— Конечно. А ты как думала, наше время ничего не стоит? Я, конечно, со всех брала по-разному. Как говорится, от каждого по способностям. Всё зависит от канала и его возможностей. А есть, между прочим, каналы ой какие богатые… Делим поровну, чтобы никому не было обидно. Я тебе ещё такую пресс-конференцию забацаю, мама не горюй. Огромный актовый зал придётся брать в аренду, чтобы всех разместить. Наконец-то я могу нормально развернуться и поработать в полную силу.
— Тань, и всё-таки на душе нехорошо. Мне кажется, скоро обман откроется.
— Ты о чём?
— О том, что в интервью я называю себя любимой женщиной Самуила. Все же в это верят.
— В том-то и фишка, что ты не одноразовая девка, как другие, а его дама сердца, которую он долгое время скрывал от общества. Конечно, слишком много сомневающихся, но ведь нам это выгодно. Твой рассказ вызывает бурные споры. Все же просто спят и видят заглянуть в чужую постель.
— Ведь есть свидетели, которые знают, что это не так. Я с ним познакомилась в присутствии двух девушек. Они ещё обозвали меня сумасшедшей. Политик… Все эти люди видели, как я подошла к нему познакомиться, внаглую заявила, что я его будущая жена. А до этой минуты олигарх даже не подозревал о моём существовании. Они могут выступить в прессе и опровергнуть мои слова. Могут сказать, что я самозванка, что они присутствовали при нашем знакомстве, которое продолжалось всего одну ночь.
— Расслабься. Пусть говорят всё что вздумается. Чем больше будут болтать, тем круче скандал. А скандал — это всегда информационный повод. Так что всё хорошо. Люди чешут языками, а ты набираешь баллы. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? Слухи, сплетни, скандалы, расследования — это всё, что нам нужно. Главное, чтобы пена эта держалась как можно дольше.
— Кстати, полиция тоже знает, что мы были знакомы всего одну ночь.
— Пусть знают и молчат. Их дело — расследование. Больше толку будет.
— Но ведь они могут дать комментарии.
— Да пусть дают. Наташка, не понимаю, почему ты так напряглась. Если решила стать публичной личностью, то должна только радоваться, что кто-то о тебе говорит. И не важно, плохо говорят или хорошо, важно, что говорят. Ты думала, публичная жизнь легкая? Это чудовищное бремя. Нужно быть слепой и глухой на предмет критики. Ну что, звезда моя, ты устала?
— Просто ощущение какое-то непонятное… Вроде у человека горе, а мы извлекаем из этого выгоду.
— Поверь, на твоём месте так бы поступила любая, если у неё есть хоть немного мозгов. Мы с тобой не из тех, кто упустить возможность заработать.
Как я и думала, на следующий день во всех газетах появились статейки, подписанные девицами Самуила. Все обзывали меня самозванкой, подчёркивали, что я случайно очутилась на крыше и что знакома с так называемым владельцем заводов и пароходов всего одну ночь. Танька довольно потирала руки, мол, нам это только на пользу. Скандал, а значит, и пиар, набирает обороты.
Она стала требовать совсем немаленькие деньги за моё участие в различных ток-шоу. Как ни странно, телеканалы эти суммы платили. Я вовремя уловила телевизионные правила игры. Нужно побольше кричать, всех перебивать, со всеми спорить, с пеной у рта отстаивать свою правоту, и тогда ты на всех телеканалах будешь своей. Редакторы станут наперебой тебя приглашать, а у передач будут сумасшедшие рейтинги. Это телезрителям кажется, что в ток-шоу всё по-настоящему, а для тех, кто принимает в них участие, — это просто спектакль, в котором все играют по правилам телевизионного бизнеса.
На всех передачах Танька всегда была рядом со мной, подсказывала, что лучше говорить и как лучше отбиваться от тех, кто на меня нападает.
— Какие люди в Голливуде! Глазам не верю! — бурно встретила меня в гримёрке совершенно незнакомая девица.
Я сразу поняла, что она имеет отношение к Самуилу и мы будем сегодня принимать участие в одной передаче. Признаюсь честно, подобная перспектива меня абсолютно не радовала.
— Я вас не знаю, — бросила я и села гримироваться.
— Зато я тебя знаю! Тебя теперь вся страна знает! Самозванка! — не унималась девица.
В разговор незамедлительно вмешалась Танька.
— Послушай, ты что орёшь? Крутая, да? Побереги эмоции. Съёмка ещё не началась. Как только дадут команду «мотор», ты скажешь всё, что думаешь, в полном объёме. А сейчас заткнись.
— Я очень близкий человек Самуилу, — никак не хотела успокоиться девица. — Ближе, наверное, просто не бывает. Я знаю всех его постоянных девок, этой Натальи там сроду не было.
— Вот и замечательно. Ты сейчас об этом обязательно расскажешь телезрителям. Тут собрались самые близкие Самуилу люди, и нам есть о чём перетереть и перемыть друг другу косточки.
— Я просто не понимаю, какое нахальство нужно иметь, чтобы, пообщавшись с человеком один раз, а точнее, одну ночь, объявить себя будущей законной женой? Это ещё Самуил не слышит этого бреда, потому что лежит в больнице. Он вообще не собирался жениться.
— Ой, и не говори, — ухмыльнулась Танька. — Какие же они всё-таки непостоянные, мужики. Сегодня говорят одно, завтра другое. Сегодня с пеной у рта доказывают, что никогда больше не женятся, а завтра хватают свой паспорт и бегут в загс.
Поняв, что с Танькой спорить бесполезно, девица налила себе кофе, но продолжала сверлить меня подозрительным взглядом. После грима я отвела Таньку в сторонку.
— Таня, я устала. Больше не могу! — в отчаянии воскликнула я.
— Чего ты не можешь? Деньги считать, которые мы с тобой за эти дни заработали? А денежки, я тебе скажу, немалые. Если бы не твоя подписка о невыезде, мы бы могли на Мальдивы рвануть, снять офигенную виллу и жить, ни в чём себе не отказывая. Да только сейчас самый сенокос и нужно рубить бабло, пока оно само в руки идёт. Только дура от такого бабла откажется. Наташка, ты ведёшь себя неправильно. Звёздная болезнь не обошла тебя стороной. Капризничаешь. То не буду, это не хочу…
— Да при чём тут деньги и звёздная болезнь? Просто мне бодяга эта осточертела. Целыми днями врать, врать, врать, что-то кому-то доказывать и чужие плевки терпеть. Все пытаются мне какую-нибудь гадость сказать.
— А ты думала, как публичность нарабатывается? Через «не могу»! Ты только посчитай, сколько мы за такой короткий срок денег подняли. Ты на своих картинах в жизни бы столько не заработала. Не обижайся, но кто скажет тебе правду, если не я? И имидж тебе нарабатываем.
— Да какой, к чёрту, имидж? Вообще не пойму, кто я?
— Пока девушка Самуила. Но это пока. А дальше будешь светской львицей. Хотя нет, быть светской львицей сейчас не модно. Ты же у нас художница. Можно сказать, дизайнер. Так что регалии мы тебе соорудим, не проблема. Да ещё такие, чтобы они впечатляли любого. Ты должна понять, что такие придурочные девицы, как эта, нам только на руку. Ты представь, как она сейчас в студии орать будет. Это же караул! Дурочка, видимо, не догоняет, что это шоу, и представляет себя борцом за правду.
