И призыв достиг цели. Прочие устрашились даже не конца света, а того, КЕМ будут нас считать наши потомки, которым доведётся встречать чёрный апокалипсис лицом к лицу. И проросли семена, упавшие в почву совести, щедро подпитанные чувством стыда. Постепенно все посвящённые в тайну научились испытывать странное чувство.
Страх Небес.
И даже обычные ночи стали чёрной бездной, крадущей смысл жизни, взамен изливая в души смертоносное ощущение бессмысленности всего сущего.
По себе знаю, как страшно в неё заглядывать. Я тоже не хочу ожидать в бездействии, когда антисвет губительных чёрных лучей слижет с чёрной доски Вселенной белое имя нашей цивилизации.
Чёрные звёзды…
Предвестники и авангард наступающего Конца Света — в буквальном смысле.
Но как остановить их полёт?..
Известные нам способы воздействия на пространство и материю — совершенно неэффективны против сущностей, не подчиняющихся законам мироздания.
Необходимо нечто более действенное. Что-нибудь вроде… войны?
Но воевать мы не способны.
У нас даже боевого оружия не осталось.
Солдат и полководцев среди нас не отыскать при всём желании. Мы научились не воспринимать время и пространство — а значит, иные жизненные формы, — как врагов, посягающих на наши интересы. Но при этом… точнее, именно поэтому — бороться разучились совершенно.
Незачем было.
В нашей истории уже давным-давно нет войн. Миру — мир! Ещё мой дед считал это главным достижением Разума. Война — удел примитивных цивилизаций. Истинно разумные существа способны ограничивать и контролировать собственный эгоизм, потому отвергают насилие в принципе… Мой отец в молодости вторил ему (тогда в реальности Чёрных звёзд не сомневались считанные из нас). Позднее отец возмужал и стал гибче относиться к толкованиям смысла слов. Пока, однажды, в открытую не поддержал тех из посвящённых, кто видел чёрное на чёрном. Он поверил в их прозрение.
И на правах семиарха потребовал выработать окончательное решение. Имеющие абсолютный допуск к информации, или, как выразился бы представитель примитивной цивилизации, «власти предержащие» — те из нас, кто сосредоточил силы, управляющие нашим миром, — обязаны были решить, КАК БЫТЬ, и в дальнейшем — поступать соответственно.
Обескураживающее осознание ответственности перед потомками воцарилось в душах посвящённых в суть. И уже не вызывали неприятия призывы к возвращению ужасного смысла, некогда наполнявшего слово архаичное «война», в число повседневных, обиходных понятий.
Хотим мы того или нет, но Война вернулась в нашу реальную жизнь.
Без всяких кавычек, в прямом смысле этого позабытого
слова.
К НАМ вернулась, а не в отдалённое грядущее наших потомков.
Я запечатлеваю эту мысль в своём «мнемо», а сама до конца не верю в свершившееся.
Но как же хочется верить… В то, что у нас появился шанс.
Что мы спохватились вовремя.
Точнее, в то, что время способно отвоевать пространство у небытия.
Нашими стараниями… и молитвами.
Кажется, потомкам посчастливится рассматривать лица на старых семейных портретах НЕ В ЧЕРНОМ свете, и они всё-таки не проклянут предков.
К величайшему сожалению, не всех посвящённых волнует их мнение».
И продолжаю думать об этом…
Но тем из нас, кого мнение потомков более чем волнует, далеко не всё равно, что…
Из всех цветов мироздания подавляюще преобладает чёрный.
Среди нас нет воинов и полководцев, способных остановить это смертоносное давление. И быть не может. За то время, которые мы обходимся без войн, эти понятия стали просто архаичными словами. Малоупотребительным осадком в пыльных словарях.
Но выход есть всегда.
То, чего нет, можно попытаться достать. Вопрос только в том: где и за какую цену? Или — какой ценой?
Имеющиеся в нашем распоряжении средства и известные нам способы воздействия на время и пространство, позволили отыскать тех и то, что необходимо. И нанять.
Мы обрели искомое в безбрежных далях пространства и бесконечных просторах времени. Вспомнили верные слова и нашли общий язык. И пусть наши потомки рассудят: правы ли были предки, загодя призвав Войну в собственный дом.
Я, не отводя глаз, смотрю и смотрю на эту кошмарную гостью — Войну, шагающую по тропе, вымощенной трупами. Вижу её на каждой частичке мозаики мультиэкранов. Каждый миг реальной жизни…
Война скинула роскошный парадный мундир с блестящими побрякушками наград. Бросила его под ноги. И осталась в своей ужасающей наготе.
Я вижу её наполовину израненное, наполовину гниющее тело. Гной вперемешку с кровью капает с её рук, когда приходится замахнуться для очередного удара.
Я чувствую смрад, расходящийся густыми волнами от каждого её следа.
Я слышу клекот страшных сумеречных птиц, рвущих куски плоти, ставшей мясом.
Я понимаю умом вынужденную необходимость этого… и не принимаю сердцем.
Я раздваиваюсь. На дочь, во всём поддерживающую своего отца. И на будущую мать, которая отчаянно не хочет, чтобы её нерождённые пока дети узнали о кошмаре, уже вошедшем в наши души.
Суд потомков. Будет ли он способен увидеть и оценить сотворённое нами так, как видим и воспринимаем его мы? Вспомнит ли наши имена? И состоится ли он вообще, этот суд… Не прикончит ли кровожадная гостья наш мир быстрее, чем Чёрные звёзды, из-за которых, собственно, и породили мы ЭТО…
Я раздвоилась. И даже эти половинки уже не понимают друг друга… Что уж тогда говорить об убеждённых сторонниках Отпора, о посвящённых в истинное зло, которое несёт в себе экспансия чёрного на чёрном?..
«После нас — хоть Вакуум!» — говорят одни. Их большинство.
«Остановим Чёрное — пусть останется одним из цветов, а не единственной всеобъемлющей Тьмой!» — кричат сторонники Отпора. И я — кричу вместе с ними… но нас по-прежнему немного.
Я ошеломлённо, в упор, гляжу в глаза Войны. И она, в ответ, всепожирающе смотрит на меня. Как усмехающаяся и облизывающаяся бездна. Чем она лучше Чёрных звёзд? Чем отличается от них?.. Разве что тем, что — гостья званая, тогда как они — непрошенные.
