– Справа, справа обходи!
– Хаджи на насыпи!
С насыпи сыпались ракетчики с РПГ, и что похуже, их пулеметчик открыл огонь из своего КОРДа, накрывая их, а Шарк подумал, что неплохо было бы иметь АГС – они вооружились крупнокалиберными пулеметами именно из того расчета, что здесь страна горная, безлесая – и не мешало бы иметь оружие, которое позволяет завоевать превосходство на дальних дистанциях. Но как оказалось, и АГС не помешал бы. Даже старая тридцатка.
Пан открыл огонь направо, придерживая ногой дверь пикапа, в их сторону летели ракеты, и не одна, с насыпи шквальный огонь вели боевики и получали то же самое в ответ. Потом у машины как бы провалился перед, и почти сразу последовал страшный удар. Шарк ударился грудью о руль, а головой об железяку, да так, что, если бы не шлем и броня, скорее всего хана была бы. Сознание он не потерял, начал выбираться, и тут в машину попала ракета РПГ…
Шарк пришел в себя за какой-то стенкой, по которой щелкали пули. В голове шумело, а рядом вел огонь пулемет. Немного придя в себя, он увидел Пана и третьего члена их команды, Снейка. Он отсекал короткие очереди из русского «АК-12», тщательно целясь…
Метрах в десяти от них догорала их машина. С хлопками, с искрами, с фейерверком рвался боекомплект…
Шарк нащупал автомат, тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.
Круто приложило.
Тем временем Пан израсходовал ленту, ушел за укрытие, сменил, снова высунулся, но стрелять не стал. Сел спиной к стенке, прикрывавшей их, довольно сказал:
– Хана…
Шарк высунулся из-за укрытия. На его глазах по насыпи, по дороге лавой текла конница. Остатки оборонительных позиций на дороге были уже взяты, кто-то из моджахедов бежал со всех ног, даже не пытаясь сопротивляться. Конники с гиканьем настигали их, разбивали головы волчьими нагайками, затаптывали лошадьми, рубили саблями, которые брали в бой вместе с автоматами. Шансов выжить у местных вахов не было – свободолюбивые и гордые племена дико мстили за унижения, пережитые ранее…
– Как ты, шеф?.. – спросил Пан.
– Нормально… – Шарк закашлялся. – Где Бык?
Пан только покачал головой. Значит, их теперь трое…
Машины у них теперь не было – они добрели до мечети. Там как раз вершили короткий и неправедный суд над местным муллой – ваххабитом. Закончился он тем, что муллу привязали к хвосту сильной, полудикой лошади и с гиканьем припустили по мерзлой степи. Женщин и детей не убили – скорее всего либо продадут в рабство, либо разберут второй, третьей женой.
Шарк в связи с этим ничего не предпринимал, потому что ему было не то что по фигу, просто он знал, что ничего с этим сделать не сможет. По крайней мере сейчас.
Приняв доклады от остальных групп, он набрал по спутнику координационный центр операции. Сегодня многое пошло не так.
– Беглец, здесь Шарк, Беглец, здесь Шарк, как принимаешь.
– Беглец – для Шарка, связь устойчивая, продолжайте.
– Беглец, Шарк выполнил первый этап, повторяю – выполнил первый этап. У меня трое двухсотых и потеряно две единицы техники. Местные выполнили свою часть сделки, как понял?
– Шарк, тебя понял – окей, окей.
– Беглец, Шарк запрашивает погодную сводку. Переходить ко второму этапу считаю рискованным, повторяю – рискованно переходить ко второму этапу, как понял?
– Шарк, изменение погоды ожидается не далее чем завтра утром, повторяю – не далее чем завтра утром. Мы направляем вертолетную группу, она доставит подкрепление и эвакуирует раненых, как поняли…
– Беглец, тебя понял, обеспечу площадку, сообщите РВП…
– Шарк, РВП сто двадцать майк, повторяю – сто двадцать майк, как понял…
– Беглец – сто двадцать майк, принял…
– Шарк, окей, окей, конец связи…
Трубка отключилась, Шарк сунул ее в карман. Чертов снег, он налетел совершенно неожиданно и поломал все планы. В итоге они оказались без поддержки беспилотника и потеряли троих и две машины. Все-таки хоть и двадцать первый век, а война мало меняется…
Подошел Кенеш, местный полевой командир, красный, разгоревшийся от сечи. В одной руке он нес свой «калашников», а за спиной была трофейная турецкая Mechmetchik – лицензионный вариант НК417.
– Хорошо сделали, командон! – сказал он. – Тебе уши надо?
– Чего?
– Ну, уши. Как ты отчитываться перед своими будешь.
– А… нет, не надо.
Ничего здесь не изменится. Никогда и ничего.
– Как знаешь, командон.
– Если документы какие будут, носители информации – телефон там или ноутбук – пусть сюда несут.
– Я своим сказал…
Кенеш выжидающе смотрел на него, Шарк достал толстенную пачку юаней, отдал киргизскому басмачу.
– Раздашь, как сам считаешь.
– Рахмат, командон. Дальше сегодня идем?
– Пока не надо. Займите оборону на окраинах и смотрите по сторонам.
– Понял, командон.
Бок болел – туда попала пуля, не пробила, но ударила сильно – надо пластину, кстати, сменить по возможности. И тряхнуло сильно. Шарк проглотил еще одну таблетку, нашел глазами ждущих команд легионеров.
– Посмотрите, что там наверху, на минарете. Поставьте снайпера, если можно. Повесьте ретранслятор. И обеспечить посадочную площадку, вертолеты будут через сто двадцать майк. Поставьте маяки.
– Сто двадцать майк.
– Верно, работайте…
Надо пожрать что-то. Как и все они, Шарк ничего не ел перед атакой на случай ранения в живот. Он достал из кармана пакетик с питательным гелем… конечно, дрянь несусветная, но там и витамины, и минералы, и вода в какой-то связанной форме – пить меньше хочется. Пакетик походил на пакетики с чистой водой, которые они раздавали в Африке в дни его юности. Мали, будь оно неладно. Пустыня, песок, жара и ветер. Они тогда молили о тени… Господи, думал ли он, что ему придется сражаться в мерзлой пустыне с точно таким же рельефом местности, с песком и снегом, при минус одиннадцати по Цельсию.
Он отключил прицел – элемент питания надо поберечь. Прошелся по разгромленному дому божьему, подобрал книгу.
Джихад Талаб. Наступательный джихад.
Книга была написана на двух языках – русский и рядом киргизский, страница была поделена надвое. Арабского языка не было.
Бросив на пол книгу про наступательный джихад, Шарк прошел дальше и поднял с пола Коран. Пролистал его – Коран был написан на языке, ему не известном, но это точно был не арабский язык. При этом ученые сходятся во мнении, что Коран на любом другом языке, кроме арабского, на котором он был написан изначально, не обладает святостью, это простая книга.
Он подобрал еще одну книгу.
