Лишь в 15.30 одному из торпедоносцев удалось-таки добиться попадания в корму «Витторио Венето». Корабль принял 3500 тонн воды и потерял ход, дифферент на корму составил 3 метра, но героическими усилиями ремонтных партий удалось исправить часть повреждений, через час линкор дал ход, а к 18.20 он уже делал 16 узлов. И все-таки первый и единственный раз за всю войну британские торпедоносцы сработали так, как предполагалось изначально: послужили «тормозом» для вражеского линкора. Каннингхэм догонял итальянцев, но происходило это слишком медленно, так как вскоре «Витторио Венето» уже делал 19 узлов.
Уже в самых сумерках английские торпедоносцы провели последнюю атаку и добились одного попадания в тяжелый крейсер «Пола», причем итальянский отряд не сразу заметил «потерю бойца». Лишь через 40 минут, когда Иакино получил сигнал бедствия, он отправил ему на помощь 1-ю дивизию крейсеров. Почему-то итальянский адмирал полагал, что его преследуют только британские крейсера, а линкоры безнадежно отстали.
На самом деле к этому времени британский флот разделился на три группы. Каннингхэм отправил в погоню за «смертельно поврежденным» итальянским линкором почти все свои эсминцы, крейсера Придхэм-Уиппела следовали самостоятельно, и позади всех ползли линкоры вместе с авианосцем. Эсминцы, которые не имели радара, вообще не видели никого и ничего, крейсера тоже в бою больше не участвовали. Тем не менее в 22.30 радар линкора «Вэлиант» обнаружил стоящий без хода крейсер «Пола», а в 22.23 – спешащую ему на помощь эскадру адмирала Каттанео – 2 тяжелых крейсера и 4 эсминца. Каннингхэм дождался, пока дистанция станет минимальной, и несколькими залпами разнес на куски тяжелые крейсера «Зара» и «Фиуме». При этом линкоры никакими радарами не пользовались, в добрых старых традициях цель осветил прожектором эсминец «Грейхаунд». Вспоминает флагманский артиллерист Средиземноморского флота:
«События следующих нескольких секунд не забудет никто из видевших это. Прожектор «Грейхаунда» показал нам неприятеля, застигнутого полностью врасплох. Башни стояли на нуле, по верхней палубе бегали люди. Первый залп «Уорспайта», возможно, оказался самым метким за всю войну. Пять из шести 381-мм снарядов легли под верхнюю палубу вражеского корабля с небольшими промежутками. Самый правый из них сбросил за борт вращающуюся часть башни Y. АБК особенно восхитила фраза командира линкора, бывшего артиллериста: «Великий боже! А ведь мы попали!» Сразу после боя он приказал записать это выражение на случай, если ему потребуется утереть нос артиллерийской школе флота».
Стрельба продолжалась всего 5 минут, заметив, что позади крейсеров идут итальянские эсминцы, которые вполне могут пустить в ход торпеды, Каннингхэм приказал немедленно отвернуть «все вдруг», и главная фаза боя у мыса Матапан завершилась. Правда, при этом англичане успели потопить еще и 2 итальянских эсминца. В 03.25 британские эсминцы подошли к ожидающему гибели крейсеру «Пола» и сняли с него команду. Сначала обсуждался вопрос: а не взять ли его на буксир, потом англичане попытались снять пару зенитных автоматов, но не удалось ни то, ни другое. В общем, «Полу» добили торпедами.
Результаты боя оказались очень впечатляющими. Итальянцы потеряли потопленными 3 тяжелых крейсера и 2 эсминца, 1 линкор был серьезно поврежден, погибло более 2300 человек; англичане потеряли 1 торпедоносец и его экипаж из 3 человек.
