Позднее, в это же утро, нас атаковал 41 самолет. Это были 8 В-17, 8 торпедоносцев, 8 истребителей, остальные самолеты были авианосными. Под прикрытием дымовых завес транспорты попытались двигаться зигзагом, но противник торпедировал и потопил «Канберра Мару» и «Нагара Мару». «Садо Мару», на котором находился армейский командир, был поврежден бомбами. Когда вражеские самолеты улетели, мы подобрали спасшихся с потопленных транспортов. «Садо Мару» отправился назад на Шортленд в сопровождении эсминцев «Амагири» и «Мотидзуки».
Менее чем через 2 часа мы снова подверглись атаке с воздуха, на этот раз прилетели 8 В-17 и две дюжины авианосных самолетов. «Брисбен Мару» получил попадание, загорелся и затонул. Людей с него подобрал эсминец «Кавакадзэ».
Следующая атака была проведена через час. 8 В-17 и 5 авианосных бомбардировщиков добились нескольких попаданий и потопили «Синаногава Мару» и «Аризона Мару». Спасшихся подобрали эсминцы «Наганами» и «Макинами».
Последовала недолгая передышка, и через полчаса нас атаковали 3 авианосных бомбардировщика, которые не добились успеха. Однако если у кого-то и возникли иллюзии, что наши страдания в этот день завершились, они быстро развеялись, так как за полчаса до заката прилетел еще 21 американский самолет. Это были 4 В-17 и авианосные машины. Их единственной жертвой оказался транспорт «Нако Мару», который получил попадания и ярко загорелся. Эсминец «Судзукадзэ» подошел к борту 7000-тонного транспорта, чтобы снять людей, прежде чем океанская пучина погасит бушующие пожары. И уже на самом закате прилетели 3 авианосных бомбардировщика. Однако их бомбы легли мимо.
Всего в 6 атаках, которые вражеская авиация совершила в течение дня, участвовало более 100 самолетов. Бомбами и торпедами они потопили 6 транспортов, на которых погибло около 400 человек. Удивительно, но примерно 5000 солдат и моряков были спасены эсминцами сопровождения.
Моему соединению пришлось очень тяжело. Маневрируя на полном ходу, эсминцы ставили дымовые завесы и постоянно вели бешеный зенитный огонь. Люди чуть не падали с ног от усталости. Уцелевшие транспорты почти весь день совершали маневры уклонения, двигаясь зигзагом в разных направлениях, и в результате строй конвоя рассыпался.
Детальная картина событий понемногу забывается, но общее впечатление навсегда сохранится у меня в памяти. Бомбы, летящие вниз из люков В-17, проходящих на большой высоте. Авианосные пикировщики, с воем несущиеся к цели, словно собираясь врезаться в воду, они сбрасывают бомбы и выравниваются в самый последний момент. После каждого промаха поднимается столб дыма и брызг. После каждого попадания на транспорте мелькает вспышка пламени и взлетает облако дыма. Корабль получает ужасный крен, который свидетельствует, что его судьба решена. Затем атакующие улетают, дымовые завесы рассеиваются, и перед глазами предстает печальное зрелище: люди прыгают в воду с горящих и тонущих кораблей. Каждый раз, когда противник улетал, корабли перестраивались, но при этом тратилось драгоценное время, и конвой почти не двигался вперед. Однако 4 уцелевших транспорта, сопровождаемые «Хаясио» и 3 кораблями 15-го ДЭМ, отважно шли прямо к Гуадалканалу.
Это были жалкие остатки соединения, покинувшего Шортленд. Мы потеряли 7 транспортов, и столько же эсминцев были заняты спасательными операциями, поэтому перспективы развития операции были самыми мрачными. К вечеру стало понятно, что на самом деле положение еще хуже. По расчетам транспорты никак не успевали выйти к месту разгрузки в намеченное время. Даже развив скорость 13 узлов, они могли прибыть к Гуадалканалу только перед самым рассветом 15 ноября».
И все-таки адмирал Ямамото намеревался проложить дорогу конвою, к Гуадалканалу отправилась новая группа обстрела, поспешно сформированная из растрепанных остатков различных эскадр, пошла к Гуадалканалу. В нее вошли линкор «Кирисима», 2 тяжелых и 2 легких крейсера, 11 эсминцев. Их готовились встретить 2 новейших американских линкора и 4 эсминца под командой адмирала Ли.
