Согласно тому же дневнику Бормана, наиболее значительным событием 6 февраля стал день рождения Евы Браун. По-видимому, Гитлер был в прекрасном настроении, наблюдая за тем, как его любовница танцует с другими кавалерами. Затем Борман совещался с Кальтенбруннером. 7 февраля с Гитлером встречался гауляйтер Кох. Очевидно, что он был прощен за то, что сбежал из осажденного Кенигсберга, приказав остальным оборонять город до последнего. Тем же вечером Борман ужинал с четой Фегеляйн. Одним из гостей был Генрих Гиммлер, под которого уже подкапывались сам Борман, Фегеляйн и Кальтенбруннер. Гиммлер не считал нужным отказывать себе в удовольствии оставлять свой командный пункт и ходить в гости, несмотря на угрожающую обстановку в полосе его группы армий. После ужина Борман и Фегеляйн беседовали с Евой Браун. Основной темой разговора стал, очевидно, вопрос о переезде Евы из Берлина, поскольку Гитлер хотел держать ее подальше от опасности. На следующий день она организовала небольшой прощальный вечер для Гитлера, Бормана и Фегеляйнов. 9 февраля она вместе с сестрой Гретл выехала в Берхтесгаден. Гитлер попросил Бормана лично проводить их до вокзала.
В подчинении начальника партийной канцелярии Бормана находились все гауляйтеры. В большинстве случаев именно они запрещали эвакуацию мирных жителей до того момента, пока это распоряжение не становилось уже бесполезным. Но в своем дневнике Борман ни разу не обмолвился о тех страданиях, которые испытали простые немцы, бегущие с востока от советских войск. В случае с беженцами партийные чиновники показали свою полную некомпетентность, хотя в условиях нацистского режима было достаточно сложно определить, где заканчивается элементарная халатность и начинается преступное бездушие. В отчетах по эвакуации беженцев за 10 февраля говорилось о том, что еще порядка восьмисот тысяч человек продолжают оставаться на побережье Балтийского моря
[187]
. Однако поскольку на поезде или корабле можно перевезти одновременно в среднем не более тысячи человек, то транспортных средств для эвакуации явно не хватало. Естественно, что вопрос о том, чтобы нацистские лидеры предоставили в распоряжение беженцев свои роскошные "специальные поезда", никогда не ставился.
Глава шестая
Восток и Запад
Утром 2 февраля, в тот самый день, когда началась первая германская контратака против русских плацдармов на Одере, на Мальту прибыл корабль ВМС США "Куинси". Крейсер, на борту которого находился американский президент, величественно пришвартовался в порту столицы Ла-Валлетте. На борт судна поприветствовать президента поднялся Уинстон Черчилль. И хотя сам он не обратил внимания на то, что Рузвельт болен, все окружение премьера было поражено, насколько плохо выглядит американский президент.
Встреча двух лидеров происходила в дружеской, если не сказать в сердечной обстановке. Это отнюдь не успокоило министра иностранных дел Великобритании Антони Идена. Дело в том, что трения между западными союзниками продолжали возрастать с момента их высадки в Северной Франции. С Мальты они должны были лететь в Крым, в Ялту, на встречу с советским руководителем Сталиным. Там им предстояло обсудить послевоенную карту Европы. По этому вопросу между Рузвельтом и Черчиллем имелись противоречия, тогда как Сталин точно знал, чего он хочет. Черчилль и Идеи более всего были обеспокоены решением вопроса о независимости Польши. Президент Рузвельт думал в основном об образовании в послевоенном мире Организации Объединенных Наций.
Ранним утром 3 февраля президент и премьер-министр вылетели с Мальты. Самолеты западных лидеров эскортировали истребители "Мустанг". Вскоре в иллюминаторах показалось Черное море. После семи с половиной часов полета обе делегации прибыли в аэропорт города Саки, рядом с Евпаторией. Там Рузвельта и Черчилля встретили нарком иностранных дел СССР Молотов и Вышинский — ранее являвшийся прокурором на известных процессах против врагов народа, а теперь назначенный заместителем наркома иностранных дел. Сталин, боявшийся летать на самолетах, прибыл в Крым только утром 4 февраля. Он выехал из Москвы на поезде, состоявшем из вагонов в стиле Арт Ново, доставшихся большевикам по наследству от царского режима.
Американские начальники штабов обосновались в бывшем императорском дворце. Генерал Джордж Маршалл обнаружил в бывшей ванной комнате царицы секретную лестницу, которая якобы предназначалась для визитов к ней Григория Распутина. Британскую делегацию разместили в Воронцовском дворце в Алупке, построенном в середине XIX века. Чтобы не беспокоить президента Рузвельта дополнительными переездами, ему предложили апартаменты в Ливадийском дворце, где и должны были проводиться основные дискуссии Ялтинской конференции. Повсюду в Крыму виднелись следы не столь давнего пребывания здесь немецких войск. Очень много оказалось разрушено при эвакуации отсюда германских частей. К приезду союзных делегаций была проведена огромная работа по восстановлению разрушенных зданий
[188]
. Для того чтобы сделать их приемлемыми для обитания, приходилось даже восстанавливать водопровод. Несмотря на ужасные следы войны, советская сторона решила не экономить на угощениях для своих гостей. Было приготовлено большое количество различных деликатесов, включая икру, кавказские вина и шампанское. Черчилль называл этот берег "адской Ривьерой"
[189]
. Разумеется, НКВД разместил повсюду в зданиях секретные микрофоны.
В день своего приезда в Крым Сталин нанес визит Черчиллю. Он сказал, что Красная Армия может уже сейчас захватить Берлин. Затем он посетил Рузвельта, изложив ему совершенно другую версию происходящих событий. Сталин сделал упор на силу германского сопротивления и трудности форсирования Одера. Рузвельт был уверен, что именно он, а не Черчилль, знает, как вести дела с советским лидером. Со своей стороны, Сталин не упускал возможности играть на этой уверенности американского президента. Рузвельт также считал, что необходимо завоевать доверие советского лидера — то, что никогда не получалось у Черчилля. Он даже открыто выражал свое несогласие с британской стратегией по вопросу вторжения в Германию. Когда Рузвельт предложил, чтобы Эйзенхауэр установил прямой контакт с советской Ставкой, Сталин горячо его поддержал. Сталин всегда приветствовал большую открытость американской стороны, мало чего предоставляя взамен.
У американцев была и еще одна причина не входить в конфронтацию со Сталиным. Они пока еще не знали, насколько эффективной будет создаваемая ими атомная бомба. Поэтому Рузвельт очень нуждался в русской помощи в войне США против Японии. Он, казалось, не принимал в расчет, что Сталину также нужна была эта война, чтобы оказаться потом за одним столом с победителями при решении территориальных вопросов.
На первом заседании Сталин милостиво предложил, чтобы его председателем стал Рузвельт. Советский лидер был одет в форму Маршала Советского Союза с медалью Героя Советского Союза на груди. Брюки с лампасами заправлены в кожаные кавказские сапоги с большими каблуками. Сталин очень стеснялся своего маленького роста. Руководитель советского государства избегал также яркого света, при котором становилась особенно заметной рябь на его лице. Все официальные портреты Сталина были сильно отретушированы, чтобы скрыть этот недостаток.
