– «Гольф»?
– Да.
– Ясно, – сказал инспектор Нил.
Эллен собрала простыни и полотенца и вышла из комнаты.
Мэри Доув вопросительно взглянула на Нила.
– Вы хотели со мной о чем-то поговорить?
Нил дружелюбно начал:
– Хочу внести полную ясность в вопрос о том, когда что произошло. У всех членов семьи представление о времени оказалось слегка нарушенным – это можно понять. Вы же, мисс Доув, исключительно точно указывали время событий.
– Это тоже можно понять!
– Да… пожалуй… безусловно, я должен поздравить вас с тем, как вы управляете этим домом, несмотря на… панику… которую наверняка вызвали эти последние смерти. – Он смолк, потом полюбопытствовал: – Как вам это удается?
В этом вопросе крылось легкое коварство, ибо он уже понял: если в кольчуге, которую носила Мэри Доув, и есть слабое звено, то это довольство собственной деловитостью. Отвечая, она даже распрямила спину.
– Крампы, разумеется, хотели сразу же уйти.
– Мы не могли этого допустить.
– Знаю. Но я также сказала им, что мистер Персиваль Фортескью проявит… щедрость по отношению к тем, кто не оставил его в трудную минуту.
– А Эллен?
– Эллен никуда не собирается уходить.
– Эллен никуда не собирается уходить, – повторил Нил. – У нее крепкие нервы.
– Она обожает катастрофы, – объяснила Мэри Доув. – Как и миссис Персиваль. Катастрофа для нее – возможность лишний раз пощекотать себе нервы.
– Интересно… так вы считаете, что миссис Персиваль от всех этих трагедий… получала удовольствие?
– Нет… нет, конечно. Это было бы чересчур. Я бы сказала, что они дали ей возможность… встряхнуться, что ли.
– А как эти трагедии восприняли вы, мисс Доув?
Мэри Доув пожала плечами.
– Без приятных ощущений, – сухо ответила она.
У инспектора Нила снова возникло неуемное желание разбить ледяную корку, которой окружила себя эта женщина, и выяснить, что же скрывается за этой просчитанной деловитостью, за этой недосказанностью всего ее облика.
Он круто перешел к делу:
– Итак, время и место: последний раз вы видели Глэдис Мартин в холле перед чаем, и часы показывали без двадцати пять, верно?
– Да, я велела ей подать чай.
– А вы сами шли откуда?
– Сверху. Мне показалось, что за несколько минут до этого я услышала телефонный звонок.
– Видимо, трубку сняла Глэдис?
– Да. Кто-то ошибся номером. Спрашивал прачечную в Бейдон-Хит.
– И после этого вы Глэдис не видели?
– Минут через десять она внесла поднос с чаем в библиотеку.
– После того как туда вошла мисс Элейн Фортескью?
– Да, минуты через три или четыре. Тогда я поднялась наверх сказать миссис Персиваль, что чай готов.
– У вас так принято?
– О нет. Все выходят к чаю когда хотят, но тогда миссис Фортескью спросила меня, куда все подевались. Мне показалось, я слышала, как вниз спускается миссис Персиваль, но я ошиблась…
Нил прервал ее. Это было что-то новое.
– Вы хотите сказать, что слышали наверху чьи-то шаги?
– Да, как мне показалось, у лестницы. Но никто не спустился, вот я и поднялась наверх. Миссис Персиваль была в своей спальне. Она только что вернулась. С прогулки.
– С прогулки… Понятно. А времени было…
– По-моему, около пяти часов.
– А мистер Ланселот Фортескью появился… когда?
– Через несколько минут после того, как я снова спустилась… Я думала, он приехал раньше, но…
Инспектор Нил снова перебил ее:
– Почему вы решили, что он приехал раньше?
– Мне показалось, что я мельком уже видела его через окно, когда спускалась по лестнице.
– В саду?
– Мужская фигура мелькнула за тисовой изгородью, и я решила, что это он.
– Вы спускались вниз, позвав миссис Персиваль к чаю?
Мэри поправила его:
– Нет, не тогда. Раньше… мужчину я увидела, когда спускалась в первый раз.
Инспектор Нил внимательно посмотрел на нее.
– Вы в этом уверены, мисс Доув?
– Да, абсолютно. Поэтому я так и удивилась… когда мистер Ланселот Фортескью действительно позвонил в звонок.
Инспектор Нил покачал головой. Стараясь не выдавать волнения, он произнес:
– Видимо, вы заметили кого-то другого. Ведь поезд, на котором приехал Ланселот Фортескью, должен был прибыть в четыре двадцать восемь и опоздал на девять минут. То есть на станции Бейдон-Хит мистер Фортескью был в четыре тридцать семь. Несколько минут ему пришлось подождать такси – этим поездом всегда едет много народу. Со станции он уехал примерно без четверти пять (а человека в саду вы видели за пять минут до этого), ехать до «Тисовой хижины» не меньше десяти минут. Он расплатился с таксистом у ворот в лучшем случае без пяти пять. Нет, видеть Ланселота Фортескью вы никак не могли.
– Кого-то я видела, это точно.
– Да, кого-то видели. Уже темнело. Описать его не можете?
– О нет, его лица я, во всяком случае, не видела, но это был человек высокий и стройный. Поскольку мы ждали Ланселота Фортескью, я и решила, что это он.
– В какую сторону этот человек направлялся?
– Вдоль тисовой изгороди к восточной стороне дома.
– Там есть боковая дверь. Она заперта?
– Только на ночь, когда запираются все двери дома.
– То есть через эту дверь кто угодно может пройти в дом незамеченным?
Мэри Доув задумалась.
– Пожалуй, что так. Да. – Она быстро добавила: – Вы хотите сказать, что это его шаги я слышала чуть позже наверху? Что он там прятался?
– Что-то в этом роде.
– Но кто же?..
– Это мы скоро узнаем. Спасибо, мисс Доув.
Она уже повернулась, чтобы уйти, но инспектор Нил делано равнодушным тоном спросил:
– Кстати, вам ничего не известно насчет дроздов?
Кажется, впервые ему удалось застать Мэри Доув врасплох. Она круто обернулась:
– Я… что вы сказали?
– Я спросил, известно ли вам что-нибудь о дроздах.
– Вы имеете в виду…
– Да, да, дроздов, – повторил инспектор Нил.
И придал своему лицу выражение – глупее некуда.
– Вы насчет этой дурацкой истории, которая случилась летом? Но какое она имеет… – Она осеклась.