Последовавший бой в ночь с 14 на 15 ноября был таким же суматошным и беспорядочным, как и все предыдущие. Японская эскадра была разделена на 4 отряда и попыталась атаковать американцев с разных направлений. Дуэль эсминцев снова выиграли японцы, в считаные минуты потопившие 2 американских корабля и тяжело повредившие еще 2. Однако линкоры остались целы, они и сыграли главную роль в дальнейших событиях.
«Вашингтон» обнаружил своим радаром «Кирисиму» и обстрелял японский линкор, добившись большого числа попаданий. Старый корабль не выдержал попадания новых тяжелых снарядов, потерял управление и вышел из боя. Это избиение длилось всего 9 минут. А что делала в это время «Саут Дакота»? Она отвлекала на себя огонь японцев, доказав, что потопить современный линкор очень сложно, зато вывести из строя очень просто. Японские снаряды не пробили толстой брони, однако они уничтожили кабеля систем электропитания и управления, превратив «Сайти Дакоту» в беспомощную мишень. «Вашингтон» еще примерно полчаса гонялся за японскими кораблями, даже не подозревая, что японские эсминцы расстреляли весь свой запас торпед, целясь в него.
Но этот бой позволил 4 уцелевшим транспортам Танаки прорваться к острову, они выбросились на берег и начали выгрузку. Однако утро наступило слишком быстро, появились американские самолеты, которые подожгли все 4 транспорта. Солдат они успели выгрузить, но почти все снабжение погибло.
Японцы в итоге потеряли 1 линкор и 1 эсминец, американцы – только 3 эсминца. Морская битва, которая началась 12 ноября в 12.00, завершилась 15 ноября в 02.00. Американцы удержали Гуадалканал, президент Рузвельт заявил: «Мне кажется, что мы достигли поворотного пункта».
Однако «поворотный пункт» еще совсем не означает победу, в чем американцы убедились очень быстро. Японцы потеряли надежду выбить американцев с Гуадалканала, но теперь американцам предстояло выбить оттуда японцев. Правда, японские войска испытывали острую нехватку боеприпасов и продовольствия, что вынуждало отправлять все новые и новые «экспрессы». Американцы пытались их остановить, но получалось это далеко не всегда. 30 ноября 8 эсминцев под командованием адмирала Танаки в 22.35 столкнулись с американской эскадрой адмирала Карлтона Райта, которая состояла из 5 крейсеров и 6 эсминцев. Казалось бы, исход боя предрешен, вдобавок 6 японских эсминцев были завалены контейнерами со снабжением и были почти небоеспособны.
Американский радар обнаружил японцев на расстоянии 13 миль, однако начались необъяснимые проволочки и колебания, что было характерно для американских командиров. Японцы в это время безмятежно готовились сбрасывать за борт транспортные контейнеры, чтобы их прибоем выбросило на берег, – вот к такому оригинальному способу доставки они были вынуждены прибегать. Именно американцы в 23.30 первыми открыли огонь и выпустили торпеды, но японцы к этому времени проскочили мимо них, и торпеды пошли вдогонку, что не сулило попаданий. Зато японцы, заметив вспышки выстрелов, отреагировали мгновенно. Они выпустили более 50 торпед, не открывая огня. Это сделал лишь эсминец «Тэрудзуки», находившийся ближе всех к американцам, за что и поплатился. Сосредоточенным огнем американской эскадры он был потоплен. Но тут к цели прибыли японские торпеды. В 23.27 от двух страшных взрывов содрогнулся тяжелый крейсер «Миннеаполис» и выкатился из строя. «Нью Орлеанс» повернул, чтобы не столкнуться с ним, и получил торпеду, которая оторвала ему носовую часть до второй башни. Силуэт крейсера «Пенсакола» четко обрисовался на фоне вспыхнувших пожаров, и он тоже получил торпеду под грот-мачту. Избиение продолжалось, в 23.47 крейсер «Нортгемптон» тоже получил два попадания. Его повреждения оказались самыми тяжелыми, после безуспешной борьбы команда была вынуждена покинуть корабль, и в 03.04 он затонул. Таким образом, в считаные минуты американцы потеряли 1 тяжелый крейсер и 3 крейсера получили тяжелые повреждения в обмен на единственный японский эсминец. Американским морякам оставалось утешаться тем, что, если бы эта катастрофа произошла в августе, во времена боя у Саво, погибли бы все 4 корабля, а так три все-таки удалось спасти. Увы, на этот раз радар потерпел сокрушительное поражение!
