне, но… ох, не до любви тогда мне было… и не только тогда.
Война вечно оттирает любовь от человека… Ревнует, ТОЧНО.
Настораживающий шум из левого рукава-коридора, и — бесконечности опять сгустились в мгновенья! В глазах Мечты отразился рваный лоскут чужой тени. Волна холодной злобы окатила моё восприятие. Со страшной силой к нам приближался сгусток чьей-то ярости — и я опять превратился в одно упругое движение с очертаниями человеческого тела.
Прыжок!!!
Я сбил её с ног. Сначала укрыл — заслонил собой в воздухе. Потом, перевернувшись на лету, упал на бок и смягчил собой падение её тела. В следующую секунду воздух перечеркнул еле различимый блик-траектория. Именно в том месте, где только что восходило над моим миром серо-голубое двойное солнце. Смачный шлепок… сюрикен почти на треть своего диаметра вонзился в стену.
Женщина сжалась, инстинктивно втянула шею в худенькие плечи, закрыв глаза. Должно быть, испугалась моего прыжка. А может — падения. А может — чужой ярости…
