Американский ответ, в котором снова подчеркивалось, что японцам будет позволено выбрать желательную для них форму правления, попал в Токио через японское посольство в Швейцарии. Военное руководство Японии все еще отказывалось признать поражение. Пока американские бомбардировщики по приказу Трумэна продолжали налеты без использования атомных бомб, споры продолжались еще несколько дней. 14 августа в конце концов вмешался император и заявил о своем решении принять условия Потсдамской декларации. Министры и генералы плакали. Он также заявил, что запишет радиообращение к нации, что было беспрецедентным событием.
В ту ночь армейские офицеры предприняли попытку государственного переворота, чтобы предотвратить обращение императора к народу. Убедив солдат 2-го Императорского гвардейского полка присоединиться к ним, они хитростью проникли в императорский дворец, чтобы уничтожить записанное обращение императора, объявляющее о капитуляции страны. Император и маркиз Кидо, министр-хранитель печати, смогли укрыться во дворце. Мятежники ничего не нашли, и когда прибыли верные императору войска, у майора Кэндзи Хатанаки, главного зачинщика мятежа, не было иного выбора, кроме как совершить самоубийство. Другие руководители неудавшегося переворота сделали то же самое.
В полдень 15 августа все радиостанции Японии передали в записи обращение императора, призывавшее все войска сдаться, потому что военная обстановка развивалась «не обязательно в пользу Японии». Офицеры и солдаты слушали его слова по радио со слезами на глазах. Многие стояли на коленях, кланяясь в направлении, откуда исходил голос божественного микадо – голос, которого они никогда раньше не слышали. Некоторые пилоты отправились в последний полет, чтобы совершить акт «героического самопожертвования». Большинство из них были перехвачены и сбиты американскими истребителями. Самовосприятие расы Ямато имело много схожих черт с самовосприятием Herrenvolk – расы господ у нацистов. Демонстрируя отношение, напоминающее немецкую армию после Первой мировой войны, многие японские солдаты продолжали убеждать себя, что «Япония проиграла войну, но не проиграла ни одной битвы».
30 августа американские войска высадились в Йокогаме, чтобы начать оккупацию Японии. За десять последующих дней в Йокогаме и соседнем регионе Канагава было зарегистрировано 1336 случаев изнасилования. Австралийские солдаты также совершили много изнасилований в районе Хиросимы. Японские власти ожидали этого. 21 августа, за девять дней до прибытия союзных войск, японское правительство собрало заседание министров для учреждения Ассоциации отдыха и развлечений, чтобы обеспечить завоевателям женщин для утех. Местным чиновникам и начальникам полиции было приказано организовать общенациональную сеть военных борделей со штатом из профессиональных проституток, а также гейш и других молодых женщин. За этим крылось намерение сократить количество изнасилований. Первый бордель открылся в предместье Токио 27 августа, за ним последовали еще сотни. Одним из борделей управляла любовница генерала Сиро Исии, командира «подразделения 731». К концу года, с применением различных методов убеждения, для утех завоевателей было набрано около 20 тыс. молодых японок.
Формальная капитуляция Японии произошла только 2 сентября. Генерал Макартур в сопровождении адмирала Нимица принял ее за столом на палубе линкора Missuri, стоявшего на якоре в Токийском заливе у Йокогамы. За подписанием капитуляции среди многих военных на палубе также наблюдали два сильно изможденных человека, только что освобожденных из японского плена: генерал Персиваль, проводивший сдачу англичан в Сингапуре, и генерал Уэйнрайт – американский командующий войсками на острове Коррехидор.
Хотя к 15 августа сражения во всем Тихом океане и Юго-Восточной Азии прекратились, война в Маньчжурии продолжалась до дня, предшествовавшего церемонии в Токийском заливе. 9 августа три советских фронта численностью 1 669 500 солдат и офицеров под общим командованием маршала Василевского вторглись на территорию Северного Китая и Маньчжурии. На крайнем правом фланге монгольский кавкорпус пересек пустыню Гоби и хребет Большой Хинган. Выбранный для начала операции момент и стремительность наступления Красной Армии застали японцев врасплох. Их войска, несмотря на почти миллионную численность, потерпели вскоре полное поражение. Многие погибли, сражаясь до конца, многие совершили самоубийство, 674 тыс. сдались в плен.
Их судьба в трудовых лагерях Сибири и Магадана была тяжелой. Выжила из них только половина. Семьи японских колонистов, брошенные армией, также пострадали. Матери с маленькими детьми на спинах пытались укрыться в горах. Из 220 тыс. поселенцев около 80 тыс. умерли. Некоторые были убиты китайцами, а около 67 тыс. умерли от голода или покончили с собой. Только 140 тыс. выживших смогли вернуться в Японию. Их судьба в некотором смысле была похожа на судьбу немецких колонистов в Польше.
В бывшем марионеточном королевстве Маньчжоу-го бойцы Красной Армии беспрепятственно насиловали японок. Большой группе женщин японские офицеры объявили, что война проиграна, и посоветовали держаться вместе. Почти тысяча этих женщин набилась в ангары на аэродроме Бейань. «С того момента начался ад, – записала сирота по имени Рейко Есида. – Русские солдаты пришли и сказали нашим руководителям, что им нужно обеспечить женщин в качестве трофея… Каждый день приходили русские солдаты и забирали около десяти девушек. Девушки возвращались утром. Некоторые из женщин совершали самоубийства… Русские солдаты сказали нам, что если женщины не будут выходить, весь ангар будет сожжен дотла со всеми нами. Поэтому некоторые женщины, в основном одинокие, поднялись и пошли. В то время я не понимала, что происходит с этими женщинами, но я хорошо помню, что женщины с детьми предлагали молиться за тех, кто пошел, в благодарность за их жертву». Японские военные медсестры в госпиталях страдали так же, как и гражданские. Семьдесят пять медсестер, служивших в военном госпитале в Сун У, бойцы Красной Армии использовали в качестве женщин для утех.
С более сложной задачей столкнулись войска Красной Армии при захвате Курильских островов. Плохо подготовленные к морской десантной операции, они потеряли много людей при высадке и в первых боях на берегу. У Сталина также были планы по оккупации главного северного острова Хоккайдо, но Трумэн бесцеремонно отверг такое предложение.
Советское вторжение в Маньчжурию и северный Китай радостно приветствовали сторонники Мао Цзэдуна. Но когда колонна Красной Армии вошла на территорию провинции Чахар (ныне часть Внутренней Монголии) и ее стали приветствовать бойцы коммунистической Восьмой армии, советские войска приняли их за бандитов (из-за потрепанной одежды и плохого вооружения) и разоружили. Но вскоре ситуация радикально изменилась. Хотя Сталин и признавал официально правительство Чан Кайши, советские войска позволили китайским коммунистам забрать все винтовки и пулеметы, захваченные у японской армии. Войска Мао, как и боялся Чан Кайши, вскоре стали грозной, хорошо вооруженной армией.
Генерал Ведемейер, получив указания из Вашингтона помогать националистам в восстановлении контроля над страной, предоставил американские транспортные самолеты для переброски некоторых частей в города Центрального и Восточного Китая. Чан Кайши особенно стремился восстановить свою столицу в Нанкине. Он понимал, что должен опередить коммунистов и овладеть как можно большей территорией. Но самыми главными врагами националистов были они сами, когда речь шла о привлечении симпатий народных масс. Их командиров не интересовала деревня. В городах, ранее оккупированных японцами, они часто вели себя не лучше – грабили и отбирали что хотели. А вновь введенные деньги националистов порождали неконтролируемую инфляцию.
