Таким образом, сетевые войны – это направление военной стратегии США. В Европе они известны в значительно меньшей степени. Просто потому, что Европа сама является объектом ведения сетевой войны со стороны США, так же как другие участники мировых процессов. А объекту о том, что с ним делает субъект, знать не положено, это дело субъекта. США открыто являются субъектом ведения сетевых войн в течение последних 20 лет, с того самого момента, как холодная война закончилась их победой. Сколько скрыто – можно только догадываться. В любом случае Network Warfare является конкретным направлением американской военной стратегии. Это сугубо прикладная вещь в той степени, в которой военная стратегия может быть отделена от идеологии, от технологий, от истории, от философии. В той же степени, в которой военная стратегия развивается вместе с самим обществом, она не может быть отделена от этого более широкого процесса.
Теория сетевой войны исходит из необходимости контролировать мировую ситуацию таким образом, чтобы основные глобальные процессы развертывались в интересах США или по меньшей мере им не противоречили. Специфика сетевой войны состоит в том, что она ведется постоянно и непрерывно и направлена не только против врагов, какими для США являются страны оси зла – Иран, Северная Корея, Сирия и т. д., но и против нейтральных сил, таких как Россия, Индия, Китай, и даже против союзников, таких как страны Европы или Япония. Целью сетевой войны является не победа над противником в прямом столкновении – это лишь небольшой фрагмент сетевой войны, – но установление и поддержание контроля над всеми остальными, в том числе и над союзниками. Этот контроль реализуется самыми различными способами, но главным образом за счет разнообразных сетей, построенных по алгоритму, разработанному американскими стратегами. И несмотря на то, что этот алгоритм может быть просчитан и другими центрами сил, инициатива в его создании, его развитии и его изменении должна находиться у американцев. Защита сетевого кода, с помощью которого лавины сетевой информации дешифруются и структурируются, – одна из главных задач сетевой войны.
Если в войнах предыдущих поколений все решало вооружение, например количество танков или ядерных боеголовок, то теперь самым главным является обладание сетевым кодом. Информация и сети становятся в глобальном мире все более открытыми, но искусство декодирования и систематизации этой информации, напротив, все более засекречивается. Владеть информацией могут все, но по-настоящему понимают ее только специалисты сетевых войн.
Американцы уже приступили к активному использованию сетевых войн на практике: мы видели это на примере цветных революций в Сербии, Грузии, Украине и т. д. на постсоветском пространстве, где разнородные информационные стратегии и аморфные неправительственные, часто молодежные, организации и фонды смогли привести ситуацию к желательному для американцев политическому результату
[9]
. И все это без прямого военного вмешательства. Цель – подчинение своим интересам условно «независимых» государств, а это и есть задача любой войны, – была эффективно достигнута сетевыми методами. Правила ведения сетевой войны в условиях горячего конфликта были отработаны американцами в Ираке и Афганистане
[10]
.
Но не только сами американцы ведут сетевые войны. Их противники – террористы из «Аль-Каиды» – также позаимствовали эту модель и стараются развивать свои собственные радикально-исламистские сети и проникать в иные сетевые пространства. Американские эксперты считают, что теракты 9/11 были следствием эффективного проникновения в казавшиеся строго засекреченными американскими спецслужбами сети обороны и безопасности.
Мы не можем игнорировать теорию сетевых войн и в России. Хотя бы потому, что США, стремящиеся к планетарному контролю, уже ведут такую войну против нас. И мы обязаны понимать ее правила, осмыслять ее принципы, изучать ее стратегии, систематизировать ее логику. В отличие от войн прежнего поколения сетевые структуры могут выглядеть вполне мирными и внешне никак не связанными ни со стратегическими институтами, ни с профессиональной разведкой – вербовкой, добыванием секретов и т. д. Невинная НПО любителей шахмат, молодежное движение «габберов», правозащитная общественность или маргинальная религиозная секта вполне могут быть элементами опасной подрывной сети, при том что большинство участников об этом не будут и догадываться.
Глава 1. Мир охвачен сетевыми войнами
Абсолютный контроль над всеми участниками исторического процесса вполне достижим
Сетевое общество и его враги
О сетях сегодня написано много книг. Есть технологические руководства по развитию торговых сетей, есть руководства для шпионов о том, как создавать вербовочные сети. Существуют инструкции по наладке компьютерных сетей в офисе. Мы все время сталкиваемся с понятием сеть, но чем больше мы с ним сталкиваемся, тем более фундаментально мы не понимаем его сути.
Иерархия vs энтропия
Не только общество эпохи модерна, но и общество традиционное, и даже религиозные цивилизации всегда основывались на противостоянии двух начал – иерархии и энтропии. Энтропия на языке физики означает переход вещества на более низкий уровень организации с выделением энергии, другими словами – это тлен, падение, инерция, сопротивление.
Иерархии всегда пытались организовать мир, культурный космос людей, общество, государство, культы, придать жизни отдельного народа, большого государства или даже империи некую оформленную, разумную, рациональную организационную форму, с заданными целями и смысловыми миссиями. Иерархии в разное время были самыми различными – от иерархий священных, феодальных, рыцарских, жреческих до буржуазных в новое время. То же самое – демократический централизм, или принцип, по которому была организована советская компартия. Все это не что иное, как формы иерархии – вертикали власти.
На противоположном конце от иерархий всегда стояла энтропия, воплощенная в огромном количестве факторов, в том числе природных. Если средневековый князь начинал военный поход, а в это время ветра дули не в том направлении, дожди зарядили или нерадивые подданные отказывались уплатить дань и скрывали свои доходы, поход мог быть свернут. И это тоже форма энтропии. В советское время источником энтропии были люди, которые саботировали марксистское самосознание, не обладали достаточным уровнем пролетарской ответственности, не исполняли кодекс строителей коммунизма или отказывались открыто, или просто по идиотизму или нежеланию, принимать те нормы, которые им внушала советская идеологическая иерархия. Каждый должен был знать, что он может получить в этом обществе, на что может рассчитывать, на что не может, что он должен делать, чтобы повысить свой уровень в этих иерархиях, а чего не должен. Любое общество до какого-то момента основывается на этом противостоянии – либо иерархия со своей логикой, со своими принципами, своими нормами, либо энтропия.
