— А вот вам, уроды позорные.
Шелест возвращает пистолет в кобуру, раскупоривает передний нижний клапан комбеза и показательно мочится через проём, вниз.
— Видал, как я их? — закончив победоносный ритуал, обращается он ко мне.
— Молодец! Только вот кого это — их? — пытаюсь я в деталях рассмотреть трупы, усеявшие пол нижней комнаты.
— И не говори. Зона полна сюрпризов. — Будущий коллега грустно улыбается и жестом указывает на болотные заросли, посреди которых мелькают чёрные фигуры. — Много их, невесть откуда взялись, и прибывает всё больше. Нас не меньше двух десятков атаковало, а сейчас их уже с полсотни. Это не считая того, что за двое суток я штук пятнадцать завалил. Жаль, патронов много перевёл, пока въехал, что в глаз валить надо, чтоб сразу башку разворотило. Регенерация у них бешеная.
— Так долго здесь торчишь? Жрать хочешь? — Я лезу в ранец за едой, но Шелест меня останавливает.
— Обижаешь, брат. Какой же сталкер без недельного запаса колбасных и прочих изделий выйдет в болота, — он указывает на пустые консервные банки, скопившиеся в углу сторожки, — ты лучше мне к «винторезу» боезапас подогрей.
— Звыняй, бананив нэма, — развожу я руками и добавляю: — Я хоть и давно в Зоне, а по болотам почти не лазил, как-то не приходилось.
Чистая правда, между прочим. Иногда в виде исключения я ничего не выдумываю по ходу.
Потенциальный ловчий полночи делится со мной впечатлениями нескольких последних суток. Из его эмоционального рассказа я узнаю, что твари эти, похоже, в отличие от всей прочей зонной мутности человеков сразу не убивают. Раскладывают на земле в позе звезды и чего-то ждут. Так мутанты поступили со всеми «очищенцами» из его маленького отряда. Шелест не стал ждать продолжения и убежал.
Ещё он повидал более чем странных зомби, которые передвигались очень быстро и вообще выбивались из привычных «норм» поведения особей этого мутного вида.
— Детектор на отсечение даю! — взахлёб информировал Шелест, энергично размахивая руками. — Сегодня видел одного полузомби-полукровососа, и он смахивал на майора Новиченко, который вёл наш отряд!
Из сказанного я делаю неизбежный вывод, что все сталкеры, забредшие на эти болота, были «обращены» и пополнили армию болотных тварей. Этим объясняется факт, что никто не вернулся с топей, и раскрывается причина столь прогрессивного роста количества мутантов.
Имелся ещё один непонятный момент, но он прояснится ночью, когда Шелест уже будет спать.
Я заступаю в дозор. Твари повсюду, я их чую. Как только мой изнурённый «напарник» засыпает, я извлекаю из рюкзака цифровой сканер, лучший из доступных мне, модели пятьдесят пятого года. Цепляю девайс на шлем и через него наблюдаю за мутными. Хороши монстры, быстрые, лёгкие, ловкие, и если бы не концентрировались в таких несусветных количествах на малой территории, то отлично вписались бы в «экосистему». Вот бы раскидать эту кучу по времени, равномерно в разные годы. Мыслишка мне нравится, вот только не даёт покоя один вопрос.
Как они превращают человека в себе подобную тварь?
Ответ приходит сам по себе. Тишину ночи всколыхнул слабый, едва различимый крик. Человеческий. Мгновенно определяю местоположение кричавшего, направляю в ту сторону свой цифровой бинокль и зуммирую картинку. Ночной режим визора силён в этой модели, и я прекрасно вижу тело сталкера, которое волочат двое болотных. Дотащив его до посёлка, они останавливаются и чего-то ждут, всё в точности так, как и рассказывал Шелест. Минут десять спустя к ним в окружении десятка крупных особей подваливает ещё один кровосос. От остальных его отличают необычные формы тела. Этот больше напоминает огромное насекомое, чем животное, пусть даже мутированное.
Тварь впивается в обездвиженного сталкера своими кровососущими отростками. Застыв, торчит над ним ещё с десяток минут… Когда же монстр, закончив своё мутное дело, отваливается от человека, и он, и все прочие болотные не мешкая разбегаются по камышам, бросив тело бродяги, бьющееся в судорогах.
— Значит, вот как вы размножаетесь, — шепчу я, провожая взглядом насекомоподобное создание Зоны.
За те минуты, что оно стояло неподвижно, я успеваю настроиться на него, как на цель. Теперь я знаю, в каком направлении и насколько далеко монстр от меня. Я даже могу ощутить его мутные чувства — голод, ярость, хищную потребность в охоте. Даже мерещится, что слышу, как бьётся сердце мутированного выродка.
— Тебя не депортировать, а просто грохнуть, — по-прежнему тихонько озвучиваю свои мысли.
— Определённо грохнуть! Не то разведутся, как тараканы на продуктовом складе. — Голос Шелеста вынуждает меня вздрогнуть.
Сталкер, видимо, тоже услышал крик бедолаги, проснулся и сейчас стоит рядом со мной, нацепив на шлем свой ЦБ. Как долго он наблюдал, я не знаю, потому что, сосредоточив внимание на злобном образчике мутного зонотворчества, даже не заметил, как потенциал проснулся и подошёл. Без шелестящего плаща этот бродяга передвигается совершенно незаметно. Будто владеет способностью прятаться «в тени». Как я.
— Что, испугался? — Шелест ухмыляется, приметив, как я дёрнулся от неожиданности. — Я всегда так тихо хожу, с детства. Меня пацаны в школе дразнили Челом-невидимкой.
— Недаром… Не пугай так, ниндзя хренов. А вдруг у меня защитная реакция сработает? — Я в шутку замахиваюсь на него.
— Реакция? Хе-х! Быстрей у тебя очко сработало. Не чувствуешь, чем пахнет?
Издевается, однако. Дерзкий. Нравится он мне. Чем-то меня самого напоминает. Долгий десяток субъективных лет назад и я тоже припёрся в Зону вот таким же зубоскалом-пофигистом… И стреляет парень хорошо. Почти как я. Да и силушкой мать-природа не обидела коллегу.
— Ну тебя, — отвечаю, пристально всматриваясь в болотный пейзаж. — Не прикалывайся зазря, накличешь. Лучше подумай, что нам делать. Пока один мутняк заражает сталкеров, а там, гляди…
— Верзила, самое лучшее, что мы можем сделать, это живыми отсюда выбраться и предупредить народ, иначе тут скоро и на танке не проедешь. И не только тут. — Шелест мгновенно сменил ироничный тон на серьёзный.
— План хороший, только вот каким макаром ты хочешь прорваться через сотню кровососов, пусть даже не таких злобных, как их соплеменники… э-э… сухопутные? — приподняв полумаску визиосканера, внимательно смотрю на ловчего.
На его лице отражается борьба противоречивых чувств. Он знает, что есть лишь один вариант, но озвучить его не решается. Шелест не очень давно появился в Зоне, однако уже не новичок и понимает, что даже на пределе своих возможностей мы не прорубимся сквозь толпу монстров. Необходимо, чтобы кто-то из нас увёл всё это мутное кодло в глубь топей. Подальше от другого, который тем временем ускачет из болот на полном вперёд. И если у второго шансы выжить достаточно высоки, то первый почти наверняка получает билет в один конец. Кто-то из нас должен стать героем посмертно. Именно это и не решается предложить мне коллега. Сам Шелест геройствовать не особо рвётся… Итак — он знает, я знаю и оба мы знаем, что каждому из нас отлично известно, что нужно делать. Вот такой расклад.
