— Передохнем маленько. А заодно и посмотрим на спасенных тобой немчинов. Скажи, чтобы привели.
Фетка мигом выскочил из-за стола, выбежал на крыльцо и крикнул Ондрюшке:
— Давай их сюда!
Карстен Роде, штурман и боцман сидели во дворе на окоренных бревнах, дожидаясь своей участи. Их переодели в ношеную, но чистую одежду с плеча Фетки. В ней они чувствовали себя не очень ловко, особенно долговязый Карстен Роде — кафтанье сидело на нем как торба попрошайки на вороньем пугале, потому как Фетка Зубака хоть и не отличался высоким ростом, но зато в плечах был гораздо шире голштинца.
Когда спасенные датские купцы вошли в горницу и встали перед столом, Строганов впился в них цепким, по-молодецки острым взглядом. Его внимание сразу же привлек Карстен Роде, отличавшийся статью и какой-то внутренней независимостью, которая пробивалась даже через Феткины обноски.
— По-моему, то, что требуется... — пробормотал он себе под нос. — Фетка!
— Слушаю!
— Переведи, что я приветствую их в земле русской и приглашаю к столу.
«Стол есть, да не про их честь... — зло подумал про себя недовольный Фетка, но виду не подал, сказал все так, как требовал Строганов. — Это же сколько оголодалые немчики сожрут? Ужас! Эк, Февронья постаралась... Харчу столько понапрасну извела».
Карстен Роде сначала сдерживал себя. Но глядя, как невозмутимый Клаус Тоде и Ганс Дитрихсен вовсю работают челюстями, и сам начал наворачивать так, что за ушами трещало. Еда у московитов была восхитительна, а уж большая чарка двойного хлебного вина, выпитая в честь высокого гостя, и вовсе показалась ему бальзамом на душу.
Подождав, пока гости немного насытятся, старик сказал Карстену Роде:
— Нам нужны такие молодцы, как вы. Не пойдете ли ко мне в услуженье? Обижены не будете. Я Аникей Строганов. Слыхали? Переводи, Фетка.
Фетка с унылым видом перевел. Похоже, его надеждам получить премию за найденышей (точно морские разбойники!) сбыться не суждено. С Аникеем Строгановым не поспоришь и поперек дороги ему не встанешь — заломает, как медведь-шатун.
О Строганове бывший капер датского короля уже был наслышан. Новости на Балтике быстро распространяются. Говорили, он богат, как Крез. А значит, его приглашение на службу и впрямь достойно внимания. Однако у Голштинца были свои соображения на сей счет.
— Мы искренне благодарим вас за столь любезное предложение, но — нет, — твердо ответил Карстен Роде. — Починим пинк и поплывем в Копенгаген.
«Мне еще нужно кое с кем свести счеты», — мстительно подумал он, вспомнив наглую ухмылку Ендриха Асмуса. — Мне этот польский пес за все ответит».
— Ай-яй-яй... — сокрушенно покачал седой головой Строганов. — Беда-то какая... Ваш пинк намедни шторм о берег разбил, остались одни щепки. Почему молчишь, Фетка? Расскажи им, что случилось с судном.
Фетка Зубака судорожно сглотнул. Слова застряли у него в горле. Какой шторм, когда это было?! Погода установилась хорошая, как на заказ, — ведро
[53]
. Атаман точно знал, что его люди сняли корабль с камней и отвели в надежное место для ремонта. Всего-то дел — откачать воду из трюма, зашить несколько дыр в борту и днище, проконопатить и поставить новые паруса. Доброе судно, надежное. Он смотрел на Строганова совиным взглядом и только хлопал ресницами, не в силах сказать ни слова.
— Фетка, пинк немцев развалился на камнях, — жестко глядя на Зубаку, повторил Строганов. — Ты лично покажешь им место на берегу, где лежат обломки. Понял?
— К-как не п-понять, отец родной, — дрожащим голосом ответил артельный атаман. — Знамо, покажу.
И, приняв скорбный вид, что в его положении было совсем несложно, Фетка поведал Голштинцу: возвращаться в Копенгаген им не на чем. Он наконец понял замысел Строганова, и мысленно простонал, словно ему вдруг стало больно — все, конец мечтам! Ни премии, ни нового судна не увидеть. Придется послать мужиков разломать останки, да так, чтобы восстановить их было невозможно. Эх!
Сообщение Фетки стало для потерпевших крушение, а в особенности для Карстена Роде ушатом ледяной воды за шиворот. Голштинец был вне себя от горя. Он разорен и уничтожен! И снова беден, как церковная мышь. И все это благодаря Ендриху Асмусу! Подлый поляк, абордажную «кошку» ему в кишки!
Строганов будто и не замечал бушующих чувств на лицах Карстена Роде и его товарищей; он безмятежно жевал блин с семгой да благосклонно посматривал на смущенную Февронью, которая пчелкой сновала вокруг стола, ловко и ненавязчиво убирая объедки. В этот момент старик помнил только о разговоре с Малютой Скуратовым, состоявшийся между ними неделю назад в Усть-Нарве.
— ... А что, Аника, как у тебя идет торговля с иноземцами? — спросил тогда Малюта Скуратов, тщательно обгладывая куриную ножку.
Они сидели в небольшой таверне, расположенной неподалеку от деревянной крепости; когда началась ливонская война, крепость принялись строить для защиты города с моря. Малюта Скуратов, за последние два года сильно возвысившийся (он возглавил опричное сыскное ведомство), приехал в Нарву, чтобы узнать, как идет строительство.
А еще (и это тоже было известно Строганову) он вел дело о государственной измене двоюродного брата царя, удельного князя Владимира Андреевича Старицкого. Кузен Ивана Васильевича был претендентом на престол и считался тайным вождем бояр, недовольных правлением царя. Агенты Малюты доносили, что заговорщики просят помощи у польской короны и держат связь с королем Польши Сигизмундом II
[54]
через Нарву.
— Да худо стало, Григорий Лукьяныч, совсем худо. Король Сигизмунд нанял морских разбойников, и теперь они перехватывают почти все суда заморских купцов, что торгуют с Нарвой. Особенно свирепствуют польские и данцигские каперы. На нарвском фарватере их полно. Нападают даже на караваны Ганзы, идущие под охраной военных кораблей. Мои товарные склады в Нарве забиты, а толку? Из-за пиратов иноземные купцы сильно сбивают цены, и мне лучше утопить товар в море, чем отдавать его почти даром. Большой урон для торговли получается.
— И как мыслишь справиться с этой бедой?
— Клин вышибают клином, — решительно ответил Строганов. — На каперов Сигизмунда мы все равно управы не найдем, больно много их, а вот его торговых людишек пощипать можем. Пусть призадумается и сам укоротит своих псов.
Малюта Скуратов с одобрением посмотрел на старика. Крут Аника, ох, крут. В своих владениях навел порядок железной рукой, туземцы боятся его как огня. Жаль, годы его уже не те. Уж Строганов смог бы поприжать бояр, дабы у них дурь выветрилась из-под лохматых шапок.
— Так-то оно так, но кому можно поручить это непростое дело? — Малюта с сокрушенным видом почесал в затылке. — Поморы наши народ крепкий, обстоятельный, да вот только каперскому делу не обученный. Опыта нет. И потом, на кочах да на карбасах много не навоюешь. Тут нужны суда побольше, с огненным боем.
