– Да не—ет, – уверенно отвечает Сол, – если б нуль—тэ, или каналы—порталы какие, напрямик связывающие пространственные точки, реально соорудили, Бабуля уже бы знала. В вовсю просчитывала варианты приспосабливания к революционным измененьям конъюнктуры рынка. Это у него другое что—то было. Боюсь и… – Бой запинается.
Замирает с отвешенной челюстью, забыв прикрыть рот. Резко бледнеет.
Закрывает рот и продолжает едва слышным шёпотом, почти не разжимая губ, но девушка слышит:
– …боюсь и думать, чем эта мутота в его ручонках оказаться может…
– Что ты сказал?
– Ничего, Десс. К делу это покамест не относится. Трофеи все собрал? Ну, поехали.
– …Погодите… – слабеньким голосочком просит Номи, когда, придерживаемая и направляемая уверенной рукой Сола, несущегося на своей платформе рядом, её анг—платформа уже приближается к створу блока причалов. – Остановись, Сол! – громче добавляет. – Не могу я в таком виде…
– А—а, понял! – восклицает субкарго и плавно тормозит. Размыкает ленты безопасности… Вырвавшийся вперёд Ург лихо разворачивается на месте, виртуозно изменяя вектор тяги, возвращается, тоже тормозит и спрашивает:
– Что?
– Девочке надо попудрить носик, – комментирует Бой, – намазать губки и причесаться.
– Почему?
– Потому что – человек—женщина она, – вздыхает Сол, – какое ты непонятливое существо, Деструктор. Для тебя что челжа, что челм – всё едино.
– Я – понятливое. Если объяснить. Камуфляж? Зачем? От кого скрываться теперь?
– Потому что. – Повторяет Сол. – Женщина – она.
– Ррри тоже женщина, – резонно заявляет Ург.
– Ох—хо—хо… Потому что, – терпеливо повторяет Сол, – ЧЕЛОВЕК—женщина – она.
Номи тем временем торопливо приводит себя в порядок, используя извлечённые из косметички окси—салфетку, трансгребень и тонатор. Когда субкарго в третий раз объясняет причину задержки, девушка невольно улыбается… и с удивленьем ловит себя на мысли, что «…вот ведь и этот титаново—стальной, до отвращения самоуверенный, мачо—супермен, оказывается, вполне приятный и сообразительный парень, с которым дружить было бы – очень даже ничего… Ох, была б у него ещё и кожа не столь загорелая! Эх, да был бы он не кареглазым тёмным шатеном, а голубоглазым блондином… А его борода мне – между прочим, нра—авится!»
В подобном ключе о Соле Номи до сих пор не думала, и тут же решает, что у неё временное помраченье рассудка, и гонит прочь глупую мысль, прочь, прочь, однако та, дура, возвращается вновь и вновь…
«И вообще сама я, как дура последняя, – корит себя Номи тут же, – ношусь по всему космосу со своей девственностью, сучка озабоченная! А глазки так и бегают, так и бегают, ищут, кому бы отда…»
[[…как—нибудь, где—нибудь, с кем—нибудь, / Долгожданный встречая рассвет, / Закуси на мгновенье губу / От обиды за то, / Что попала не в цвет, / От того, что гривастый табун, / Кроме снов, ничего не принёс]], – вдруг, из бурлящего эфирного хаоса, врывается ей в голову одна из мириадов песен, наполняющих эфир вместе с прочими компонентами, – [[Как—нибудь, где—нибудь, с кем—нибудь / Не стыдись своих слёз…]], – и Номи поражается: насколько в тему эти слова! Видимо, подсознанье специально выхватило именно эту песн… выхватило?!!
«Я снова напрямую эфир воспринимаю!», – вздыхает Номи с облегчением и, спрятав «женские» причиндалы, вздыхает второй раз, тяжко—претяжко.
