16 декабря «Пингвин» вошел в полярные воды, а на следующий день на борту воцарилось волнение, ничуть ни меньшее, чем было бы при встрече с эскадрой британских военных кораблей. На самом деле на пути «Пингвина» встретился всего лишь первый айсберг. Потрясенные до глубины души моряки собрались на палубе и с уважением следили, как бело-голубой монстр величаво проплыл мимо. Крюдер провел судно так близко, как это было возможно, не подвергая его ненужному риску, чтобы люди могли как следует рассмотреть ледяное чудо.
— Я никогда не был склонен к преувеличениям, — сказал Михаэльсен, — но айсберг — есть само преувеличение. Боюсь, они еще доставят нам много неприятностей.
Пессимистичный прогноз оказался пророческим. Очень скоро айсберги стали встречаться уже не в одиночку, а группами. Особенно сильное впечатление они производили на лейтенанта Хеммера, который глазел на них, как школьник — на игру знаменитой футбольной команды.
— Вокруг нас плавает уже штук сто пятьдесят, — сказал Крюдер и отправился в каюту спать.
На следующее утро, когда он вышел на мостик, Хеммер сообщил:
— Докладываю о наличии в пределах видимости ста пятидесяти айсбергов.
Крюдер рассмеялся:
— Вам придется внести существенный вклад в рождественскую подарочную копилку, если это не так, — сказал он и начал считать. Айсбергов оказалось ровно сто пятьдесят. Крюдер немало удивился, затем добродушно расхохотался и сам внес щедрый вклад в рождественскую копилку.
Глава 17
ЗАХВАТ РЫБОЛОВНОЙ ФЛОТИЛИИ
В период между Рождеством и Новым годом Крюдер дал людям отдохнуть, а затем отправил «Арадо» в разведывательный полет. Авиаторы вернулись ни с чем. Команда на это никак не отреагировала, люди сочли разведку доказательством осторожности Крюдера. Однако «Пингвин» пришел в Антарктику вовсе не для того, чтобы позволить морякам спокойно встретить Рождество, и даже не для того, чтобы выскользнуть из сети, раскинутой противником для его поимки. У Крюдера был вполне определенный план, и заключался он ни много ни мало в том, чтобы захватить весь норвежский китобойный флот, желательно, конечно, без единого выстрела.
При встрече «Атлантиса» и «Пингвина» капитан Рогге передал Крюдеру исключительно ценную для выполнения его плана документальную информацию, включающую подробные морские карты Антарктики с указанием основных районов плавания. Эти документы были обнаружены на борту захваченного моряками «Атлантиса» норвежского танкера «Тедди». Зимой 1939/40 года «Тедди» использовался как снабженческое судно норвежского китобойного флота, и его курс вокруг островов Буве был нанесен на карту. Понятно, что норвежцы, соблюдая предосторожность, его стерли, но единожды нанесенную на бумагу линию легко восстановить снова.
Крюдер знал, что военно-морское командование рассматривало вопрос о направлении крейсера «Адмирал Шеер», который как раз находился в Южной Атлантике, для участия в этом захвате, но, поскольку никаких определенных инструкций, касающихся проведения совместной операции, не было, приходилось действовать самостоятельно. А «Адмирал Шеер» можно было использовать для других целей. Крюдер решил воспользоваться предоставленным шансом. И прежде всего предстояло выяснить, где именно находятся норвежцы.
Вначале ситуация казалась безнадежной. Одного только взгляда на карту было достаточно, чтобы прийти к выводу о нереальности подобной задачи. Тем не менее через несколько дней после Нового года радист «Пингвина» перехватил обмен радиосообщениями на норвежском языке. Крюдер теперь очень много времени проводил в радиорубке, а радист Пастор вообще туда переселился, чтобы в любое время находиться под рукой. Мать Пастора была норвежкой, и он хорошо говорил на этом языке. В конце концов немецким морякам, основываясь на данных радиоперехвата, удалось определить местонахождение норвежской флотилии, но это было очень сложно из-за многочисленных помех, вызванных близким соседством Южного полюса.
Пастор переводил все радиограммы, которыми обменивались норвежцы, и судовой журнал становился все толще и толще. Крюдер часами изучал записи. После этого на карте появлялись новые линии, образующие весьма причудливое хитросплетение. Но для опытного моряка в этом нагромождении линий не было ничего сложного. Все они сходились в одной точке, которая и была позицией плавучего рыбозавода — главной цели немцев.
Из обмена радиосообщениями было ясно, что капитан плавучего рыбозавода, носящего имя «Оле Веггер», ожидал прибытия второго аналогичного судна, которое уже находилось на пути из Южной Америки, чтобы забрать груз китового жира и отвезти его домой. В общем, перспектива была настолько заманчивой, что Крюдер сдержал свое вполне естественное нетерпение немедленно напасть на норвежцев.
А тем временем информация о рыболовной флотилии норвежцев накапливалась, становясь все более полной. Крюдер знал, сколько китового жира подготовлено к отправке, сколько судов занимается промыслом, фамилии их капитанов, сколько голубых китов ожидает переработки и т. д. Один из капитанов жаловался на избыточный дым из трубы, указывая на возможность того, что немецкие рейдеры заберутся даже в эти воды.
Крюдер ухмыльнулся, прочитав ответ, направленный осторожному капитану с судна-рыбозавода.
«Расскажи это кому-нибудь другому, Кнут. Здесь нам не о чем беспокоиться».
Однако недовольный капитан не желал успокаиваться.
«Нет никаких причин, которые могли бы помешать немецкому рейдеру нанести нам визит. Тем более что, по сообщениям из Лондона, он где-то здесь».
«Ерунда! — последовал весьма оптимистичный ответ. — Они все давно потоплены, а те, что уцелели, болтаются где-то в норвежских водах».
«А как насчет подводных лодок?» — упорствовал упрямый норвежец.
«Думай головой, Кнут! Откуда они возьмут топливо, чтобы добраться сюда? Ты со своей подозрительностью скоро станешь принимать китов за немецкие подводные лодки. Мы в полной безопасности, как у Христа за пазухой, хотя здесь, конечно, не так тепло».
Они заблуждались оба: и капитан китобоя с чадящей трубой, и капитан рыбозавода, обладавший необоснованным оптимизмом. Немецкий рейдер был рядом, и его капитану не нужно было видеть дым из трубы, чтобы определить местонахождение флотилии.
13 января Крюдер узнал от радиста, что с «Оле Веггера» сообщили о прибытии второго рыбозавода — судна «Полглимт».
Крюдер знал все, что необходимо, о местонахождении судов и решил атаковать в первых бледных сумерках, иными словами, около полуночи. Ровно в 20.00 двигатели «Пингвина» взревели, достигнув максимальных оборотов. Погода благоприятствовала успеху. Низкие облака снижали видимость почти до нуля. «Пингвин» шел по счислению. Когда, судя по расчетам, он должен был находиться в непосредственной близости от плавучих рыбозаводов, облака поднялись, словно занавес в театре, и окрашенный пастельными тонами вечер полярной ночи — он длится всего около часа — явил взорам всех желающих два норвежских судна. Рядом с ними в воде виднелись туши еще не переработанных китов. Норвежцы явно чувствовали себя в полной безопасности, их суда стояли рядом.
