Таким образом, эта попытка прорыва к Лиепае потерпела неудачу. Под Салдусом, где атака также была отбита, части советской армии перешли в наступление всеми силами, которые они смогли здесь сконцентрировать.
На этом участке фронта девять советских стрелковых дивизий пытались взломать оборону, которую держали 205-я пехотная дивизия под командованием генерал-лейтенанта фон Меллентина и 215-я пехотная дивизия, которой командовал генерал-лейтенант Франкевиц. Пройти врагу не удалось.
Одна только 205-я пехотная дивизия за пять дней боев уничтожила 117 вражеских танков, наступавших при поддержке противотанковых орудий, самоходных артиллерийских установок и ударных групп пехотинцев.
На этом рубеже обороны сражались также 122-я пехотная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Фангорна, 225-я пехотная дивизия во главе с генерал-лейтенантом Риссе, 81-я пехотная дивизия, которой командовал генерал-лейтенант фон Бентивеньи, и части переброшенной сюда в качестве «пожарной команды» 12-й танковой дивизии под командованием генерал-лейтенанта барона фон Боденхаузена.
Когда в конце января 1945 года четвертое сражение в Курляндии увязло в снегу и затем в грязи, стало ясно, что значительный успех в обороне достигнут силами меньшими, чем в третьей битве в Курляндии. Советская армия 3 февраля 1945 года перешла к обороне. За 11 дней боев она потеряла убитыми и ранеными 40 000 человек личного состава, 541 танк (2 советских танковых корпуса двухбригадного состава и 1 механизированный корпус столько танков даже не имели. — Ред.), 178 самолетов и большое количество легкого стрелкового оружия.
Во время этого сражения новым командующим группой армий «Курляндия» был назначен генерал-полковник фон Витингоф. Именно он отдал приказ разработать план, предусматривающий эвакуацию всей группы армий морским путем в Восточную Пруссию. Такой план под условным названием «Лаура» был представлен ему уже на следующий день. Затем этот план был препровожден в Берлин и там обсуждался на совещаниях у командования 15 и 17 февраля 1945 года. Генерал-полковник Гудериан высказался за принятие этого плана. Гросс-адмирал Дёниц обратился к генерал-полковнику и пояснил: «Если задействовать буквально все суда, имеющиеся в нашем распоряжении, и ограничить до предела все остальные заявки на морской тоннаж, то при самой плотной поддержке с воздуха, по моей оценке, мы можем вывезти все части и необходимое снаряжение в течение четырех недель. Пропускная способность портов Виндава (Вентспилс. — Ред.) и Либава (Лиепая. — Ред.) для этого достаточна».
Гитлер внимательно выслушал мнение командующего ВМФ, после чего обратился к генерал-полковнику Гудериану со словами: «Ни о какой эвакуации курляндской группировки не может быть и речи!»
Этими словами Гитлер вынес окончательный смертный приговор всей группе армий «Курляндия». Он списал со счетов всю группировку, так что вся ее борьба, все страдания оказались напрасными.
Все надежды, которые появились в сражающихся частях благодаря просочившейся информации и спешном оборудовании позиций в направлении к балтийскому побережью, зиждились на идее отступления к морю, погрузки на корабли и эвакуации морем в Восточную Пруссию. Постепенное отступление войск к обоим крупным портам вроде бы подтверждало эти надежды. Циркулировали различные слухи, которым, однако, несмотря на их соответствие планам командования, не суждено было реализоваться из-за вето Гитлера.
«Сначала 18-я армия должна отойти к порту, там погрузиться на корабли и отбыть на родину. За ней вплотную должна отходить 16-я армия, сдерживая неприятеля арьергардными боями».
Когда затем в январе был отдан приказ, предписывающий 14-й танковой дивизии предоставить все ее незадействованные транспортные средства для вывоза снаряжения и боеприпасов курляндской группировки, вроде бы стали подтверждаться слухи о том, что в ближайшие дни будет начата общая эвакуация из Курляндии.
