Мечислав держал парня за шею и смотрел ему прямо в глаза. Я впервые видела вампирский гипноз в действии – так ярко и рядом с собой. И не только действовала, но и чувствовала. Когда Дюшка пытался сломать меня и разбирался с Катькой, я была еще слишком неопытна. Но сейчас… сейчас я разделяла Силу с Мечиславом. Как гипнотизируют вампиры? Когда мы всей семьей сидели перед телевизором и смотрели на Кашпировского, я буквально ощущала молот, со всей дури лупящий в мое сознание. Что-то подобное было и у экстрасекса из ИПФ. Вампирский же гипноз был похож на удар мизерикордией: один взмах руки – и острие по рукоять уходит в мозг. Неужели это могло случиться и со мной?
– Ты будешь повиноваться мне.
– Я буду повиноваться тебе, – эхом откликнулся паренек.
– Я твой господин!
– Ты мой господин.
Голос был вялым и невыразительным. Очки отлетели в сторону, я подобрала их и сунула в карман.
Больно. Отчего-то мне было очень больно.
Мечислав отпустил паренька.
– Даниэль, свяжи его чем-нибудь.
Вампир уже рвал на полосы чехол с кресла. Мечислав обернулся ко мне.
– Как ты, кудряшка? И встань-ка со снега. Люди – довольно хрупкие существа, а у тебя пока есть только Первая Печать.
– Загнанных лошадей пристреливают?
Мой юмор чернел на глазах.
– А заболевших товарищей оставляют в безопасном месте, пока они не поправятся. Ты на это согласишься?
– Нет!
Я перевернулась и с трудом поднялась на ноги. Голова кружилась. Все происходило слишком быстро для меня. Слишком.
– Что вы хотите делать с этим парнем?
Вопрос был задан просто, чтобы хоть что-то сказать. А то я сама не знала, на кой ляд он потребуется двум голодным вампирам!
– Я загипнотизировал его. Теперь он пойдет с нами. Веревки так, на всякий случай!
– С тех пор, как я с вами связалась, погибло много невинных людей!
– Люди всегда умирают, кудряшка. Представь, что этот паренек попал в автокатастрофу – и больше ни о чем не думай.
Ни хвоста себе предложение. Будь сволочью – и будь счастлива.
– Сказать легче, чем сделать, – процедила я.
– У тебя нет другого выбора, кудряшка.
Я смотрела в ярко-зеленые глаза и понимала, что Мечислав полностью и целиком прав. Я на свою дорогу вступила тогда, когда пошла на поводу у Катьки. Все остальное – просто следствия из моего поступка. Лезть в чужие дела не надо было! И сидела бы у себя дома с книжечкой! Вот только…
Я фыркнула, и Мечислав посмотрел на меня.
– О чем ты думаешь, девочка?
– Конечно, сейчас гибнут люди, и я рискую жизнью каждую минуту, но, честное слово, лучше жалеть о том, что я уже сделала, чем о том, что никогда не сбудется!
– Ты абсолютно права, Юля, – вмешался Даниэль. – А теперь садись в машину. У нас нет времени…
Мечислав приоткрыл передо мной дверцу машины.
– Я поведу, ты сядешь рядом со мной, а Даниэль и наш… гость устроятся на заднем сиденье. Кстати, кудряшка, ты умеешь водить машину?
– Нет.
– Когда все кончится, ты обязательно должна получить права.
– Там посмотрим.
– И я лично за этим прослежу, – в зеленых глазах заиграли искорки.
– Там посмотрим, – повторила я.
Мечислав буквально запихнул меня на переднее сиденье. Даниэль с пареньком уже сидели в машине. Даниэль сел прямо за Мечиславом, крепко держа веревку в руке. Он уже успел связать парню руки за спиной и ноги в коленях, а теперь прикидывал, как лучше накинуть ему петлю на шею. Потом что-то придумал, перетянул бедняге горло и закрепил веревку сзади. Теперь мальчишка не смог бы освободиться самостоятельно. Любое его движение руками заставило бы петлю стянуться и привело к глубокому обмороку. Но он и не думал бежать. Просто сидел и смотрел в затылок Мечиславу. И такая собачья преданность была в его глазах, что мне захотелось плакать.
Машина рванулась с места, Мечислав тут же выжал газ и перешел сперва на вторую, а потом сразу на четвертую скорость. Некоторое время все молчали.
– Куда мы едем? – наконец спросила я.
– Пока еще не знаю. Снегирев был моей единственной захоронкой в этом городе. Теперь мне хотелось бы спрятаться от ненужного внимания, но где?
– Ко мне нельзя, – заметила я. – Что до моих друзей – Дюшка знает, что и где. Опять к Наде?
– Придется, – отозвался Даниэль.
– Тогда ей надо позвонить. А то будем дверной замок целовать. Мальчики, обшарьте свои карманы! Мобильника ни у кого нет?
Мобильник оказался у паренька. Даниэль протянул его мне. Я зажмурилась – и по памяти набрала Надькин сотовый номер. Хорошо хоть запомнить постаралась. А то сейчас попали бы мы, как кур во щи. Подруга отозвалась только на десятом гудке.
– Да?
– Надюша, привет!
– Юлька?! Ты, что ли?! Ты где пропала?!
– Я не пропала! Ой, Надюш, столько всего произошло! Столько всего!
– А подробнее можно?
– А можно подробности при встрече? Надь, у нас опять хата сгорела, а со мной двое ребят. И нам позарез надо где-то пересидеть до вечера. Не приютишь?
– Приютю. Или приючу? Короче, подгребайте! Только вот что – ко мне в общагу не ходите!
– Почему?
– Записывай адрес. Соломатина двадцать. Там пятиэтажка. Идите в первый подъезд, квартира двенадцать. Кода нет, домофона нет.
– А почему туда?
– А мне коллега ключики оставила. Она сама укатила на Канары, а меня просила за гербарием приглядывать и кота кормить. Ну, скотинку-то я к себе в общагу заберу, а веники на твоей совести. Если твои ребята что-нибудь с ними сделают, я их сама без наркоза препарирую.
– Надь, ты чего! Они же не коровы!
– Я того. Кстати, Даниэль с тобой?
– А то!
– И как у вас с ним?
– Подробности при встрече. Идет?
– Хорошо. Но ты хоть моему совету последовала?
– Да.
– Юль, и как он в горизонтальном положении?
– Мне понравилось.
– Давно бы так! Ладно, приезжай, поболтаем!
– Квартира двенадцать.
– Так точно.
– Надь…
– Ну чего еще?!
– Захвати с собой чего-нибудь поесть, а? И спиртного. А то я скоро при такой жизни до пневмонии добегу. Я тебе деньги отдам!
– Какие нежности при нашей бедности!
– Надька, ты неисправима!
