Военный министр Хидеки Тодзио признавал, что выступление против США с их промышленной мощью чревато огромным риском. А Ямамото, также опасавшийся последствий длительной войны с Соединенными Штатами, чувствовал, что в этом случае единственный шанс выжить принесло бы нанесение Японией первой мощного удара. «В первые полгода-год войны с США и Англией я буду неистовствовать и одерживать победу за победой, – предсказал он с необычайной точностью, – после чего… никаких успехов я уже не ожидаю».
Военные внешне смирились с выбором императора и премьер-министра принца Фумимаро Коноэ в пользу дипломатического соглашения с Соединенными Штатами, но не имели ни малейшего намерения идти при этом на какие-либо существенные уступки. Императорская армия решительно возражала против вывода войск из Китая. Несмотря на зачастую фаталистический подход к своим перспективам в войне, особенно если она затягивалась, японские военачальники предпочитали риск национального самоубийства потере престижа.
Рузвельт был убежден, что в политике лучше выдержать твердую линию, хотя на том этапе он и не хотел войны. Как генерал Маршалл, так и адмирал Гарольд Р. Старк, начальники штабов сухопутных войск и военно-морских сил, предостерегали президента, что Соединенные Штаты еще недостаточно подготовлены к войне. Однако государственный секретарь Корделл Хэлл во время переговоров с японским посланником был крайне возмущен, узнав 25 ноября об огромном караване военных кораблей и транспортов с войсками, проходившем через Южно-Китайское море. Он отреагировал на этот факт направлением Токио ряда требований, которые там расценили как ультиматум.
«Десять пунктов» Хэлла среди прочего включали требования, чтобы Япония ушла из Индокитая и Китая, а также отказалась от Тройственного пакта с Германией. К столь суровой реакции Америку подтолкнули китайские националисты и англичане. На этом этапе только полный и немедленный отказ США и Англии от объявленной позиции мог бы предотвратить конфликт. Впрочем, подобный признак слабости Запада, вероятно, все равно спровоцировал бы японскую агрессию.
Непримиримость Хэлла убедила японскую военную верхушку в оправданности их военных приготовлений. Всякие задержки теперь только ослабили бы их, откладывание войны привело бы к превращению Японии в «нацию третьего сорта», как сказал Тодзио на решающем совещании 5 ноября. В любом случае авианосцы адмирала Ямамото уже ушли с Курильских островов на севере Тихого океана, взяв курс на свою цель – Перл-Харбор. «Время Ч» было выбрано: 08.00 8 декабря по токийскому времени.
Японский план был направлен на закрепление Страны восходящего солнца в западных районах Тихого океана и в Южно-Китайском море. Предполагалось, что пять армий захватят пять основных целей. 25-я армия должна была нанести удар на Малайском полуострове и овладеть английской военно-морской базой в Сингапуре. 23-я армия в Южном Китае должна была захватить Гонконг. 14-й армии надлежало высадиться на Филиппинах, в колонии США, где располагался штаб американского главнокомандующего и проконсула генерала Дугласа Макартура. 15-й армии предстояло вторжение в Таиланд и Южную Бирму, а 16-я армия должна была захватить Голландскую Ост-Индию (современная Индонезия) с ее нефтепромыслами, жизненно важными для японских военных планов. В ответ на серьезные сомнения ряда своих коллег в ВМС адмирал Ямамото подчеркнул, что некоторые из этих операций, в частности нападение на Филиппины, окажутся под угрозой, если только он не нанесет первый удар, поручив авианосцам уничтожить американский флот.
Экипажи кораблей Ямамото в течение нескольких месяцев готовились, отрабатывая приемы торпедирования и бомбардировки. Разведданные по предполагаемым целям им предоставлял японский генеральный консул в Гонолулу, следивший за передвижениями американских военных кораблей. В выходные дни они всегда находились в гавани. Удар был назначен на утро понедельника 8 декабря, что соответствовало 7 декабря по вашингтонскому времени. На рассвете 26 ноября группа авианосцев во главе с флагманским судном Akagi, соблюдая режим полного радиомолчания, отошла от Курильских островов на севере Тихого океана.
На Гавайях адмирал Хасбенд Киммел, командующий Тихоокеанским флотом США, был глубоко обеспокоен тем, что его разведке было неизвестно местонахождение авианосцев Первого и Второго японских флотов. «Вы хотите сказать, – заметил он 2 декабря, когда ему доложили о таком неведении, – что они могут обходить Даймонд-Хэд [у входа в Перл-Харбор], а вы об этом не знаете?» Но Киммел даже не мог себе представить нападение на Гавайи, прямо посреди Тихого океана. Подобно морскому и армейскому командованию в Вашингтоне, он тоже считал, что нападение Японии гораздо вероятнее может произойти вблизи Южно-Китайского моря и будет направлено против Малайи, Таиланда или Филиппин. Таким образом, обычный порядок мирного времени на Гавайях не нарушался: офицеры щеголяли в белой тропической форме, а матросы с нетерпением ждали выходных – пива и отдыха на пляже Вайкики с местными красотками. На время уикенда на многих кораблях экипажи были укомплектованы по минимуму.
В понедельник 8 декабря, в 06.05, на полетной палубе Akagi загорелся зеленый сигнал. Пилоты поправили свои хатимаки – белые головные повязки с символом солнца на лбу, указывающие на то, что они поклялись умереть за императора. Взлет каждого самолета сопровождался возгласами обслуживающей команды: «Банзай!». Несмотря на шторм, с шести задействованных в операции кораблей успешно взлетела первая волна из 183 самолетов, в том числе истребители «зеро», бомбардировщики «накаяма», самолеты-торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики «аити». Остров Оаху находился в 370 км южнее.
Самолеты сделали круг над авианосцами, а затем, выстроившись в боевой порядок, взяли курс на цель. При полете над облаками в рассветные часы было сложно следить за степенью сноса, поэтому командир флагманского бомбардировщика майор Мицуо Футида настроил радио на американскую радиостанцию Гонолулу. Передавали танцевальную музыку. Затем он включил свой радиопеленгатор. Исправил курс на пять градусов. Музыку прервали для метеосводки. Он был рад услышать, что видимость над островами улучшается, облака частично рассеялись.
Через полтора часа после взлета пилоты ведущих машин увидели северную оконечность острова. Самолет-разведчик, уйдя вперед, сообщил, что американцы, как кажется, не догадываются об их присутствии. Футида выпустил сигнальную ракету «черный дракон», показывая, что бомбардировщики могут следовать плану внезапного нападения. Затем самолет-разведчик сообщил о наличии в гавани десяти линкоров, одного тяжелого крейсера и десяти легких крейсеров. Когда Перл-Харбор оказался в поле зрения, Футида осмотрел в бинокль расположение судов. В 07.49 он отдал приказ продолжать полет к цели, а затем передал на японский авианосец условный сигнал: «тора, тора, тора» – слово, обозначающее по-японски «тигр», – в подтверждение того, что эффект полной внезапности достигнут.
Две группы пикирующих бомбардировщиков, пятьдесят три самолета, ушли атаковать три близлежащих аэродрома. Самолеты-торпедоносцы снизились до высоты бреющего полета, атакуя семь основных боевых кораблей, стоящих в строю линкоров. Радио Гонолулу по-прежнему передавало музыку. Футида уже видел водяные смерчи разрывов рядом с линкорами. Он приказал своему пилоту заложить вираж, подавая сигнал десяти эскадрильям начать бомбометание прямо по выбранному курсу. «Великолепный боевой порядок», – отметил он. Но когда они заходили на цель, американские зенитные орудия открыли огонь. Сизо-черные разрывы вокруг самолетов сотрясали машины. Первые торпеды поразили линкор Oklahoma, и он медленно перевернулся. Более 400 моряков погибли, не выбравшись из-под его корпуса.
