Утром 11 апреля 63-й стрелковый и 19-й танковый корпуса перешли в наступление. Они разгромили основные силы противостоящего противника и начали быстро продвигаться к Джанкою.
Успешное продвижение 51-й армии создало благоприятные условия для прорыва Ишуньских позиций, поскольку войска Крейзера частью сил выходили им в глубокий тыл. Однако 2-й гвардейской армии пришлось приложить большие усилия для разгрома врага на этих позициях. С этой целью части 87-й гвардейской стрелковой дивизии перед рассветом 12 апреля перешли вброд Каркинитский залив и к 6 часам утра ударили в тыл противнику в 1,5 км юго-западнее Красноперекопска. В это же время части 126-й стрелковой дивизии внезапно перешли вброд озеро Старое и в 6 часов утра овладели Красноперекопском. Другие соединения армии атаковали с фронта.
Прорыв советских корпусов в сторону Джанкоя предрешил участь и тех частей противника, которые еще удерживали позиции на Чонгарском полуострове. Действовавшие здесь части 19-й пехотной румынской дивизии были вынуждены начать поспешное отступление, которое вскоре превратилось в бегство.
К вечеру 11 апреля после ожесточенного боя Джанкой был взят. С овладением этим городом оборона противника в северной части Крыма рухнула окончательно. Немцы поспешно отступали к «линии Гнейзенау» в районе Симферополя.
Войска 4-го Украинского фронта перешли к преследованию: 2-я гвардейская армия — по западному берегу на Евпаторию, а 51-я и 19-й танковый корпус — в центральной части полуострова в общем направлении на Симферополь.
Выход советских войск в район Джанкоя поставил под угрозу пути отхода керченской группировки противника и тем создал благоприятные условия для наступления Отдельной Приморской армии. Опасаясь окружения, противник решил отвести войска с Керченского полуострова, но обеспечить скрытность не сумел. «Еременко сразу понял, что происходит. Известили не разведчики, а сами занервничавшие и зачастую уже недисциплинированные соединения. Некоторые румынские части, подразделения немецких Люфтваффе и Военно-морского флота пренебрегли приказами по сохранению секретности. Вместо соблюдения радиомолчания начались бесконечные переговоры. Румыны, а также немецкие морские артиллеристы бросились «использовать» свои боеприпасы, которые не могли забрать с собой; поджигали казармы и наблюдательные вышки, волокли фугасы на аэродром в Багерово. Штабы и командиры с яростью наблюдали за этим опасным разгулом, но справиться с ним не могли. В результате русские были предупреждены об отступлении фактически до того, как оно началось».
Обнаружив приготовления к отходу, армия Еременко в ночь на 11 апреля перешла в решительное наступление. Главные ее силы обошли с севера Керчь, а 16-й стрелковый корпус после тяжелых уличных боев к утру освободил город.
11 апреля развернулось преследование противника по всем направлениям. Казалось, немцам уже некуда деваться, сложившуюся ситуацию красноармейцы окрестили «фрицеловкой». Румыны действительно предпочитали сдаваться в плен. Немцы стягивались к Севастополю. Германское командование стремилось силами наиболее устойчивых частей прикрыть отход войск и эвакуацию военного имущества. Здесь опять повторяется интересная закономерность: когда советские войска не могут прорвать оборону противника, генералы красочно рассказывают о десятках вражеских танков, которые контратакуют и героически уничтожаются прямо возле их командных пунктов. Но вот все рубежи преодолены, враг бежит, а танки его как будто испаряются, их нет среди скрупулезно подсчитанных трофеев.
2-я гвардейская армия, завершив прорыв Ишуньских позиций, утром 12 апреля вышла к оборонительному рубежу по реке Чатырлык и к 12 часам преодолела его. Сутки спустя подвижные отряды 13-го гвардейского стрелкового корпуса освободили Евпаторию, Саки, затем Ак-Мечеть, очистив западную часть Крыма. Два других корпуса — 54-й и 55-й — продолжали преследование и 15 апреля вышли на рубеж реки Бельбек, где встретили упорное сопротивление противника, занявшего оборону на подступах к Севастополю.