Но затем поступило пополнение, оружие и танки для 14-й танковой дивизии, и все мечты о возвращении на родину сменились глухой подавленностью. От действительно эвакуированной 4-й танковой дивизии 14-й танковой досталось несколько танков, бронетранспортеров, фаустпатроны и новые автоматы. Затем дивизия получила новые валенки, утепленные комбинезоны и меховые шапки.
В сильную вьюгу и снегопад начали рыть новые траншеи, а 10 января 1945 года в состав дивизии поступила батарея противотанковых орудий.
По другую сторону линии фронта противник готовился к новому крупному наступлению. В Вайнеде выгрузилось 200 новых танков «Шерман» и ИС-2. Ударные части усиливались артиллерийскими полками, им также были приданы две бригады гвардейских минометов. Передислокация советских войск и их тыловых баз свидетельствовала о том, что враг и на этот раз будет пробиваться к порту Лиепая, второй же его основной удар будет направлен на Салдус с тем, чтобы после разобщения 18-й и 16-й армий овладеть портом Вентспилс.
Ударные части 1-го Прибалтийского фронта на участке между Скуодасом и Приекуле изготовились к наступлению в западном и северо-западном направлении. Поскольку заболоченное пространство западнее Приекуле сейчас замерзло, подразделения тяжелых танков могли действовать также и в этом районе. Равно как и с большими перспективами успеха из района Койя под Скрундой.
За несколько дней до начала четвертого сражения в Курляндии начала действовать русская авиация. Ее целями были прежде всего порты Лиепая и Вентспилс. Но здесь ей с успехом противостояла эскадрилья 54-й истребительной эскадры под командованием обер-лейтенанта Киттеля.
Группа армий «Курляндия» разместила во втором и третьем эшелонах несколько подразделений в качестве подвижного резерва.
Пятое сражение в Курляндии
Начало советского наступления. Оборонительные бои 126-й пехотной дивизии
В 7.00 20 февраля 1945 года советская армия начала свое пятое сражение в Курляндии на фронте между Джуксте и Приекуле. Все орудия и недавно подтянутые на этот участок фронта реактивные минометы открыли огонь из более чем 2000 стволов. Основной удар этого огненного урагана пришелся на район несколько южнее Приекуле. Это был кратчайший путь к Лиепае, и советская армия хотела им овладеть, даже зная, какую цену придется за это заплатить.
По обе стороны от Приекуле танковые соединения выдвинулись вперед, ближе к передовой, где оборонялись солдаты 12-й авиаполевой дивизии и 121, 126, 261 и 290-й пехотных дивизий.
Вал артиллерийского огня противника прокатился по позициям 126-й пехотной дивизии, штаб которой разместился в одном из старых прибалтийских рыцарских замков. И сразу же вслед за ним на позиции дивизии, отбивавшей первые атаки русских уже 15 и 16 февраля, обрушились их штурмовики.
Генерал-майор Курт Хелинг, командовавший дивизией с 5 января, отправил офицера штаба дивизии обер-лейтенанта Мёнтмана в штабы полков, поскольку в течение нескольких часов с ними уже не было никакой связи и иным образом невозможно было довести до частей распоряжения штаба. Обер-лейтенант сам сел за руль вездехода и отправился в путь. По дороге ему не однажды приходилось укрываться от прорвавшихся вражеских танков. Когда он добрался до штаба 426-го пехотного полка, то там германские солдаты уже вели ближний бой с подступавшими русскими. Такая же ситуация сложилась и в расположении 434-го пехотного полка, а во второй половине дня в ближний бой вступили уже и расчеты артиллерийских батарей. Обер-лейтенант Дитлоф, командовавший 2-м батальоном 424-го мотопехотного полка, с остатками своего батальона предпринял попытку организовать новую линию обороны и завязал ближний бой. На этой позиции ему поступило сообщение от полковника Хеннинга Дауберта, в котором кратко, но вполне корректно обрисовывалось положение его 426-го мотопехотного полка:
