«Подожду Литвина, и тогда решим...» — подумал Голштинец и приналег на бодрящий напиток старого Горма. Теперь у него был совсем другой запах и вкус, нежели в океане. Аромат тропических цветов и еще чего-то, очень приятного, щекотал ноздри и вызывал зверский аппетит. Словно прочитав его мысли, дверь отворилась, и в каюту бочком протиснулся кок с плетеной корзинкой в руках. Он предпочитал мелким подносам глубокие, удобные при качке корзинки, не надеясь на крепость своих ног. Вскоре на столе перед капитаном лежала поджаренная рыбина, свежие лепешки, фрукты и салат сальмагунди
[135]
, — блюда, предохраняющие от цинги.
— Что это такое? — указал Голштинец на кувшин.
— Нравится? — Горм расплылся в широкой улыбке.
— Очень.
— Это знаменитый карибский «бумбо»
[136]
. Де Фриз научил. Только я еще добавил апельсиновый сок.
— А... — Карстен Роде снова сделал из кубка добрый глоток, стараясь определить на вкус ингредиенты.
Голштинец закончил завтракать с твердой мыслью: «Надо действовать! Идея француза совсем недурна. Осталось дождаться Клауса... а там будем решать».
Боцман принес ворох разных местных новостей. Все они мало волновали Карстена Роде. О Гастоне Легране отзывались весьма сдержанно. Но все источники информации говорили, что француза лучше не злить: полукровка вспыхивал как порох и был очень опасен. Спустя несколько дней появился и Литвин с баркой, доверху загруженной «буканом» и солониной. Он сразу же ухватился за предложение Леграна.
«Конечно, придется делиться с ним, — сказал Гедрус Шелига с легким сожалением, — но нам нужен хороший почин. Дело вроде стоящее». Ондрюшка Вдовин тоже был не против. На том и порешили. И спустя неделю небольшая эскадра новоявленных флибустьеров вышла в море...
* * *
Испанский галеон появился рано утром, притом неожиданно для вахтенных. Он словно вырос из морской пучины. В кильватер ему шла грузовая посудина, но тоже вооруженная; на ней было, как потом оказалось, десять пушек. Гордо выгнув парусиновую грудь, словно идальго на королевском балу, галеон держал курс на Тортугу, и, казалось, нимало не беспокоился о том, что его кто-то может атаковать.
«Фелиция» шла под испанским флагом. Карстен Роде хотел до последнего держать испанца в неведении, кто идет с ним на сближение. Он понимал, что капитан испанского галеона все равно будет настороже, даже узрев флаг своей родины на мачте «Фелиции», а значит, артиллерийской дуэли не избежать. Де Фриз успокаивал Голштинца, как мог. Но все равно в капитана залез крохотный червячок, который методично, с хрустом, будто вгрызаясь в сочное яблоко, подтачивал его душу.
Испанский капитан оказался прозорливее, чем думал Голштинец. Скорее всего, он посчитал: под флагом Испании скрываются французы, потому как у английских пиратов не было таких больших кораблей. Испанец для успокоения совести просигналил: «Кто вы? Уйдите с моего курса», а когда «Фелиция» проигнорировала эти общепринятые жесты, хорошо видимые через «волшебную трубу», он приказал открыть огонь с носовых орудий.
Первый же залп оказался прицельным. Ядра испанца разбили украшение форштевня
[137]
— деву с мечом, видимо, изображавшую Испанию, владычицу морей — и порвали блинд. К счастью, потерь личного состава пока удалось избежать, только два человека были оцарапаны древесными щепками.
— Огонь не открывать! — прокричал Голштинец, напряженно всматриваясь в испанский галеон; нужно было подойти как можно ближе, чтобы бить наверняка, как можно прицельней.
Штурман де Фриз, стоявший неподалеку, продублировал приказ Карстена Роде, а Клаус Тоде, в свою очередь, донес его до канониров. Первый помощник капитана, Литвин, готовил абордажную команду. Абордаж был его стихией. Наверное, во время схватки в нем просыпались все его многочисленные славянские предки, которые жаждали крови. В драке он становился как бешеный пес и готов был загрызть противника даже зубами.
Снова последовал залп испанца. На сей раз кого-то ранило посерьезней, но все равно больших разрушений не было. «Пора!» — наконец решил Голштинец и скомандовал:
— Клаус, давай! Пли!
В отличие от галеона, у которого на носу было всего три пушки, Карстен Роде при подготовке к сражению предусмотрительно приказал перетащить на нос столько орудий, сколько поместится. Голландцы канониры, горящие злобным желанием убить испанцев как можно больше, зарядили орудия картечью, и первый же залп «Фелиции» оказался страшным. Он практически не нанес повреждений галеону, но зато выкосил половину его экипажа. Кроме того, были иссечены и паруса, вследствие чего испанец сбавил ход. Ну а второй залп, прозвучавший вскоре за первым (голландцы крутились возле орудий как черти в аду, поджаривающие большого грешника), и вовсе внес смятение в команду испанского галеона.
Этим моментом Голштинец и воспользовался. Ловким маневром он отвернул немного в сторону, затем сделал поворот оверштаг
[138]
, и корабль флибустьеров словно приклеился к борту галеона. Опешившие испанские канониры поторопились дать залп, когда чужак входил в поворот на большой скорости, и ядра лишь порвали снасти «Фелиции».
А затем на палубу испанца посыпались орущие и визжащие дьяволы в человеческом обличье. Хитрый Литвин подобрал абордажную команду из местных, чтобы поберечь голландцев. Ведь среди атакующих обычно бывают самые большие потери. Но, главное, он учел момент: почти все пираты из Тортуги давно прокутили награбленное и теперь горели желанием поскорее набить мошну, чтобы снова бражничать сутками — пока в кошельке не останется и пиастра. Поэтому напали они на испанцев с утроенным рвением и доказали, что ужасные слухи о карибских флибустьерах вполне обоснованы.
Схватка длилась недолго. На корабле кроме матросов были еще и солдаты. Они как раз дрались профессионально и эффективно. Но их было немного, и все быстро полегли — все до одного. А на матросов флибустьеры набросились, как волки на отару беззащитных овец. Все-таки моряки, работающие со снастями, в противоборствах куда слабее прожженных авантюристов, ни свою, ни чужие жизни не ставивших и в ломаный фартинг.
С другим судном Ондрюшка Вдовин и Гастон Легран справились еще быстрее. Они взяли его в клещи, и испуганный капитан счел разумным сдаться без боя, тем более, когда увидел, как флибустьеры взяли галеон.
