Книга Год 1944 - "победный", страница 98. Автор книги Владимир Бешанов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Год 1944 - "победный"»

Cтраница 98

Кардинально положение со связью изменилось лишь к лету 1944 года. Вот как теперь выглядела организация связи в 1-й воздушной армии: «…все самолеты бомбардировочной, штурмовой и истребительной авиации оснащены бортовыми приемно-передающими радиостанциями. Их нет только на ночных бомбардировщиках По-2. Армейскому полку связи дополнительно выделено 10 мощных радиостанций, размещенных на «студебеккерах». На шести из них смонтированы установки РСТ-1 с аппаратами СТ-35, осуществляющие буквопечатание по радио. На 10 «виллисах» установлены радиостанции наведения. Каждая радиостанция имеет выносное устройство, позволяющее управлять приемником и передатчиком на расстоянии до 75 метров. Они могут работать и на ходу… Неизмеримо возросли возможности и проводных средств… Проволоки и арматуры имеется на 750 проводо-километров… На армейском КП находились три мощные радиостанции. Одна работала в сети вызова авиации на поле боя и являлась личной радиостанцией командующего. Две другие предназначались для раздельного управления бомбардировщиками и штурмовиками. Управление истребителями предусматривалось на волнах тех соединений, которые они прикрывали. В штабе армии и штабах авиасоединений было в достатке радиоаппаратуры…»

И достигнутый результат: «Наступление в Белорусской операции, как известно, развивалось стремительно. В этих условиях наибольшая нагрузка при управлении авиацией легла на радио. Офицеры авиации, находившиеся в наземных армиях и подвижных войсках, держали непрерывную связь с ведущими групп бомбардировщиков и штурмовиков. В быстро менявшейся обстановке часто получалось так, что самолеты подходили к цели, скажем, к населенному пункту, а он уже освобожден пехотинцами или танкистами. Любое промедление с перенацеливанием могло привести к удару по своим войскам. Но теперь настали совсем другие времена. Наводчики объяснялись со штурмовиками и истребителями уже не выполнением горок или покачиванием крылом, а живым человеческим голосом. Радиосвязь «земля-воздух» обеспечивала надежность и высокую оперативность управления авиацией на поле боя… Радиосвязь в Белорусской операции стала главным и безотказным нервом управления боевыми действиями авиации».

Большую роль в насыщении Красной Армии современными средствами связи сыграли поставки союзников. За это наш мемуарист традиционно плюнул в их сторону: «Их прибытие в армию совпало с поступлением аппаратуры связи американского производства, в том числе большой партии наземных коротковолновых и ультракоротковолновых радиостанций.

Для управления авиационными соединениями наиболее приемлемыми оказались радиостанции СЦР-399, а для работы на аэродромах — СЦР-284. Они были просты и надежны, а автокузова, в которых монтировалась аппаратура, легко переставлялись на автомобили разных марок. Но вот техническое описание станций, правила их эксплуатации — все было на английском языке.

С чьей-то легкой руки освоение американских раций стали называть, конечно с откровенной издевкой, «вторым фронтом»…

Поступление радиосредств из-за океана вызвало массу хлопот по их освоению и внедрению, хотя решающего значения в обеспечении авиации радиосвязью они и не имели».

Генерал описывает «простые и надежные» американские радиостанции, установленные на американских «студебеккерах» и «виллисах», имеет в достатке американских «проводо-километров», но «значения это не имело». Для перевозки аэродромной станции PAT советского производства требовалось три грузовика.

Между тем в СССР было поставлено 35 800 радиостанций, 5899 приемников, 245 тысяч телефонных аппаратов и 348 локаторов, что обеспечило основные потребности Красной Армии, 1,7 миллиона километров полевого телефонного кабеля и 387,6 тысячи тонн меди, что составляло 82,5% советского производства за войну.

Аналогичные процессы происходили во всех родах войск. Отставной майор А.Т. Холин вспоминает, как летом 1941 года получил рацию, отделение связистов и первое боевое задание: организовать в Нежине пункт связи со штабом Юго-Западного фронта: «…я решил вскрыть упакованный в брезент радиопередатчик, чтобы самому посмотреть его и кое о чем порасспросить радистов: хорошо ли они знают технику, умеют ли выявлять неисправности и устранять их? Вскрыли и ахнули… Это был кустарный передатчик, изготовленный специалистами Киевского радиоцентра. И никакого, конечно, технического описания. Были заметны последствия поспешного демонтажа: какие-то детали висели на почти перетершихся проводах, в нескольких местах нарушена пайка. Чтобы не затруднять внимание читателя радиотерминологией, скажу — похоже, что передатчик работал только на одной волне, и на какую был настроен сейчас, определить было невозможно. Не могли мы определить, как нам перестраивать на нужные нам волны с помощью съемных щупов на катушках самоиндукции.

Не лучшее положение было и с радиоприемником, где для грубой настройки применялись сменные катушки самоиндукции, а более точная настройка осуществлялась двумя конденсаторами переменной емкости по шкалам, разделенным на сто градусов».

Тот же автор описывает радиоузел 1-го Белорусского фронта три года спустя: «В скором времени к нам начала поступать американская аппаратура. Это были в основном радиостанции типа СЦР-299 и СЦР-399. По мощности они несколько уступали нашим РАФ, но были более мобильны, так как смонтированы в металлических будках автомашин «шевроле» и «студебеккер», которые отличались повышенной проходимостью по бездорожью за счет передних ведущих колес… Радиоузел был укомплектован тремя мощными радиостанциями PAT, двадцатью четырьмя радиостанциями типа РАФ и СЦР-399, двумя комплектами аппаратных радио-Бодо для работы со штабами армий буквопечатанием по радио. Все это было полностью смонтировано на автомашинах. Радиоузел связи был подготовлен для одновременной работы по 32 радиоканалам»


Но даже и в 1944 году, по мнению генерала Покровского: «По качеству связь к тому времени уже отставала от требований управления войсками в операции с большим размахом и с высокими темпами». По насыщенности войск средствами связи уровня вермахта мы так и не достигли.


После завершения первого этапа операции Ставка дала фронтам новые директивы, согласно которым они должны были ликвидировать окруженную группировку противника восточнее Минска и продолжать решительное наступление на запад. 1-й Прибалтийский фронт должен был развивать наступление на каунасском направлении. Баграмян для удобства управления передавал 4-ю ударную армию 2-му Прибалтийскому фронту, а взамен получал три общевойсковые армии и механизированный корпус. 3-му Белорусскому фронту предписывалось наносить удар в направлении Молодечно, Вильнюс. Перед войсками 2-го Белорусского фронта ставилась задача наступать главными силами на Волковыск и в дальнейшем выйти к Белостоку. 1-й Белорусский получил приказ усилить наступление правым крылом в направлении Барановичи, Брест. 2 июля был утвержден план действий его левого крыла, которое теперь должно было включиться в наступление и продвигаться на Брест и Люблин. Если на первом этапе операции «Багратион», решая задачи проламывания стратегического фронта противника и окружения его группировок, фронты наносили концентрические удары, то теперь необходимо было организовать скорейшее преследование и еще большее расширение прорыва. Ставка требовала нанесения ударов по расходящимся направлениям, разворачивая, по определению Василевского, «стратегический веер».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация