Это все можно было, если не полностью исключить, то хотя бы ослабить, не допустить таких массовых заболеваний.
Очень долго разворачивалось главное квартирно-эксплуатационное управление Министерства обороны. Строительство санитарных узлов, умывальников, бань, столовых и других объектов велось очень и очень медленно. У строителей были и объективные трудности, которые заключались в отсутствии строительных материалов, но при желании можно было организовать изготовление самим и изыскать на месте некоторые из них.
В частях не хватало водовозок, испытывался недостаток воды не только для умывания, но и для питья. Все это создавало благоприятные условия для возникновения различных эпидемий.
Принятыми экстренными мерами, с большим перенапряжением сил, многое было устранено, построено, а возникновение эпидемий не было допущено.
При первой же замене офицеров и увольнении солдат и сержантов, выслуживших установленные сроки службы, возникла проблема ввода в строй офицеров и подготовки молодого пополнения.
На месте решать эти вопросы практически было не возможно. Полностью отсутствовала учебно-материальная база и не было свободных командиров, которых можно было бы привлечь к обучению молодого пополнения. Каждый офицер имел своих подчиненных с которыми шел в бой. Он не мог их оставить и заняться обучением вновь прибывших солдат, которые даже не прошли курс молодого бойца.
Не продумана была и замена офицеров. Она должна была проводиться персонально, но часто были случаи когда на замену в роту приезжали сразу три офицера, или в полку менялись все комбаты. Конечно, такое положение дел было ненормально.
В армии и округе отсутствовал резерв офицеров, предназначенный для пополнения подразделений, понесших в боях потери.
Непродуманность комплектования 40-ой армии — воюющей армии главным организационно-мобилизационным управлением, привело к тому, что при 100 % списочной численности в бой подразделения шли укомплектованные на 70–75 %, а остальные проходили подготовку.
Усилиями С. Л. Соколова, С. Ф. Ахромеева и командующего войсками ТРКВО Ю. М. Максимова подготовка молодого пополнения и офицеров была организована и на территории Советского Союза. Для этой цели были развернуты два учебных полка, задействована учебная дивизия и вновь созданы два горных учебных центра. Занятия проводили офицеры и сержанты, прошедшие школу Афганистана. Теперь только после 6-ти месячного обучения пополнение направлялось в войска.
Нужно отметить махровый бюрократизм нашего Главного управления кадров. Особенно это проявилось в начале войны.
Личный состав 40-ой армии воевал и, естественно, что кто-то воевал лучше, кто-то хуже, кто-то отличился и заслуживал государственных наград. Но не тут-то было.
Представления командиров, направленные в ГУК, находились там в течение нескольких месяцев в ожидании ближайшего государственного праздника. Многие награды не заслуженно снижались на одну, а то и на две ступени, а некоторым военнослужащим и вообще отказывали, мотивируя это тем, что он награждался 3–4 года тому назад, а срок был установлен не чаще одного раза в 5–6 лет. Естественно, что аналогичная мотивировка отказа была при представлении военнослужащего и к повторному награждению.
Армия воевала, личный состав проявлял героизм, получал ранения, погибал, а судьба его наград решалась в кабинетах ГУК в г. Москве.
Такая же картина повторялась и с досрочным присвоением воинских званий.
Кажется у нас был богатый опыт Великой Отечественной войны о порядке награждения и внеочередного присвоения воинских званий, но, к сожалению, к этому опыту генералы и офицеры ГУК не обращались.
Только после неоднократных обращений С. Л. Соколова к Министру обороны Д. Ф. Устинову, а затем и в политбюро ЦК КПСС, эту рутину удалось сломать. Более того, было принято решение обязательно награждать раненых и погибших. Но сроки прохождения документов остались большими.
Нужно отметить еще один момент. Если опыт Великой Отечественной войны офицерами ГУК был забыт, то командиры частей и подразделений использовали его в полной мере. Я имею в виду, что зачастую к наградам представлялись лица приближенные к командиру, но не имевшие ратных отличий. В то же время были забыты шофера автобатов, совершавшие рейсы по маршруту Термез-Кабул и Кушка-Кандогар. А ведь эти водители проявляли мужество, смелость и героизм ничуть не меньше солдат мотострелковых подразделений.
Только к третьему году войны положение с награждением в основном нормализовалось.
Не все обстояло благополучно и с афганской армией. Несмотря на принимаемые нами меры, Б. Кармаль продолжал стоять на позиции недоверия к армии. В ее рядах все еще находилось большое количество халькистов, что он считал недопустимым. В качестве альтернативы армии он прилагал усилия для быстрейшего укомплектования частей полиции и государственной безопасности, которые, как он считал, будут преданы ему, так как там преобладали парчамисты.
Афганская армия находилась в тяжелом положении. Рассредоточенная по мелким гарнизонам для охраны органов местной власти, она попадала под сильное влияние пропаганды мятежников, теряла боеспособность, теряла подразделения и целые части, которые сдавались или добровольно переходили на сторону оппозиции. Отсутствие боевой собранности сказывалось в руководстве войсками и на их действиях.
Тем не менее, мы старались, с согласия нового Министра обороны генерала Абдулы Кадыра, привлекать подразделения афганской армии к вооруженной борьбе с мятежниками. Хотя и медленно, но это нам удавалось.
Генерал А. Кадыр при нахождении у власти М. Тараки занимал пост Министра обороны, но по навету недоброжелателей был смещен Х. Амином и арестован. Освободили его из тюрьмы после ввода наших войск в страну.
Были у нас и различные подходы к комплектованию местных органов власти. Значительная часть территории находилась под контролем мятежников. Боевые действия, которые вели советские войска, преследовали основную цель — разгром или уничтожение живой силы противника, его баз, складов и т. п. Захват и удержание территории в этих операциях не предусматривался. Слишком ограниченный был состав советских войск.
Для расширения и укрепления государственной власти проводились специальные операции совместными усилиями советских и афганских войск, а так же государственных органов.
Проводились такие операция в три этапа. Вначале велась подготовка к внедрению и закреплению в кишлаке, волости, уезде ядра государственной власти. Затем расширялся район влияния государственной власти действиями войск, которые блокировали по периметру намеченный район. Затем собиралось население и перед ним выступали представители оргядра с разъяснением обстановки и цели их прибытия. При необходимости проводилась фильтрация населения. Формировались отряды защиты революции и самообороны, проводился учет населения и ему оказывалась медицинская и материальная помощь.
Закрепление народной власти осуществлялась путем проведения агитационно-пропагандистской работы. Устанавливались контакты отряда с населением и определялся порядок поддержки его после ухода войск действиями дежурных подразделений с ближайших пунктов дислокации войск.
