– Это невозможно. Поверь на слово, это невозможно. Во всяком случае, для питания и в таком количестве.
Я вздохнула, собираясь с силами. Сейчас мне придется торговаться с Советом, чтобы выкупить наши жизни. Если я скажу, что смогла выдерживать Печати двух вампиров, возможно, нас захотят исследовать. Я в роли лягушки. Неаппетитно как-то. А что – есть выбор? Лучше уж живая подопытная крольчиха, чем мертвый лев. Хотя на льва я не потяну даже после смерти. Скорее на пуделя. Ну да ладно, Даниэль будет жив и здоров, Мечислав тоже. А втроем мы что-нибудь придумаем. Нужно только сохранять спокойствие и достоинство, сперва думать, а потом делать. И только тогда я добьюсь своей цели.
– Я помогу вам.
Громкий мужской голос разорвал тишину зала, дробя мои мысли в ошметки. Я вздрогнула. Но так же вздрогнули и все остальные. Приятный сюрприз Андре? Посмотрим!
– Кто вы?!
Рамирес обвел притихший зал черными глазами. От толпы отделилась одна фигура и направилась к нам. Я никогда раньше не видела этого человека. То есть оборотня. Он протянул мне руку. Я поднялась без посторонней помощи и взглянула ему прямо в глаза. Для этого мне пришлось запрокинуть голову. Высокий, почти на полторы головы выше меня, мускулист, очень хорошо сложен. Черная кожаная безрукавка и черные кожаные брюки не скрывали его фигуру, а скорее подчеркивали ширину груди и плеч, узкие бедра и тонкую талию. Металл заклепок оттенял загорелую кожу. Светлые волосы роскошной гривой падали на широкие плечи и спину. Мне вдруг ужасно захотелось запустить в них пальцы и погладить, как любимую кошку. Светло-голубые глаза блестели, словно от непролитых слез. Немного неправильные черты делали его лицо еще более красивым. Гладкий, но не слишком высокий лоб, короткий прямой нос, высокие скулы, полные чувственные губы, упрямый подбородок с ямочкой. И мне захотелось коснуться его губами.
– Валентин, – произнес он. И умолк, словно ожидая, что я его вспомню. Я нахмурилась. Что-то всплывало в памяти. Я помнила это имя. И даже думала о нем совсем недавно. Казачев Валентин Дмитриевич.
– Я говорила с вами…
– С тобой, – если ты позволишь.
– Хорошо, с тобой, когда звонила в особняк Снегирева?
– Да.
Я протянула ему руку, не зная, как еще выразить свою благодарность.
– Я считаю тебя своим другом.
Мужчина несколько секунд смотрел на меня, потом осторожно коснулся моей ладони и сжал пальцы. Несильно. Так, чтобы не повредить мне. Так обычно делают очень сильные люди, которые в полной мере сознают свою опасность для окружающих. Горячая волна плеснула в меня.
– Ты – оборотень?
– Я оборотень-лис.
– Оборотень, забывший свое место! – рявкнул Андре. – Пошел вон отсюда, тварь! Я еще разберусь с тобой!
Но он спохватился слишком поздно. Валентин скорчился от боли, но не тронулся с места. Потом опустился на колени рядом с Мечиславом и вопросительно посмотрел на вампира. Что-то сейчас происходило между ними. Что?
Вадим ответил на мой невысказанный вопрос.
– Клятва верности.
