Многие танки застряли в топкой местности, были подбиты русской артиллерией и русскими штурмовиками, которые продолжали действовать, несмотря на первоначальное превосходство немцев в воздухе. Затем 10-я бригада тяжелых танков нарвалась на русское минное поле, умело установленное в высокой траве, и понесла большие потери. В конце первого дня лишь сорок «Пантер» (у Мюллер-Гиллебранда «Тигров») осталось от первоначально задействованных 204. Большинство немецкой бронетехники было введено в бой ближе к вечеру, но танки столкнулись с трудностями на болотистой местности и минных полях. Но если бы было не так мокро, потери от мин, возможно, были бы еще большими, потому что они всегда менее эффективны на рыхлой почве. В ту ночь моторизованная пехота и эвакуационные машины подбирались к застрявшим танкам, чтобы попытаться их вытащить.
Наступающие силы на юге к вечеру примерно на 5 км вклинились в оборону русских. Саперы проделывали проходы в минных полях после первой волны наступления, и пехота практически совсем не пострадала от мин, в том числе благодаря проведенной с ней соответствующей подготовке. Однако русские, обороняясь, нанесли наступающей пехоте потери примерно в тысячу солдат в каждой германской дивизии.
Столкнувшись с подобными действиями русских в обороне, немцы изменили тактику танкового боя, перейдя от построения клином к построению «танковый колокол». В этом построении танк Pz IV становился головным, а «Тигр» помещался в центре. Другие танки Pz IV располагались по правую и левую стороны расходящейся арки. Половина гусеничных машин саперов шла за танками, чтобы по первому сигналу очищать путь от мин и обозначать проходы, а за ними двигались пехотные полугусеничные минометы или другие минометы на машинах. Танки Pz II и III находились в хвосте наготове для преследования в случае прорыва. Командир построения «колоколом» с передовым артиллерийским наблюдателем для самоходных штурмовых орудий, находившихся в хвосте, ехал в командирском танке, следовавшем за передовым танком Pz IV. Командирским танком обычно был Pz III или другой танк с макетом пушки для маскировки и оборудованный несколькими видами радиосвязи, один из которых служил для связи с эскадрильей пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука», предназначенной взаимодействовать с конкретным «танковым колоколом».
Такое же построение было использовано ночью, но с более короткими промежутками между машинами. Полугусеничные заправщики и машины с боеприпасами шли следом. Все боевые танки имели на вооружении дымовые снаряды, чтобы ослеплять противотанковые средства противника, и разноцветные осветительные ракеты для подачи сигналов о направлении движения своих собственных частей. За танковыми порядками двигалась пехота, вооруженная пулеметами и гранатами. Это построение колоколом возникло не сразу, оно разрабатывалось в течение нескольких дней.
На севере 6-я германская пехотная дивизия атаковала 4 июля в 17.30, чтобы расчистить путь для 20-й танковой дивизии, но она была потеснена назад к своей изначальной позиции контратакой русских. После артобстрела и бомбардировки с воздуха в течение часа атака была возобновлена на всем тридцатикилометровом фронте. Противотанковые части с «Фердинандами» были теперь направлены вперед вместе с 86 танками 20-й танковой дивизии. Это обеспечило некоторое продвижение вперед. Между XLI танковым и XXIII армейским корпусами были использованы «Голиафы» с дистанционным управлением, чтобы обезвредить русские минные поля, а не подставлять войска для очистки минных полей.
Русские утверждали, что более 200 танков и самоходных артиллерийских установок нарвались на мины в северной части фронта и что семьдесят немецких танков были подбиты штурмовиками в первые двадцать минут, но это, очевидно, преувеличение. Во второй день на северном фасе Курской дуги русские, как они утверждали, уничтожили еще двести немецких танков, но, согласно германским подсчетам, в течение второго дня в бой вводились только 20-я танковая дивизия и «Фердинанды». 9-я и 18-я танковые дивизии были введены в бой на третий день в соответствии с планом, и был совершен прорыв обороны примерно на 10 км в глубину. Затем атака захлебнулась. Немцы окопались, установили мины. Были значительные потери в «Фердинандах», которые были особенно уязвимы перед приближавшимися к ним вплотную командами пехотинцев-смертников с подрывными зарядами в сумке – потому что у «Фердинандов» не было пулеметов.
В течение ночи с 6 на 7 июля русские бросили в контратаку два танковых корпуса. Им не удалось проделать проходы в своих собственных минных полях, и они потеряли много танков Т-34 по инерции движения в контратаке. Вслед за предваряющей бомбардировкой с воздуха и артподготовкой последовала еще одна атака русских танков и пехоты, которая также успеха не имела, но многие русские танки успели зарыться в землю и остались вблизи немецких позиций.
Немцы возобновили атаку 8 июля и ввели в бой резервы, 4-ю и 12-ю танковые дивизии и 33-ю панцергренадерскую дивизию. 2-я и 4-я танковые дивизии трижды брали высоты южнее Тёплого, и трижды русские их оттуда выбивали.
9 июля на севере было некоторое затишье, а 10-го немцы возобновили здесь свои атаки. В ночь с 10 на 11 июля был подтянут последний резерв – 10-я панцергренадерская дивизия, а измотанный 47-й танковый корпус был отведен.
Атака на севере почти выдохлась. К 14 июля продвижение составило еще около полутора километров. В тот же день 2-я танковая армия русских нанесла мощный контрудар, и к 17 июля на севере немцы отступили к своей первоначальной позиции. (У немецкой ударной группировки на севере возникла и угроза с тыла – 3-я советская танковая армия начала с 12 июля прорываться на Орел с востока. – Ред.)
На юге Курской дуги немцы вклинились в первые две линии обороны русских, а затем окопались. Утром 6 июля массированная атака немцев на русские артиллерийские позиции, казалось, не достигла ничего, потому что артиллерия русских затем снова успела сразу же открыть огонь. Но когда русские в контратаке 7 июля ввели в бой танковый корпус из шестидесяти четырех танков Т-34, все они были подбиты и подожжены немецкими «Штуками» и самоходными артиллерийскими установками. У немцев взаимодействие танков с авиацией было превосходным (но при всем при этом были достигнуты столь незначительные успехи).
8 июля атака немцев на юге силами дивизии «Великая Германия» завершилась прорывом, он был развит ночной атакой 6-й танковой дивизией с использованием трофейных танков Т-34. И хотя потери русских были очень высоки, немецкие войска к этому времени совершенно вымотались. Их наступление в направлении Прохоровки было остановлено еще одной массой русских танков, несмотря на то что многие из них были подбиты.
Русским танковым контратакам обычно предшествовал массированный артобстрел. К началу танковой атаки артиллерия продолжала вести огонь, оставляя при этом узкие проходы. Немцам было трудно определить, где и в какое время будет осуществлен удар, за исключением тех случаев, когда русские танки шли по этим проходам с «повисшей» на них пехотой. Если танки и пехота отклонялись за пределы этих проходов (что они часто и делали), их, конечно, подбивали огнем их собственной артиллерии. В результате русская пехота и танковые части стали проявлять признаки паники. 9 июля 5-я гвардейская танковая армия стала выдвигаться от Дона в район северо-восточнее Прохоровки.
