Северное море кишело нейтральными судами всевозможных типов, сторожевых судов не хватало даже для осмотра только тех, которые появлялись в пределах их видимости, и, невзирая на всю их работу, о случаях появления подводных лодок сообщалось все чаще и чаще. В Скапа-Флоу Гранд-Флит не мог отдохнуть.
В былые времена, когда штормы заставляли наш флот укрываться в надежных портах, там он мог отдохнуть. Флот адмирала Джеллико такого отдыха иметь не мог.
В отношении обороны флоту проходилось рассчитывать только на собственные средства. Якорная стоянка в Скапа-Флоу оставалась совершенно незащищенной и имела четыре прохода, по которым могли проникнуть подводные лодки. Ни входить, ни выходить флот каждый раз не мог без предварительного траления.
24 августа особая комиссия, образованная со специальной целью выяснения мер, необходимых для охраны флота, рекомендовала приступить к осуществлению плана, разработанного год назад. По этому плану, надлежало возвести соответствующие укрепления, часть проходов заблокировать, а часть заминировать. Флот протестовал против минирования, считая его опасным ввиду сильного приливного течения, которое могло сорвать мины, и находил необходимым все проходы заблокировать.
Событие, типичное для той ненадежной обстановки, в которой находился флот, произошло 1 сентября. Три эскадры дредноутов с легкими крейсерами и другими мелкими судами стояли на якоре в Скапа-Флоу в трехчасовой готовности. Погода была обычной для этого места — густой, мокрый туман, весьма удобный для неожиданной атаки. Около 18 часов при ухудшившейся видимости неожиданно заблистали выстрелы крейсера Falmouth, стоявшего у северо-восточного прохода. Огонь вскоре прекратился, и Falmouth доложил, что он «стрелял по перископу подводной лодки, замеченной на рейде. Лодка, по-видимому, утоплена». Главнокомандующий, хотя и не особенно поверил этому сообщению, тем не менее решил выйти в море, так как оставаться на рейде было слишком рискованно. Пока поднимали пары, крейсер Drake тоже сообщил о подводной лодке; два-три корабля открыли огонь, миноносцы рыскали по всему рейду. В сумерках весь флот вышел в море и вернулся только с восходом солнца. Впоследствии выяснилось, что никаких подводных лодок не было, и тревога оказалась ложной. Часто случалось, что суда открывали огонь по дельфинам, принимая их бурун при плохом освещении за двигающийся перископ.
Тревоги, настоящие или ложные, одинаково тяжело отражались на флоте. Внимание требовалось поддерживать непрерывно. Стало очевидно, что напряженное состояние не прекратится, пока стоянка в Скапа-Флоу не будет оборудована должным образом.
В то время, когда произошел инцидент 1 сентября, адмирал Джеллико готовил операцию похода в Северное море совместно с Южными силами, рассчитанную на возможность перехватить неприятельские заградители и подводные лодки на их пути домой.
Адмиралтейство, имея в виду другую операцию, предложило отменить эту, тем более что, по полученным сведениям, немцы собирались произвести на Скапа-Флоу набег крейсеров и подводных лодок из Балтийского моря.
Адмирал Джеллико вышел в море и, отправив к Скагерраку крейсеры и миноносцы, сам с линейными кораблями оставался в резерве поблизости, но, ничего не обнаружив, 5 сентября пришел в Лох-Эв для очередной погрузки угля.
В этот день флот понес первую потерю от подводной войны. Жертвой лодки стал лидер дивизиона миноносцев Pathfinder, флагманское судно начальника 4-го отряда сторожевых миноносцев. Pathfinder погиб за 4 минуты, почти со всем экипажем у St. Abb's Head. Сначала причиной гибели корабля считали мину заграждения, но спасенный раненый командир подтвердил, что в его судно попала торпеда подводной лодки, вызвавшая детонацию погребов
[47]
.
Средства для борьбы с минной опасностью, как уже было сказано выше, являлись недостаточными.
Море кишело торговыми судами; неприятель, прикрываясь чужими флагами, имел массу возможностей совершенно безнаказанно разбрасывать минные банки, и, казалось, что единственной радикальной мерой против подобных действий являлось закрытие всех портов восточного побережья для торгового судоходства и рыболовства. Такая мера была признана, однако, не менее вредной, чем то зло, против которого она направлялась, поэтому было решено ограничиться усилением и улучшением организации уже принятой системы.
Отвага, дерзость и умение, с которыми действовали немецкие лодки, требовали от сторожевых судов величайшего внимания и напряжения. Особенно энергично действовали лодки в районе реки Форт, откуда адмирал Лори докладывал, что все его наличные силы совершенно измотаны непрерывной сторожевой службой. В течение сентября эти суда были атакованы свыше 10 раз, но сами уничтожили лишь одну лодку.
Борьба с подводными лодками при помощи лодок же оказалась неудовлетворительной, и становилось ясно, что единственным радикальным средством являются надводные суда с большим ходом, хорошо вооруженные и в гораздо большем количестве.
Одновременно с получением известия о гибели Pathfinder адмирал Джеллико получил директивы относительно задуманной Адмиралтейством операции.
Желание Адмиралтейства вызвать Флот открытого моря на открытое столкновение отнюдь не уменьшилось, а, наоборот, усилилось после показаний пленных, что немцы в бою у Гельголанда намеревались ввести в дело линейные крейсеры и просто не успели сделать это вовремя. Поэтому предполагалось, что повторение недавно проведенной операции с одновременным выходом Гранд-Флита на поддержку выманит немецкий флот в море, тем более что все эти действия нашего флота приурочивались ко времени перевозки VI дивизии в Сен-Назер.
Большое отступление союзников остановилось на Марне, где Жоффр поставил немцев в выгодное для него положение и рассчитывал перейти от обороны к наступлению; приходило время вводить в бой последнего человека.
Первые транспорты отходили 8 сентября, а 7-го с рассветом эскадры линейных кораблей снялись с якоря в Лох-Эв. Путь транспортов прикрывали французские крейсера. Эскадра Канала оставалась свободной для главной своей цели, т. е. для поддержки Южных сил.
Утром 16 августа все боевые соединения заняли свои места, и Гарвичская флотилия пошла в набег на Гельголандскую бухту. Для немцев обстановка для принятия боя являлась идеальной: база близка, возможность целиком использовать минные силы полная. День выдался жаркий, очень тихий, состояние атмосферы давало плохую видимость и лишало главнокомандующего возможности непосредственного контроля над всей операцией.
Если немцам когда-либо представлялся случай для удачной атаки, при этом случай довольно верный, то это именно сейчас.
Но нигде не было германских судов, не показалось даже ни одного миноносца, и лишь в 150 милях от Гельголанда виднелись какие-то нейтральные пароходы, которые, по-видимому, и предупредили немцев о присутствии нашего линейного флота.
Придя на расстояние 100 миль от Гельголанда, адмирал Джеллико решил прекратить операцию и повел свой флот на север.