Я кивнула. Мечислав чуть опустил ресницы в знак согласия. Оборотень медленно заговорил, запинаясь на каждом слове. Я положила руку ему на плечо, чтобы дать почувствовать, что я рядом. И что-то случилось. Боль хлестнула плетью по всему моему телу. Резкая, обжигающая, давящая. Но это была не моя боль. Это испытывал оборотень, но, коснувшись его кожи, я тоже попала в капкан. И выбраться смогла бы только одним способом. Я резко дернула рукой. Из раны на запястье брызнула кровь. Она попала на меня, на вампира, на оборотня – и мне стало легче. Вернулось другое зрение. Я опять ощутила себя в плотном светящемся шаре. Но на этот раз в нем были еще и два вампира, и оборотень. И внутрь его тянулась тоненькая черная ниточка. Я видела и ощущала ее именно так. Она шла от Андре к оборотню, перехватывая Валентина поперек груди и сдавливая сердце. Он умрет, если ничего не сделать. Я и сама не знаю, почему я так решила, но это было верно. Он умрет. И я тоже. Я сама загнала себя в ловушку. Как только нитка сожмется – оборотень умрет, а она перекинется на меня. Но что же мне делать?! Как разорвать ее?! Дальнейшие мои поступки тянули на золотую медаль по идиотизму. Я осторожно, словно боялась пролить молоко, достала из сумочки осиновый крест. Зажала его в двух ладонях, чтобы он не выглядывал наружу и не светил. А потом что было сил опустила обе ладони на черную нить. Так, словно старалась разрезать ее. Или разорвать.
Мои ладони прошли сквозь нее как сквозь масло – и нить лопнула. Четыре голоса слились в один. Дико взвыл Андре. Наверное, больно, когда твое зло возвращается к тебе. Вскрикнул оборотень. Боль прекратилась, нить разорвалась, но на прощание его хлестнуло так, что на коже безрукавки появился след, как будто его полоснули ножом. Это от прикосновения нити. Закричала и я. Крест полыхнул огнем в моих руках – и рассыпался в пыль. Хорошо, что он был осиновый, а то не миновать бы мне еще пары ожогов третьей степени. И самым краем, через меня, досталось Мечиславу. В обычном состоянии он бы стерпел и не такое, но сейчас, когда он так ослабел, любое прикосновение враждебной магии было для него мучительным. И он не сдержал полустона-полукрика.
Я поспешно разжала ладони – и крест упал на пол. То есть то, что от него осталось. Горстка пепла. Он сгорел? Да. А мои руки? Я внимательно осмотрела ладони. Никакого ожога. Странно. Но лучше так, чем наоборот. А крест жалко. Но он сослужил мне добрую службу. Аминь.
Оборотень опустился на колени и поднес к губам израненную руку вампира.
– Я, Валентин-лис, прима-вольп, на крови присягаю тебе в верности, господин. Твоя битва – моя битва, твоя воля – моя воля, твои враги – мои враги, твои друзья – мои друзья. Да будет так, пока ты жив.
Мечислав с трудом разомкнул губы.
– Я, Мечислав, Протектор, Креатор и Князь вампиров, принимаю твою клятву, Валентин. Моя рука – твоя рука, мое слово – твое слово. Моя защита – твоя защита. Да будет так, пока я жив.
Что-то невидимое прошло между ними. Мое зрение исчезло вместе с болью, но я по-прежнему могла чувствовать. И смогла ощутить этот комок невидимой энергии, пронесшийся между вампиром и оборотнем.
– Что ты сделала, кудряшка?
Это определенно Рамирес. Надо было ответить, но как? Я подняла на него глаза.
– Я не знаю. Это главный недостаток моей Силы. Часто я сама не знаю, что творю. Своего рода обезьяна с гранатой. А вы не поняли, что произошло?
– Очень относительно, кудряшка. – Рамирес одним движением руки заставил Андре заткнуться и сесть на место. – Расскажи мне, что ты сделала.
Я пожала плечами и вкратце рассказала о черной нити. И о своих действиях. Вампир задумчиво смотрел на меня, и мне очень не нравился этот взгляд. Потому что я уже видела его. В нашей родной лаборатории на факультете. Так же моя подруга смотрела на лягушку, прикидывая, как получше ее разрезать – вдоль или поперек. Мечислав шевельнулся, и мое внимание тут же обратилось к нему.
