Они стояли, смотрели на него и ждали. Никто не знал, что сказать.
Потом он отшвырнул фляжку, вцепился руками в ограду скверика и зашелся в приступе кашля, едва не вывернувшем его наизнанку.
Антон попытался было похлопать капитана по спине.
– Уйди, – сквозь зубы сказал тот. – Отстань от меня!
Кажется, он плакал…
Вероника стояла и тупо смотрела, как вытекает из незакрытой фляжки на каменные плиты мостовой коньяк – тонкой, бесконечной струйкой.
Она догадалась, что произошло с другом капитана. Эттир Аррсон был квейтанцем. И, соответственно, магом. А бессмертные квейтанские маги тоже иногда умирают. И происходит это так – вокруг них вспыхивает пламя, золотое пламя «последнего преображения». Так они называют этот процесс. Огонь последнего преображения растворяет их тела без остатка. И возносит бессмертную душу в иные, заоблачные миры, уже ничем не похожие на человеческие…
Свет этого пламени, конечно, показался тарианцам пожаром. Но исчезновение Аррсона, мистически необъяснимое для них, для Кароля было вполне объяснимым.
Кто-то тронул Веронику за руку. Вздрогнув, она вскинула голову и увидела госпожу Коди Балайн.
– Он так любит своего друга? – сочувственно спросила тарианка, кивая в сторону капитана Хиббита. – Передайте ему… потом, не сейчас… что я очень сожалею о своей бестактности. Ведь господин Аррсон всего лишь пропал, а не умер, и я не думала…
Вероника наконец решилась взглянуть на Кароля. Тот стоял, уткнувшись лицом в грудь Овечкина, Михаил Анатольевич легонько обнимал его за вздрагивающие плечи и что-то тихо говорил.
– Я передам, – сказала она госпоже Балайн.
Потом нагнулась, подняла фляжку. Подержала немного, не зная, куда девать – крышка осталась у Кароля, а волшебный сосуд опять был полон, в карман не положишь… На помощь Веронике пришел Антон. Отобрал у нее фляжку и сам сделал несколько добрых глотков.
Тарианка удивленно посмотрела на него. Потом сказала неловко:
– Я пойду, прощайте, – и торопливо зашагала прочь.
«Наверное, это не в обычае тарианцев – пить на улице, – подумала Вероника, глядя ей вслед. – И, кажется, нам пора знакомиться со здешними обычаями всерьез. Мы здесь надолго…»
Капитан Хиббит вскоре взял себя в руки. Отвернувшись от всех, вытер лицо белоснежным платком, нервно скомкал его. Постоял немного, потом, нагнувшись, смахнул тем же платком какую-то соринку со своего щегольского башмака. Огляделся по сторонам в поисках урны. И, не найдя, спрятал платок в карман.
Потом он повернулся к своим спутникам. Лицо его еще было бледным, но не выражало уже ничего, кроме легкой озабоченности. И заговорил он голосом ровным и спокойным, словно ничего особенного и не случилось. Слишком ровным и спокойным.
– Что ж, – сказал Кароль, – следует признать, что ситуация с заклятием безнадежна. Снять его мы не можем, ни сами, ни даже с посторонней помощью. Все, что нам остается, – это выйти на нашего преследователя, припереть его к стенке и узнать, какого черта он к нам привязался. А для поиска его нужна хорошо оборудованная лаборатория… Приобрести ее мы тоже не можем. Тарианцы почему-то никогда не занимались магией, среди них даже знахарей нет, и магического оборудования не купить здесь ни за какие деньги. Оно имеется только у наших постоянных наблюдателей, квейтанцев, живущих в Шеморе. И, может быть, еще у каких-то заезжих магов, вроде нашего врага. Но я, к сожалению, не знаю никого, кроме своих.
Он сделал паузу, перевел дух и продолжил:
– Лаборатория была у Эттира – мир его душе. У других наблюдателей они тоже должны быть. И мы имеем, собственно говоря, весьма скромный выбор – либо уйти еще в какой-нибудь мир и поискать магов там, либо посетить с просьбой о помощи здешних квейтанцев. Первое – занятие тоскливое и долгое. А последнее сопряжено с немалым риском для меня. В отличие от Эттира, эти двое абсолютно благонадежны и сразу же сдадут беглого капитана Страже. А стало быть, под угрозу подпадает и вся наша компания.
Кароль обвел своих спутников ничего не выражающим взглядом.
– Так что мы выберем?
– Риск, – незамедлительно откликнулся Овечкин, как будто уже думал об этом и успел принять решение. – Вы не пойдете к этим вашим наблюдателям. Пойдем мы с Вероникой Андреевной. Нужно только придумать легенду, которую мы им преподнесем.
– Хорошо, – равнодушно сказал Кароль. – Давайте найдем тихое и теплое местечко, пока не замерзли окончательно, и продолжим разговор там.
Никто из его спутников особенного холода не чувствовал – на улице, как и накануне, была почти плюсовая температура, а одеты все были основательно, – но возражать они не стали. Остановили экипаж, попросили отвезти их в ближайший ресторан и через некоторое время уже сидели за столом и пили заказанные Каролем согревающие коктейли.
Капитан Хиббит то ли чувствовал озноб, то ли не оправился еще после известия о гибели друга. Во всяком случае, руки у него подрагивали, а от неестественного спокойствия капитана остальным троим даже делалось временами не по себе – настолько это было на него не похоже.
– Что-то нет у меня вдохновения, – сказал он все таким же ровным голосом, опустошив свой бокал. – Есть какие-нибудь предложения по поводу легенды?
– Да, – сказал Овечкин. – Она будет простенькой и незамысловатой. Как известно, правду говорить легко и приятно, поэтому далеко отклоняться от нее мы не станем.
– Слушаем вас.
– Я – странствующий маг, – начал Михаил Анатольевич. – Вероника Андреевна – моя ученица. Изучая технику перехода, мы забрели в Тариану…
– Откуда? – спросил Кароль.
– С Земли, конечно. И даже тем самым путем, каким мы и вправду сюда пришли. Через Маго. Чем ближе к истине, тем лучше… Путешествовали мы с Вероникой Андреевной якобы вдвоем, но с самого начала нас преследовал некий маг, о чем мы не подозревали. Он загнал нас в Маго, и, видимо, он же и снял с этого мира чары…
– Хорошо. Дальше.
– Дальше… мы пережили немало приключений, оставшись без своих магических способностей, страшно удивились, когда магия вернулась, и с перепугу рванулись куда глаза глядят. Так мы попали в Шемору. Передохнув здесь, я собрался вести свою ученицу обратно на Землю, но обнаружил, что не могу этого сделать. Проверил ее поле, нашел противопереходное заклятие – все почти так, как оно и было… Затем, посредством зеркального гадания, я выяснил, что чары наложил совершенно незнакомый человек, и снова удивился. Попытался эти чары снять, столкнулся с эффектом коврика Пенелопы… извините за «коврик», Вероника Андреевна, но мне почему-то понравилось это слово!.. Ну, а потом мы увидели на улице фантом нашего преследователя и поняли, что самостоятельно нам отсюда не выбраться. Потому и стали искать помощи.
Кароль одобрительно кивнул.
– Действительно простенько, но со вкусом. Однако есть еще один, и весьма немаловажный, вопрос – как вы узнали, к кому здесь можно обратиться за помощью?
