23 августа японцы высадили еще один десант, на этот раз поддержанный крупным соединением японского Объединенного флота. Эта операция вылилась в сражение у восточных Соломоновых островов. Авианосцам адмирала Флетчера было приказано вернуться в район боев. Его самолеты атаковали и потопили небольшой японский авианосец Ryujo, сопровождавший эскадру крейсеров, которые обстреливали Хендерсон-Филд. Флетчер не знал, что крупные авианосцы Zuikaku и Shokaku тоже находятся поблизости. Они послали свои самолеты против соединения авианосцев Флетчера и повредили его авианосец Enterprise. Но японцы в ходе боя потеряли девяносто самолетов, тогда как американцы – только двадцать. Авианосцы обеих сторон затем отошли, но американские летчики с Хендерсон-Филд и несколько «летающих крепостей» Б-17 сумели очень успешно атаковать японский десант, уничтожив основное транспортное судно, а также потопив эсминец и причинив серьезные повреждения флагманскому кораблю контр-адмирала Райдзо Танаки Jintsu.
Поскольку днем в небе на подходах к берегу господствовали «кактусовые ВВС», японцы могли доставлять подкрепления на остров только по ночам. Потери самолетов означали, что американцы тоже могут высаживать подкрепление лишь с наступлением темноты. Устаревшие истребители «уайлдкэт» морских пехотинцев не могли сравниться с японскими «зеро», но все-таки им удалось сбить внушительное количество японских самолетов. На острове морские пехотинцы жили в тяжелых условиях: либо на орудийных позициях, расположенных на краю джунглей, либо в кокосовых рощах. Находясь под постоянными бомбежками с воздуха и артобстрелами с моря, они вели непрерывные бои с небольшими группами японцев. И каждую ночь бомбардировщик, который они называли «Стиральная машина Чарли», гудел над головой, не давая уснуть. Японцы, у которых было очень мало боеприпасов, пытались спровоцировать морских пехотинцев, чтобы в ночное время выявить их позиции. Они щелкали стволами бамбука друг о друга, имитируя выстрелы. Иногда подкрадывались в темноте и, запрыгнув в одиночный окоп или на орудийную позицию, кололи и рубили мачете налево и направо, а затем быстро выскакивали и убегали, рассчитывая, что в суматохе уцелевшие американцы перестреляют друг друга.
Кишащий червями рис, захваченный морскими пехотинцами у японцев, никак не помогал утолить вечное чувство голода, от которого так страдали американские солдаты. Но злейшими их врагами были тропическая лихорадка, дизентерия и язвы на коже, гниющие в условиях высокой тропической влажности. Запас мужества постепенно истощался. У нескольких человек, не выдержавших нервного напряжения при бомбардировке, произошел нервный срыв, что привело остальных солдат в чувство крайнего замешательства. «Все старались не смотреть на них, – пишет все тот же морской пехотинец, бывший спортивный журналист, – подобно тому, как миллионеры, столкнувшиеся с ужасающим зрелищем, когда один из членов их клуба занимает пять долларов у официанта, стараются не смотреть на этого человека».
В конце августа адмиралу Танаке несколькими ночными рейдами группы эсминцев удалось высадить на остров десант в 6 тыс. человек под командованием генерал-майора Киетакэ Кавагути. Высадка этих сил на Гуадалканале, а не на Папуа, уменьшила давление на австралийцев, оборонявших Порт-Морсби. Основная часть японского десанта была высажена в том же месте, где ранее высаживался полк Итики, а другая часть десанта высадилась к западу от Хендерсон-Филда. Кавагути был почти таким же самонадеянным и лишенным воображения командиром, как и Итики. Не проведя разведки, он решил начать атаку с юга от Хендерсон-Филда.
Как только части Кавагути двинулись вперед, диверсионный отряд американцев напал на его базу, уничтожил там всю артиллерию и средства связи. Затем морские пехотинцы помочились на все японское продовольствие. Подразделения Кавагути, не зная об этом нападении, с трудом пробирались через джунгли, часто сбиваясь с пути. Вечером 12 сентября Кавагути, наконец, пошел в атаку на низкий горный хребет, расположенный к югу от Хендерсон-Филда. Морские пехотинцы знали к этому моменту, что не могут рассчитывать на помощь ВМС США после того, как японский флот в Рабауле получил крупные подкрепления, и поэтому приготовились к худшему. Если им не удастся удержать свои позиции, оставалось только уходить в горы и оттуда вести партизанскую войну. А запасы продовольствия подходили к концу.
Битва за «Кровавый хребет» стоила жизни каждому пятому оборонявшемуся там американскому морскому пехотинцу. Но атакующие японцы потеряли более половины личного состава. Когда атаки других подразделений были также отбиты американцами, Кавагути вынужден был признать, что потерпел поражение. Оставшиеся в живых японские солдаты и офицеры отступили в горы, где вместе с оставшимися воинами полковника Итики в прямом смысле слова умерли от голода, а обмундирование сгнило прямо на них. В японской армии Гуадалканал получил известность как «остров голодной смерти».
Узнав о провале, адмирал Ямамото пришел в ярость. Оскорбление, нанесенное японскому оружию, требовало отмщения. Чтобы окончательно сломить американских защитников острова, он собрал силы буквально отовсюду. 18 сентября адмирал Тернер вернулся со своим флотом, чтобы высадить на острове подкрепление – 7-й полк морской пехоты, но десантный корабль Wasp был потоплен японской подводной лодкой.
9 октября на остров высадился значительно более крупный, чем прежде, японский десант под командованием генерал-лейтенанта Харуеси Хякутакэ. Но через две ночи снова вернулся адмирал Тернер, чтобы высадить на остров 164-й полк американской дивизии Americal (Америка-Каледония). Но у Тернера вначале был другой замысел: он хотел устроить засаду на «Токийский экспресс» – так морские пехотинцы называли японские военные корабли, доставлявшие войска и снаряжение на Гуадалканал. В ту ночь японский конвой состоял из трех тяжелых крейсеров и восьми эсминцев. В последовавшем ночном сражении, полном хаоса и неразберихи и названном позднее сражением у мыса Эсперанс, японцы потеряли тяжелый крейсер и эсминец, а другой тяжелый крейсер получил серьезные повреждения. У американцев только один крейсер получил ряд повреждений. Боевой дух американских солдат на Гуадалканале взлетел выше небес, а корабли Тернера благополучно доставили 164-й пехотный полк и все необходимое снаряжение. Морские пехотинцы ползали по берегу, чтобы поискать трофеи у мертвых японцев, выброшенных морем, а затем выменять их на что-нибудь полезное у матросов. Самурайский меч шел за три дюжины больших батончиков «Херши». «Тефтеля» – флаг с изображением восходящего солнца – тянул на дюжину.
На протяжении следующих двух ночей японские линкоры, заходя в Айрон-Боттом-Саунд, обстреливали аэродром, уничтожив почти половину американских самолетов и на неделю выведя из строя взлетно-посадочную полосу. Но уже находилась в стадии строительства вторая взлетно-посадочная полоса, а прибывшее подкрепление существенно изменило соотношение сил. Самой утешительной новостью для Вандегрифта стало назначение вице-адмирала Халси главнокомандующим в южной части Тихого океана. Халси осознавал, что Гуадалканал превратился в арену, где мерились силами Япония и США. Он готов был отменить другие операции, чтобы сосредоточить максимум усилий там, где особенно остро был необходим успех. Рузвельт придерживался точно такого же мнения.
