А в том, что именно эта Анка-пулеметчица — ага, вот, кстати, и подходящее имечко приклеилось! — сейчас самолично рулит всей ситуацией, уже не было сомнений ни у меня, ни у Гордея.
Комбат же в основном сохранял характерное для всякого правильного мужика молчание и незлобивый нейтралитет. Во всяком случае, если бы мы с Гордеем сейчас кинулись душить коварную террористку, я не уверен, что он хотя бы подержал ее маленькие стройные ножки!
Нужно было что-то срочно предпринять. И первым подал идею Гордей.
— Ладно, давайте все успокоимся. Со своей стороны могу заверить тебя, Анна, что мы летим сейчас вовсе не по маршруту, известному тебе из карты.
— Копий-и, — хрипло уточнила она и аккуратно прочистила горло, украдкой сплюнув прямо под ноги Гордею.
Это был откровенный вызов, но молодой ученый сдержался, хотя и смертельно побледнел при этом.
— Хорошо, — механическим голосом согласился он, — копии. Согласись, ведь не будешь ты теперь таскаться за нами, как собачка?
— Буд-ду, — возразила она. И улыбнулась с большим очарованием и шармом. — Конечно, буд-ду, дорогой Гордей. Куда я теперь без вас?
— Слушайте, мужики, — впервые за последнее время подал голос Комбат. — А может, отдадим ей эту карту, и пусть катится куда хочет? Хоть в Агропро…
Он прикусил язык, но было уже поздно.
— Ага, все-таки Агропром. Та-ак, — деловито произнесла Анка. — Значит, конечный пункт в обоих вар-риантах совпадает. Остается уточнить кое-какие детали на месте.
— Чего ты хочешь, Анка? — не выдержал я.
— Анка?
Она задумчиво пожевала губами, точно пробуя свое новое имя на вкус.
— Неплох-хо. Мне нравится. Если вам так хочется, буду все это время для вас Анкой. Осталось три недел-ли, да?
«Она и это знает, — молнией пронеслось в моем мозгу. — Может, успела взять у Стерха интервью? Интересно, какие они в постели, эти темные?»
— Ладно, будем называть так, — желчно проговорил Гордей. — А что ты сама предлагаешь?
Она просияла.
— Вот это другой разговор. Мужчины любят много говорить, хотя обвиняют в этом нас, женщин. А последнее слово в конечном итог-ге всегда остается за нами.
Она прищурилась, что-то прикидывая про себя. И кивнула, соглашаясь опять же только сама с собою.
— Куда вы теперь направляет-тесь? Только честно!
Мы переглянулись. Я кивнул.
— Мы летим за оружием и амуницией, — сказал Гордей. — Куда — говорить нужно?
— Не нужно. Я и так знаю, — кивнула Анка. — Только у Завал-ла на Белорусской Веже можно найти все необходимое для такой опасной экспедиц-ции, как наша.
При слове «наша», слетевшем с ее пухлых губок, вся мужская компания дружно хмыкнула.
— Высадить и вправду никого нельзя? Никого-никого?
— Нет, — веско вставил свои пять копеек Комбат. — Все, что мы возьмем, будет подгоняться на Гошу и Гордея индивидуально. А я посредник. Без меня Завал с ними и разговаривать не станет. Он же законопослушный тип.
— Ну, хор-рошо, — помедлив, согласилась она. И в эту минуту я понял: решение у нее было готово загодя, возможно, еще до нашей визуальной встречи.
— Можете лететь на Белорусскую Вежу. Только оставьте мне логин и пароль одного из ваших ПДА. Каждые двадцать минут будете посылать мне «маячок», чтобы я знала: вы живы-здоров-вы, и с вами нич-чего не случилось. А иначе я начну волноваться. Очень сильно волноваться, ясно? Мы же теперь одна команда!
— Да, — с явным усилием пробормотал Гордей. — Мы — одна команда, Анка.
— Замечат-тельно, — даже захлопала в ладоши девушка. — Я теперь Анка, а ты, — она ткнула пальчиком в Гордея, — Петька, да?
При виде ее счастливой улыбки Гордей только смущенно крякнул.
Игра ей явно понравилась.
— Ну, Гош-шик — это, конечно, Фурманов.
— Теперь она и тебя посчитала, — мрачно пробормотал очкарик.
— Почему? — удивился я, одновременно с трудом припоминая, чем конкретно занимался этот славный комиссар в древнем фильме про Чапаева, снятом уже тогда в очень модном нынче жанре «альтернативной истории».
— На тебе культурная програм-ма и идеология, — резонно сказала Анка. После чего обратила внимательный и задумчивый взор на Комбата, скромно стоявшего в сторонке.
— Ну а ты, конечно, Чапай?
— Почему я? — спросил он без всякого интереса.
— Во-пер-рвых, у тебя есть хвост, — заявила Анка, указывая на знаменитый хипанский хаер Комбата. И я еще раз убедился, насколько женский взгляд на противоположный пол отличается от мужского. Просто — в корне!
Не секрет, что даже сами женщины утверждают: все мужики, оценивая их при первой встрече, первым делом смотрят на попу. Потом — на грудь. И уже только в третью очередь — на удивительный внутренний мир женщины, полный тонких душевных переживаний и высоких нравственных идеалов пополам с духовными порывами.
А женщина, значит, «во-пер-рвых» смотрит мужику на хвост? В смысле, хаер?
Гм… Надо бы при случае поспрошать на этот счет лысых, как у них с женщинами все получается. Или подождать лет двадцать — глядишь, и сам все узнаю.
— Во-вторых, ты здесь самый вит-тный, — продолжила перечислять Комбатовы достоинства Анка. Тем самым втоптав в грязь нас с Гордеем по самые уши!
Бедный Комбат небось и сам не понимает, каких злейших врагов он только что заполучил в нашем лице.
— А в-треть-тих…
Взгляд Анки скользнул по мощной фигуре сталкера и задержался на ее нижней части.
— Не надо «в-треть-тих»! — поспешно сказал Комбат. — Пусть я буду Чапаем, хоть чертом, хоть Щорсом, но полетите за кладом Стервятника вы без меня. Я занят.
— Что т-так? — с явным сожалением протянула Анка.
В ответ Комбат издал неопределенный звук. По-моему, даже не губами!
— У Чапая командировка, — поспешно пришел ему на помощь Гордей. — Подрядился оборонять Царицын. От белых гадов.
И первым пошел к Анке законнектить свой ПДА. Значит, ему и слать ей маячки.
А мы с Комбатом полезли в вертолет.
Может, Анка, конечно, и блефовала. Но от одной мысли, что внутри воздушного судна где-то сидит магнитная смерть, мне сразу становилось не по себе. Комбат же как ни в чем не бывало уселся ближе к хвосту, прикрыл глаза, и его лицо тут же приобрело умиротворенное выражение кровавого полинезийского божка.
Наконец Гордей влез в кабину, взгромоздился на место пилота и включил двигатель.
— Возвращайтесь скорей-е! — помахала нам Анка. А затем погрозила пальчиком.
И на этот раз я не увидел ни капли шутки в этом простом и естественном жесте молодой красивой девушки. А ведь еще совсем недавно она ласкала меня, быть может, этим самым пальчиком и шептала мягкие ночные слова.