51-я армия вместе с 19-м танковым корпусом вела преследование вдоль шоссе и железной дороги Джанкой—Симферополь—Бахчисарай. Танкистам были приданы два стрелковых полка, посаженных на 120 автомашин. 13 апреля они освободили главный город и важнейший узел коммуникаций полуострова — Симферополь. 14 апреля 79-я танковая бригада ворвалась в Бахчисарай, а 202-я танковая бригада выбила противника из Качи и соединилась с частями армии Захарова. На следующий день подразделения танкового корпуса вышли к реке Бельбек восточнее Мекензия.
Части Отдельной Приморской армии 12 апреля прорвали оборону противника на Ак-Монайских позициях, и уже к ночи подвижная группа 16-го стрелкового корпуса вышла к Феодосии и, обойдя город с севера, овладела им. Наконец армия Еременко вышла из узкой горловины Керченского полуострова на степные просторы Крыма. Части 11-го гвардейского и 3-го горнострелкового корпусов командарм направил на Старый Крым, Карасубазар. 16-й стрелковый корпус получил задачу наступать по Приморскому шоссе.
13 апреля в районе Карасубазара произошло соединение войск Отдельной Приморской армии и 4-го Украинского фронта. Корпус Провалова, двигаясь вдоль Черноморского побережья, 14 апреля освободил Судак, 15-го — Алушту и Ялту. Однако 73-я и 98-я пехотная дивизии противника сумели ускользнуть.
В ходе оборонительных боев и поспешного отступления немецкие потери составили 13 131 человек, румынские — 17 652.
15–16 апреля войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии вышли на подступы к Севастополю, где были остановлены организованной обороной противника на внешнем обводе Севастопольского оборонительного района. Василевский и Толбухин не теряли надежды взять город с ходу и сорвать начавшуюся эвакуацию немецких войск. Однако предпринятые 19 и 23 апреля попытки были сорваны упорным сопротивлением противника, продвижение стрелковых дивизий составило 100–150 метров в сутки; танковый корпус ввиду обилия минных полей вообще не удалось ввести в бой. Несмотря на острое недовольство Сталина промедлением с ликвидацией крымской группировки, пришлось начать тщательную подготовку к штурму сильно укрепленного рубежа.
ШТУРМ СЕВАСТОПОЛЯ
После прорыва советских войск в глубь Крымского полуострова командование 17-й немецкой армии и группы армий «Южная Украина» пришло к заключению о неизбежности полной эвакуации войск из Крыма: боеспособность немецких соединений значительно снизилась, румынские части находились на грани расформирования. Собственно, эвакуация началась еще 12 апреля. В первую очередь вывозились тыловые службы, транспортные части, солдаты Восточного легиона, военнопленные и гражданские. К 20 апреля удалось эвакуировать 67 000 человек — в среднем 7000 в день. Соединения 1-го авиакорпуса еще базировались внутри укрепленного района и обеспечивали надежное прикрытие с воздуха. Действия советской авиации в этот период немцы характеризуют как «сверхосторожные» и не наносившие особого урона. «Еще более важным являлся тот факт, что весь апрель и советский Черноморский флот не смог нанести ни одного значительного удара по немецким конвоям. Операции его подводных лодок были слабыми, в них никогда не участвовало более пяти-восьми лодок одновременно, что не позволяло достичь успеха, вследствие героических действий немецких противолодочных сил. Советские торпедные катера атаковали только ночью и не добивались результата. Главные силы советского Черноморского флота продолжали стоять в своих потайных местах. В результате прекрасно оборудованный порт Севастополь можно было использовать с максимальной нагрузкой. Все выглядело обнадеживающе».
