Расчеты военного министерства относительно двух других караванов — одного с остатками оккупационного египетского корпуса, другого с четырьмя батальонами и артиллерией из Индии — также оказались нарушены активностью немецких подлодок. Конвой пришлось направить в Ливерпуль, куда он и прибыл без всяких инцидентов 22 октября. В Девонпорт он не мог идти, так как тот был забит судами канадского конвоя.
Несмотря на все мужество и умение, с которыми неприятель повел свое подводное наступление в «тесных водах» (Narrow Seas), ни один транспорт и ни один из больших кораблей не пострадал.
Материальный успех врага за этот период свелся к потере нами лидера Pathfinder и четырех устаревших крейсеров, нисколько не повлиявшей на наше господство на море.
Флот доказал возможность перевозки войск морем по любому направлению и показал, что он способен отразить всякую попытку неприятеля помешать таким перевозкам. Он мог гордиться своей деятельностью, принимая во внимание еще слабые в то время средства, которые имелись против совершенно нового грозного оружия нападения.
Наши подлодки проявляли не меньше, чем неприятельские, мужества и настойчивости, но не так удачно. В Гельголандской бухте подводный дозор днем и ночью, во всякую погоду, невзирая на все старания неприятельских миноносцев и воздушных сил, несмотря на мины и другие препятствия, непрерывно нес свою тяжелую службу на подступах к германским портам.
Инициативы было проявлено достаточно, но весь порыв и риск доблестного личного состава не находил применения: неприятель не выходил; дичь не показывалась.
Потери наши в Гельголандской бухте свелись к одной лодке — Е-3, отличившейся еще в начале сентября. Она всплыла у севшего на воду гидроплана и захватила в плен летчика и механика. 18 октября, находясь в районе судов Энского дозора, она подошла слишком близко к берегу и, судя по немецкому официальному сообщению, была отрезана и уничтожена.
Глава XV. Операции на побережье Бельгии: первая фаза
Адмиралтейство не смогло пойти навстречу военному министерству в деле канадского конвоя главным образом вследствие новых требований, возникших в связи с положением в восточной части Канала. После падения Антверпена обстановка в Бельгии указывала на возможность нового содействия флота с моря, но совершенно иного характера по сравнению с предыдущим. Вопрос сводился не к поспешной и мало продуманной высадке десанта, а к прибрежным операциям чисто морского характера.
По сравнению с грандиозными масштабами борьбы, развернувшейся на войне впоследствии, эти операции покажутся ничтожными, но в данный момент их выполнение и результаты представляли собой исключительный интерес. Театром борьбы являлся тот район, где немцы надеялись восстановить свой первоначальный план войны, опрокинутый на Марне, а нам представлялся случай проверить опыт тактического влияния морской силы на сухопутные операции в новых условиях быстро развертывающейся обстановки современной войны.
Условия местности настолько затрудняли совместные операции, что только при детальном их изучении можно дать полную оценку всего сделанного.
С момента отступления бельгийской армии на Изер немцы достигли моря, но не в пункте, соответствующем их планам, а потому вопрос борьбы за побережье сводился к тому, возможно ли удержать линию Изера или нет. Если немцы смогут прорвать эту линию и загнуть англо-французский левый фланг, то Дюнкерк и Кале неминуемо попадут в их руки. Ситуация внушала одинаковую тревогу как флоту, так и армии, поскольку в случае овладения неприятелем этими портами не только защита коммуникаций Канала делалась проблематичной, но и вся обстановка в отечественных водах в корне нарушалась.
Для начала самое неприятное обстоятельство — обратная посадка на корабли двух британских дивизий — миновало. Стала ли тому причиной задержка немцев у Антверпена, или недостаток у них в снарядах, или что-либо другое, но только никакой попытки прижать наш десант к морю сделано не было.
Генерал Раулинсон, действуя совместно с французскими морскими стрелками, находившимися в Генте, оказался в состоянии прикрыть отход бельгийской армии. Он отступал через Брюгге и Диксмюд, имея приказание, маневрируя в согласии с французскими частями, войти в соприкосновение с армией генерала Френча для удлинения его левого фланга к северу от Ипра. К его собственному левому флангу должна была примкнуть бельгийская армия, дабы продолжить союзный фронт до моря. Спасти Остенде не было возможности, и бельгийское правительство решило перебраться морем в Гавр. Наше Адмиралтейство предложило конвой, выбрав для этой цели три речных монитора Mersey, Severn и Humber.
Эти суда только что вступили в строй и теперь давали возможность убедиться, насколько полезна была их покупка; к сожалению, они не смогли прийти вовремя, так как эвакуация Остенде началась 12 октября.
Только Mersey успел отконвоировать до Gris Nez несколько транспортов, вышедших из Дюнкерка. Два других ушли обратно в Дувр, будучи на полпути атакованы с близкого расстояния подводной лодкой. Атака была безрезультатна и не повторилась. Мониторы благополучно пришли, дав повод лишний раз убедиться в выгодности их малой осадки.
Зебрюгге, конечно, постигла судьба Остенде, но с морской точки зрения необходимость оставить этот порт имела более серьезные последствия. Как выяснилось, Зебрюгге прекрасно удовлетворял требованиям базы подводных лодок и, будучи соединен водными путями сообщений с Антверпеном, весьма вероятно мог сделаться опасным для нас пунктом.
Адмиралтейство приняло на себя эвакуацию всех грузов и запасов из Зебрюгге, но, считаясь с указанными его особенностями, считало необходимым разрушить мол и уничтожить все портовые сооружения. К несчастью, это не входило в планы сухопутных войск: высшее сухопутное командование не считало Зебрюгге потерянным окончательно. Причиной явилось то, что еще не были учтены все свободные ресурсы Германии, и существовала уверенность, что как только британская армия займет свои новые позиции, она сможет совместно с бельгийцами перейти в наступление вдоль побережья и, загнув правый фланг немцев, отбросить их от моря.
Руководствуясь этими соображениями, военное министерство настаивало на оставлении Зебрюгге нетронутым, рассчитывая воспользоваться им в будущем.
Когда вопрос затрагивал компетенцию сухопутного командования, Адмиралтейство не считало себя вправе упорствовать, хотя, по его мнению, мы серьезно рисковали.
Зебрюгге остался нетронутым со всеми печальными последствиями такого решения. Время это показало.
Перспективы выполнения наступательного плана генерала Френча в тот момент были, однако, далеко не обнадеживающими. 15 октября закончился отход бельгийской армии, и она заняла свои новые позиции; они тянулись от Boesinghe (в четырех милях к северу от Ипра) по Изерскому каналу до Диксмюда, оттуда на северо-запад вдоль Ипра до моря у Ньюпорта общей протяженностью 30 миль. Эта линия удерживалась шестью слабыми, измученными дивизиями без всяких признаков тяжелой артиллерии. Никакой участок фронта союзников не вызывал такого беспокойства, как этот, хотя и положение британской армии было достаточно неустойчивым.