– …и Тити делает лицо, – Сол продолжал тем временем просвещать третьеполое существо, – только она делает его постоянно, и ты привыкло, горе моё, к тому, что у неё оно постоянно такое. Как и у всех прочих челж. Видел бы ты их поутру без макия…
– Человеки—женщины ещё более странные существа, нежели человеки—мужчины, – глубокомысленно изрекает Ург. – Надо будет пристальнее изучить этот вопрос. Раньше я не уделял ему внимания. Однако я не могу понять следующего: косметологи без проблем могут создать нужные лица. Насколько я знаю, перемена пола и внешности, замена органов, генетическое программирование для ваших учёных уже сотни, если не тысячи, лет новинками не являютс…
– Во—во, – говорит Сол, в тот самый момент, когда Номи тяжко вздыхает, – и я о том же. Вздыхаю и скорблю.
– В смысле? – не понимает Номи.
– Да об этом нововведеньи, которое грозит превратиться в новую традицию. – И вовсе непонятно комментирует субкарго. Чем окончательно затрудняет понимание смысла сказанного.
Нестандартность и прихотливость ассоциативного мышления Сола (и Ррри) Номи давно отметила. Это у них профессиональное, наверно. Иногда – хитро сплетённые извилины этой парочки изобретают такие фантастичные торговые операции, что просто диву даёшься! Они умудрялись извлечь прибыль буквально из пустого места…
– Новая традиция?
– Ага! Команда с ксенологом, поди ж ты.
– Кем—кем?..
– Одним яйцеголовым челмом, – комментирует флоллуэец. – Его Марихуана нашёл. Подобрал где—то и припёр на корыто.
– Древняя марсианская поговорка: незваный гость хуже Гагарина, – бурчит себе под самый нос Бой, и рядом стоящая Номи вновь слышит то, что не предназначалось ни для чьих ушей.
– Что ты сказал? – вновь переспрашивает Ург.
– Ничего. Так, мысли вслух по поводу. Ну—у, вы уже гото—овы появиться в о—обществе, ми—иссс?
…и она появляется в обществе, приветствующем её с искренней радостью; по глазам видно, хотя одна лишь Душечка позволяет себе бурные внешние проявления. И девушка знакомится с новичком, «одиннадцатым лишним» родом с планеты Косцюшко глубоко провинциальной системы Шумер—4—Токката. Его зовут Анджей Лазеровиц, и он диковато таращится на Номи, словно увидал ожившую покойницу, или… втюрился с первого взгляда и мгновенно потерял голову.
«Да неужто?!!», – испуганно думает девушка и тотчас же мысленно вызверяется сама на себя: «Ты что, дура озабоченная, только о том и помышляешь, что все вокруг поголовно тебя хотят как сумасшедшие?!! А ну спрячься в свои угрюмые комплексы и не отсвечив…»
«Стоп—стоп! – парирует „озабоченная дура“, используя внутренний голос, – а вспомни, как на тебя пялились прохожие мужики на космобазе, а вспомни, как на тебя посматривает тот же Сол, да и Янычар с Биг Боссом ещё не импотенты, судя по их взглядам, иногда украдкой брошенным на тебя! На тебя, на тебя! Вспомни парамаута, и вспомни, наконец, почему за тобой примчались Бой и Десс, КУДА тебя уличные подонки намеревались выкрасть… Вот!»
«Помню, – ответила себе девушка. – Ещё и как помню! Бельма потусторонние – в особенности. Незабываемо…»
Но бельма (бррр!!!) из памяти хотелось стереть, и она предпочла думать о том, что согревало заполошно бьющееся сердечко: о взглядах мужчин, свидетельствующих, что не одна лишь Душечка способна пробудить в «челмах» Экипажа древнейший инстинкт. Тот самый, что зажигает их глаза огнём вожделения, дёргает в их душах струну надежды, звенящую и вибрирующую от предвкушения, и форсажно катализируюет силу их воображения.