Почему мы столь подробно описываем эти бои? Да просто потому, что действительная картина резко расходится с бытующими заблуждениями. Как нетрудно заметить, совсем не британский радар решил исход этих боев, а подготовка артиллеристов и наблюдателей. Помощь радара была более чем ограниченной, тем более что артиллерийские радары появились позднее. То же самое можно сказать о роли британских торпедоносцев в этих боях, они скорее служили пугалом, завидев которое итальянцы старались побыстрее удрать. Зато те же самые «Суордфиши» и «Альбакоры» прекрасно отработали по кораблям в портах, и малая глубина не служила помехой для британских пилотов. Но мы явно имеем дело с парадоксом: недостатки самолета оборачиваются достоинством. Плохие летные качества британских этажерок приводили к тому, что торпеды сбрасывались на малой скорости и с малой высоты и практически не уходили на глубину.
Однако очень быстро картина резко переменилась, и торжествующие победители превратились в истекающую кровью жертву. На поле боя появилось Люфтваффе, которое одержало свою самую красивую и самую бесполезную победу. Мы говорим об операции «Меркурий» – захвате острова Крит, которая нас интересует не сама по себе, а в связи с тяжелейшими потерями, которые понес британский флот. Если в Норвежской операции удары Люфтваффе вызывали тревогу, во время эвакуации Дюнкерка они стали источником серьезных неприятностей, то теперь гордый флот владычицы морей был попросту разбит, причем теми самолетами, которым командование Королевских ВВС отказывало в праве на существование, – пикирующими бомбардировщиками. Эксперимент был поставлен в максимально чистом виде: у немцев не было ни одного корабля, у англичан – ни одного самолета.
Предыстория операции «Меркурий» была предельно простой. В апреле 1941 года немцы вторглись в Грецию, чтобы спасти окончательно запутавшегося союзника Муссолини. Они быстро разгромили и греческую армию, и отправленный ей на помощь крошечный английский экспедиционный корпус. Остатки сил союзников сумели переправиться на остров Крит, чему немцы не особо старались помешать, хотя все-таки потопили несколько кораблей. После недолгих обсуждений немцы решили занять этот остров, чтобы лишить англичан базы, находящейся в опасной близости к материку. Геринг настоял на том, чтобы операцию поручили его Люфтваффе, штурмовать остров должны были парашютисты (7-я парашютно-десантная дивизия), доставить их туда – XI авиакорпус (транспортная авиация), а поддерживать – VIII авиакорпус (истребители, пикировщики и горизонтальные бомбардировщики). Так как этих сил было слишком мало, для операции выделили также 5-ю горно-егерскую дивизию, но все равно немцы имели не более 29 000 солдат против 40 000 союзников. Кстати, адмирал Канарис по неизвестным причинам сообщил заведомо ложные сведения, будто на Крите находится всего 5000 англичан и никаких греков, при этом население острова ждет не дождется немецких освободителей…
На помощь итальянского флота рассчитывать не приходилось, после разгрома у Матапана, который, по уверениям того же Садковича, никакого влияния не оказал, Реджина Марина боялась даже выходить в море. Поэтому в Греции были собраны парусно-моторные суденышки и организованы в два небольших конвоя, каждый из которых получил по одному итальянскому миноносцу в качестве прикрытия. Но всерьез рассчитывать на эти «силы», конечно же, не приходилось.
Сильнейшие бомбардировки острова начались во второй декаде мая, а после особенно сильного налета 20 мая в 08.00 были выброшены первые парашютные десанты. Завязались тяжелые бои, так как англичан оказалось гораздо больше, чем предполагали немцы, и они не желали уступать. Однако и англичане не сумели уничтожить десант в первые часы, когда положение парашютистов было очень шатким.
Адмирал Каннингхэм пообещал, что ни один вражеский солдат не попадет на Крит морем, и, чтобы помешать этому, держал в готовности южнее острова крупные силы. На востоке это было Соединение С адмирала Кинга – 3 легких крейсера и 5 эсминцев, на западе – Соединение D адмирала Гленни: 3 легких крейсера и 4 эсминца. Тут же находились Соединение А1 адмирала Роулингса – 2 линкора и 4 эсминца и Соединение В – 2 легких крейсера и 2 эсминца. Словом, англичане совершенно не боялись встречи даже с главными силами итальянского флота, если таковые и рискнут появиться. Но появился противник, гораздо более опасный. 21 мая Соединение С было атаковано итальянскими и немецкими самолетами и потеряло один эсминец. Как ни удивительно, его потопили итальянцы.
