– Эй, Петро! – тихо шепнул ему сержант. – Мне оставь немного, а то курить страсть, как хочется.
– Оставлю… – отозвался со дна окопа ефрейтор.
В черном небе среди звезд ярко вспыхнула огненно-белая ракета. Сержант присел рядом с ефрейтором. Поправил на груди автомат. Надвинул на лоб каску.
– Только бы «фрицы» не заметили… – прошептал он. – Всю ночь тогда стрелять будут. Из окопа головы не высунешь.
Ефрейтор с наслаждением затянулся самокруткой в последний раз и протянул ее сержанту.
– На докуривай… – сказал он.
Сержант бережно взял самокрутку и поднес ее ко рту. Неожиданно над окопом взвизгнула пуля… Затем другая. Сержант и ефрейтор настороженно переглянулись.
– Снайпер бьет? – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал ефрейтор.
Сержант положил самокрутку на землю, встал и выглянул из окопа.
– Ползет кто-то… – послышался в темноте его голос.
Ефрейтор тоже встал рядом с ним. Они долго вместе всматривались в ночную темноту.
– Точно ползет… – согласился ефрейтор. – Левее… За проволочными заграждениями. – он положил на бруствер окопа автомат и вопросительно взглянул на сержанта. – Может садануть по нему? – спросил он.
Сержант в раздумье пожал плечами.
– А если это не немец… – ответил он.
– А кто? – удивился ефрейтор. – Наши в разведку сегодня не ходили. Окруженцев с той стороны уже давно не было. Точно говорю, немец это.
Сержант некоторое время размышлял, видимо решая судьбу ползущего к окопу человека. Затем сказал:
– Пусть ближе подползет. Тогда и решим, что с ним делать. Если это немецкий разведчик, возьмем его в плен. За это медаль полагается, а то и орден.
– Лучше б отпуск дали… – мечтательно сказал ефрейтор.
Сержант усмехнулся.
– Может и отпуск дадут… – ответил он. – Только куда сейчас уедешь с передовой. Вон бои какие. Немец в Баку рвется. Приказ «Ни шагу назад!» не просто так издали.
Ефрейтор и сержант замолчали. Когда ползущий человек оказался метрах в двадцати от окопа, сержант негромко крикнул:
– Стой! Кто идет?…
Человек замер на месте. Затем задыхающимся голосом ответил:
– Не стреляйте! Свои! Я партизан…
Ефрейтор и сержант переглянулись.
– По голосу, похоже, свой… – сказал сержант.
Ефрейтор согласно кивнул.
– Давай ползи! – приказал человеку сержант. – Только смотри… Если что мы тебя из двух автоматов враз порешим.
Человек почти беззвучно заскользил по земле между воронками от снарядов. Когда он спустился в окоп, сержант спросил его:
– Как тебя звать?
– Казбек Дагашев… – прижимая к груди толстую полевую сумку, ответил тот. – У меня важное сообщение для вашего командования.
БЕРЛИН. ШТАБ-КВАРТИРА «АБВЕР»
20 сентября 1942 года
Старинное четырехэтажное здание на улице Тирпицуфер в Берлине всегда было заполнено людьми в военной форме, деловито снующими по его лестницам, коридорам и кабинетам. Здесь находилась штаб-квартира военной разведки нацистской Германии «Абвер» – центр плетущихся по всему миру заговоров, интриг и провокаций. Кабинет главы «Абвера» адмирала Вильгельма Канариса размещался на третьем этаже здания в просторной светлой комнате, окнами выходящей во двор. Стены кабинета украшали множество карт, а письменный стол был всегда завален документами, имеющими гриф «Совершенно секретно. Только для командования!» На столе стояла известная китайская статуэтка с тремя обезьянками. Одна из которых, закрывала ладонью глаза, другая затыкала уши, а третья прикладывала указательный палец к губам. Статуэтка означала древнюю философскую мудрость: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу!» По просьбе владельца кабинета статуэтку немного изменили, и теперь одна обезьянка, прикрыв глаза от солнца, зорко всматривалась вдаль, другая чутко прислушивалась, приложив ладонь к уху, и, только третья обезьянка, осталась прежней, прижимая указательный палец к губам. Новая статуэтка означала: «Все вижу, все слышу, но ничего никому не скажу!»
В дождливый сентябрьский вечер в кабинете главы «Абвера» собралось несколько людей. Кроме его владельца – адмирала Канариса, за столом сидели: заместитель руководителя второго управления «Абвера», отвечающего за организацию диверсий и саботажа в тылу противника, полковник Штольце, руководитель отдела разведки при штабе группы армий «А» майор Крамер и командир «Балтийской роты» полка «Бранденбург – 800» новоиспеченный гауптман Адриан фон Фелькерзам. На его мундире красовался новенький «Железный крест» первой степени. Обстановка, царившая в кабинете, соответствовала непогоде, разыгравшейся за его окнами. Адмирал Канарис обвел недовольным взглядом, сидящих за столом, и сказал:
– Господа, я пригласил вас, чтобы обсудить положение на Кавказе. Операция «Эдельвейс» вступает в свою завершающую фазу. Наши доблестные войска стоят на перевалах Кавказских гор, захвачена главная база советского Черноморского флота – порт Новороссийск и не сегодня, завтра падет Грозный. Конечная цель операции – Баку с его несметными запасами нефти близка как никогда.
Канарис умолк и, скривив уголки губ, чуть заметно усмехнулся.
– Так я пишу в докладах, которые каждый день кладу на стол фюреру! – понизив голос, сказал он. – И только мы с вами знаем истинное положение в нашей доблестной армии, которая вот уже три месяца ведет тяжелые кровопролитные сражения с бесчисленными ордами большевиков. – сидящие за столом в знак согласия закивали головами. Канарис продолжил: – Горючее и боеприпасы в войсках на исходе. В нашем тылу бесчинствуют партизаны, с которыми не могут справиться, не наша тайная полевая полиция, не служба безопасности «рейха». Поэтому снабжение войск фактически отсутствует. Захваченные нами предприятия в большинстве своем разрушены. Чтобы восстановить их работу потребуется много времени. Да и кто будет на них работать, если население оккупированной нами территории относится к нам враждебно. Наши войска дерутся с большевиками из последних сил. Но об истинном положении дел на фронте нельзя даже заикнуться перед фюрером… – Канарис сделал паузу и тяжело вздохнул. – И, тем не менее… – повысив голос, продолжил он. – Мы должны честно выполнять свой долг перед Германией и верить в ее окончательную победу!
– Именно это мы и делаем, господин адмирал! – привстав с кресла, с патетикой в голосе воскликнул полковник Штольце. – Все сотрудники «Абвера» готовы пожертвовать ради этого собственной жизнью!
Канарис снисходительно усмехнулся.
– Я думаю наши жизни, господин полковник, для победы Германии пока не нужны. – ответил он. – Достаточно тех, кто погиб, находясь на передовых позициях.
Сидящие за столом в знак согласия также улыбнулись.
– Ну а теперь, господа, о деле!.. – продолжил Канарис. – В ближайшие дни войска генерал-фельдмаршала Листа нанесут сокрушительный удар по большевикам и возьмут город Грозный. Фюрер поручил «Абверу» захватить, расположенные вокруг него нефтяные месторождения, до того, как они будут разрушены большевиками. Фюрер категорически потребовал, чтобы неудача Майкопа, больше не повторилась. Нам необходимо сделать серьезные выводы из своих ошибок.
