а) уничтожение совместно с авиацией и общевойсковыми соединениями главной группировки противника;
б) уничтожение подходящих оперативных резервов и такое потрясение оперативной глубины противника, когда создание нового фронта становится невозможным.
Советский механизированный корпус состоял из двух танковых и одной механизированной дивизий, мотоциклетного полка, корпусной артиллерии, механизированного инженерного полка, специальных частей и по штату должен был иметь 36 080 человек, 100 полевых орудий, 36 противотанковых и 36 зенитных орудий, 186 минометов, 1031 танк (из них 546 средних и тяжелых) и 268 бронеавтомобилей.
4 октября 1940 года Наркомат обороны доложил Политбюро, что формирование 8 мехкорпусов, 18 танковых и 8 механизированных дивизий в основном завершено. На создание новых корпусов было обращено 12 танковых бригад БТ, 4 бригады Т-35 и Т-28, 3 химические бригады, 2 танковых полка и танковые батальоны стрелковых дивизий. Это привело к сокращению танков непосредственной поддержки пехоты, поэтому в дополнение к имеющимся в войсках 20 танковым бригадам Т-26 было решено создать еще 32 бригады.
К 1 декабря 1940 года в Красной Армии было уже 9 мехкорпусов и 45 танковых бригад. Но и это было только начало серьезной подготовки к наступательной войне. В феврале-марте 1941 года началось формирование еще 20 механизированных корпусов, 8 марта на заседании Политбюро были утверждены их командиры. Итак, шел интенсивный процесс создания 29 соединений, каждое из которых было равно по мощи немецкой танковой группе.
Риторический вопрос: что нужнее в оборонительной войне, танки или противотанковые мины? Как раз мин у Красной Армии не было. На 1941 год заместитель начальника военных сообщений подал заявку в Главное военно-инженерное управление на 120 000 мин замедленного действия для железнодорожных войск. Заявку несколько сократили: ГВИУ смогло выдать военным железнодорожникам лишь 120 (!) Мин МЗД. Маршал Г.И. Кулик разъяснил для тех, кто на бронепоезде: «Мины — мощная штука, но это средство для слабых, для тех, кто обороняется, а мы — сильные. Нам не так мины нужны, как средства разминирования».
Механизированные корпуса должны были вводиться в бой из такого положения, «с которого наиболее легко и полно можно нанести уничтожающий удар по главной группировке противника. Такими положениями будут: а) действия конно-механизированных корпусов на флангах; б) действия в тылу противника».
Боевой порядок корпуса предусматривалось строить в три эшелона. Первый эшелон, состоящий из тяжелых танков, предназначался для подавления противотанковой обороны и уничтожения артиллерии противника. Второй эшелон составляли средние танки. Его задача заключалась в том, чтобы, двигаясь за первым эшелоном, подавлять и уничтожать станковые пулеметы и противотанковые орудия в глубине обороны. Третий эшелон, включая легкие машины, должен был вести за собой пехоту и подавлять живую силу и огневые средства пехоты противника.
К середине июня 1941 года в первом эшелоне советских войск на западе было 20 механизированных корпусов. Не все были укомплектованы по полному штату боевыми машинами, тем не менее только в них насчитывалось 10 150 танков. Мехкорпуса, как правило, подчинялись командованию округа (фронта), которое могло передавать их для проведения наступательных операций в распоряжение той или иной армии, что превращало последнюю в предусмотренную военной теорией «ударную армию».
В предвоенные годы советские вооруженные силы в ходе конфликтов и «освободительных походов» получили определенную практику и опыт боевых действий, на основе которого проходил процесс их организационного совершенствования и технического перевооружения.
Операция «Гроза» должна была начаться 12 июня 1941 года. Но сроки были перенесены из-за знаменитого перелета Гесса в Англию. Опасаясь возможного прекращения англо-германской войны, в Москве сочли необходимым повременить с нападением на Германию. Лишь получив сведения о провале миссии Гесса и убедившись в продолжении военных действий в Средиземноморье, в Кремле был решен вопрос о новом сроке завершения военных приготовлений — 15 июля.
Одновременно с разработкой военных планов началась целенаправленная переориентация советской пропаганды на воспитание населения и войск в духе наступательной войны. 13–14 мая 1940 года состоялось совещание по военной идеологии, на котором перед командирами и политруками выступил начальник Политуправления РККА Л.З. Мехлис: «…нужно воспитывать нашу Красную Армию и весь пролетариат, чтобы все знали, что всякая наша война, где бы она ни происходила, является войной прогрессивной и справедливой».
От лица армии вторил Мехлису командарм 2-го ранга К.А. Мерецков: «…можно сказать, что наша армия готовится к нападению, и это нападение нужно нам для обороны. Это совершенно правильно… Исходя из политических условий, мы должны наступать, и Правительство нам укажет, что нам нужно делать».
Вооруженный новыми установками по ведению партийно-политической работы, 25 мая пишет передовицу главный редактор «Красной Звезды» полковник Е. Болтин: «Прежде всего надо воспитывать людей в понимании того, что Красная Армия есть инструмент войны, а не инструмент мира. Надо воспитывать людей так, что будущая война с любым капиталистическим государством будет войной справедливой независимо от того, кто эту войну начал… Наш народ должен быть готов к тому, что, когда это будет выгодно, мы первыми пойдем воевать… Мы всегда будем делать так, как выгодно нашему делу».
Наконец, знаменитая речь Сталина перед выпускниками военных училищ 5 мая 1941 года: «Мы до поры, до времени проводили линию на оборону — до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны — теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий».
Советский Союз превращался в военный лагерь. Народ и Партия были едины как никогда:
«Нас никто не собьет, нас Партия ведет».
«Идем за Партией Ленина — так совестью велено».
«За Партией идти — счастье найти».
«Набирайся силы от земли-матери, а ума — у Коммунистической партии».
Правда, были у нас одно время «троцкистско-бухаринские и иные наемники империализма, платные агенты иностранных разведок», которые пытались подорвать экономическую и военную мощь СССР и создать «благоприятную для империалистов обстановку на случай войны».
Но ныне, слава Сталину, вражеская агентура разгромлена большевиками, и тыл наш крепок.
Великого Ленина мудрое слово
Растило для битвы батыра Ежова.
Великого Сталина пламенный зов
Услышал всем сердцем, всей кровью Ежов.
«Разгром врагов народа имел огромное значение для укрепления обороноспособности СССР и был равносилен выигрышу крупного сражения» (через двадцать лет один из «разгромщиков», став генсеком, сообщит народу, что вместе с «врагами», оказывается, постреляли и самых «выдающихся» полководцев).
