В тот вечер де Голль вернулся в Бордо на самолете, предоставленном ему по распоряжению Черчилля. Прибыв туда, он обнаружил, что его патрон ушел в отставку, а сам он больше не входит в состав правительства. В любой момент он мог получить от Вейгана приказы, которым как офицер французской армии не имел права не подчиниться. Стараясь не выделяться, что было непросто при его росте и запоминающемся лице, он отправился к Рейно и заявил ему, что имеет намерение вернуться в Англию, чтобы продолжать там борьбу. Рейно выделил ему 100 тыс. франков из секретного фонда. Спирс пытался убедить Жоржа Манделя уехать с ними, но тот отказался. Будучи евреем, он не хотел выглядеть дезертиром, но при этом недооценил возрождавшийся в его стране антисемитизм. В конечном счете это стоило ему жизни.
Де Голль, его адъютант и Спирс вылетели с аэродрома, забитого выведенными из строя самолетами. Пока они через Нормандские острова летели в Лондон, Петен по радио сообщил французам новость об усилиях по заключению перемирия. Франция потеряла 92 тыс. человек убитыми и 200 тыс. ранеными. Почти два миллиона французов попали в плен. Французская армия, расколотая изнутри, частично из-за коммунистической пропаганды и пропаганды крайне правого крыла, подарила Германии легкую победу, не говоря уже о значительном количестве автотранспорта, который немцы через год использовали для нападения на Советский Союз.
В Великобритании люди буквально онемели от шока, вызванного новостью о капитуляции Франции. Правительство усугубило эти настроения, сообщив, что впредь в церквах не будут звонить в колокола, а исключением может стать лишь предупреждение о вторжении. В официальных брошюрах, которые почтальоны разносили по всем домам, жителей предупреждали, что в случае высадки немецкого десанта следует оставаться дома. Если люди побегут, создавая заторы на дорогах, летчики люфтваффе будут расстреливать их из пулеметов.
Генерал Брук спешил с эвакуацией еще оставшихся во Франции английских войск, и это было абсолютно необходимо, поскольку после заявления Петена они оказались в незавидной ситуации. К утру 17 июня из общего числа в 124 тыс. английских военных, еще находившихся во Франции, 57 тыс. смогли выбраться оттуда. Развернулась широкомасштабная морская операция, целью которой было вывезти максимально возможное количество еще остававшихся военнослужащих из Сен-Назера в Бретани. По имеющимся оценкам, в тот день пассажирский лайнер Lankastria, принадлежавший компании «Кунард» принял на борт более 6 тыс. английских военнослужащих и гражданских лиц. Немецкие самолеты потопили судно, и более 3500 его пассажиров считаются погибшими, включая многих находившихся в нижних помещениях судна. Эта катастрофа стала самой страшной трагедией на море в истории Великобритании. Несмотря на эту катастрофу, во время второй эвакуации в Англию возвратились еще 191 тыс. человек из союзных войск.
Черчилль тепло принял де Голля в Лондоне, стараясь не показать своего разочарования тем, что не прилетели ни Рейно, ни Мандель. 18 июня, на следующий день после своего прибытия, де Голль обратился к народу Франции по радио. Этому дню суждено будет войти в историю и запомниться надолго (по случайному совпадению он оказался еще и 125-й годовщиной битвы при Ватерлоо, хотя сам де Голль тогда этого не знал). Дафф Купер, министр информации и франкофил, столкнулся с тем, что министерство иностранных дел было категорически против выступления де Голля. Оно боялось спровоцировать администрацию Петена в тот момент, когда будущее французского флота было еще неясно. Но Купер, поддержанный Черчиллем и военным кабинетом, дал распоряжение Би-Би-Си выпустить передачу в эфир.
Для своего знаменитого обращения, хотя оно и было услышано тогда лишь очень немногими французами, де Голль воспользовался радио, чтобы «поднять флаг» свободных французов, то есть «Сражающейся Франции» – la France combattante. Не имея возможности выступить против администрации Петена напрямую, де Голль активно призвал к оружию, хотя в более поздней редакции этот призыв звучал так: «Франция проиграла битву! Но Франция не проиграла войну!»
Признав поражение Франции в новой, по форме ведения, войне – современной и механизированной, он предсказал, что промышленная мощь США круто повернет вал событий, становившихся мировой войной. Таким образом, он подсознательно отвергал мнение капитулянтов о том, что Великобритания потерпит поражение в течение трех недель и что Гитлер будет диктовать условия мира всей Европе.
Черчилль в «свой звездный час», в произнесенной им в тот же день речи в Палате общин, также упоминал, что США должны вступить в войну на стороне свободы. Битва за Францию действительно закончилась, а Битва за Британию должна была вот-вот начаться.
Глава 8
Oперация «Морской лев» и Битва за Британию
Июнь–ноябрь 1940 г.
18-го июня 1940 г. Гитлер встретился в Мюнхене с Муссолини и изложил ему условия перемирия с Францией. Он не хотел навязывать Франции жесткие условия, и поэтому Италии не будет позволено завладеть французским флотом или колониями, хотя Муссолини на это очень надеялся. Итальянцы даже не будут присутствовать на церемонии подписания перемирия. Тем временем Япония поторопилась воспользоваться поражением Франции. Правительство Токио предупредило Петена о необходимости немедленно прекратить военные поставки силам националистов в Китае через Индокитай. Вторжения во Французский Индокитай можно было ожидать в любой момент. Французский губернатор колонии поддался нажиму со стороны японцев и разрешил им разместить свои войска и авиацию в Тонкине.
21 июня подготовка к заключению перемирия была завершена. Гитлер, давно мечтавший о наступлении этого момента, приказал доставить из музея в Компьенский лес железнодорожный вагон маршала Фоша – тот самый, в котором представители Германии в 1918 г. подписали капитуляцию. Фюрер мечтал отомстить за унижение, не дававшее ему покоя многие годы. Устроившись в вагоне, Гитлер ожидал делегацию генерала Юнцера. Вместе с ним в вагоне находились Риббентроп, заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, Геринг, Редер, Браухич и генерал-полковник Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного главного командования вермахта. Офицер СС Отто Гюнше, адъютант Гитлера, взял с собой пистолет на тот случай, если кто-нибудь из делегатов-французов попытается напасть на Гитлера. Пока Кейтель зачитывал условия перемирия, Гитлер хранил молчание. Затем он ушел и позвонил Геббельсу. «Теперь позор смыт, – записал Геббельс в своем дневнике. – Ощущение, будто родился заново».
Юнцеру сообщили о том, что вермахт оккупирует северную половину Франции и Атлантическое побережье. Правительству маршала Петена оставят две пятых территории страны и разрешат держать армию численностью в 100 тыс. человек. Франция должна будет оплачивать расходы немцев на оккупацию, причем устанавливался фантастически выгодный курс рейхсмарки по отношению к французскому франку. Германия, однако, обязалась не претендовать на французский флот и колонии. Гитлер понимал, что именно от этих двух пунктов не откажутся даже Петен и Вейган. Он хотел оторвать Францию от Великобритании и иметь гарантию, что французский флот не будет передан бывшему союзнику. Он даже отверг настойчивые пожелания ВМС Германии завладеть французским флотом, чтобы «продолжить войну против Великобритании».
