И с этой мыслью она обхватила ненадежный столбик и перевалилась через перила. Тотчас послышался какой-то стук или звон, как будто на пол упало что-то металлическое.
«Ключи! – мелькнула мысль. – Это выпали ключи!»
Надежда перехватила правой рукой столбик, а левой хлопнула по карману джинсов. Слава тебе господи, ключи оказались на месте, а то просто хоть волком вой!
Она вцепилась в столбик мертвой хваткой, зажмурила глаза и начала медленно сползать вниз.
«Только не открывать глаза! – повторяла она про себя. – Только не смотреть вниз! Если я увижу под собой восьмиэтажную пропасть – все, я погибла! Я сорвусь в ту же секунду!»
Сердце ее билось с какой-то нереальной частотой, во рту пересохло, но Надежда понемногу сползала вниз по столбику. Скорее просто под действием силы всемирного тяготения, нежели сознательно.
Человеческие мысли и фантазии бывают подчас совершенно необъяснимыми и непонятными. К примеру, сейчас, сползая по этому столбу, Надежда представила танцовщицу ночного клуба, обвивающуюся вокруг шеста…
«Хорошо этой танцовщице, – завистливо подумала Надежда, – если даже она сорвется, падать ей недалеко, а у меня внизу целых восемь этажей…»
Представив эту разверзшуюся под ней пропасть, Надежда отчетливо поняла, что не сможет спуститься на свой балкон, что жизнь ее кончена… руки ее начали слабеть, разжиматься…
И в тот момент, когда ей казалось, что вот сейчас она сорвется, она почувствовала под ногой твердую опору.
Надежда опасливо открыла один глаз, потом второй – и убедилась, что стоит одной ногой на перилах собственного балкона.
Она сделала усилие, переползла через перила и спрыгнула на балкон.
В тот же миг силы оставили ее, ноги подогнулись, и Надежда Николаевна плавно осела на холодный балконный пол.
Несколько бесконечно долгих минут она сидела на полу, приходя в себя. Наконец частота сердечных сокращений пришла в норму, голова перестала кружиться, и Надежда встала на трясущиеся ноги, потому что сидеть на ледяном полу стало очень некомфортно.
Первым делом она взглянула наверх – и ни за что не смогла поверить, что только что сумела спуститься по такому ненадежному и тонкому столбику. Это было просто невозможно.
«Неужели это я – женщина не слишком спортивная и среднего, скажем так, возраста, неужели я смогла спуститься? – подумала Надежда. – Да, просто удивительно, что воры не используют такой простой способ проникать в квартиры…»
Затем она огляделась – и на душе у нее полегчало.
Она была на своем собственном балконе, можно сказать, у себя дома. Теперь никто не сможет связать ее с окровавленным трупом Валентины, потому что никто не поверит, что она смогла спуститься с верхнего балкона. Она смогла совершить чудо, смогла спуститься с верхнего этажа, за что очень себя зауважала.
Конечно, об этом подвиге никому нельзя рассказать, но разве это важно? Самое главное, что она сама знает об этом! Правда, повторить такой подвиг она не сможет никогда, ни при каких условиях и ни за какие коврижки!
Темным облачком на горизонте оставалась мысль, что этажом выше находилась мертвая Валентина, к тому же Надежда сдуру заляпала там все своими отпечатками, но Надежда Николаевна решила подумать об этом позже, а сейчас нужно выпить чашку горячего чаю, чтобы успокоиться, привести себя в порядок к приходу мужа… Он же совсем скоро с работы вернется.
С этой мыслью Надежда протянула руку к балконной двери…
И поняла, что ее неприятности еще не кончились.
Балконная дверь была закрыта, а открывалась она, как всякая балконная дверь, только изнутри.
Надежда охнула и без сил опустилась на какую-то коробку.
Ее балкон тоже был превращен в подобие кладовки. Надежда хранила здесь коробки с игрушками внука Сан Саныча Вовки и прочими ненужными вещами. Правда, она старалась содержать балкон в порядке, не устраивала на нем завала, коробки стояли ровными рядами – и на одну из них Надежда тяжело опустилась.
Из коробки донесся истеричный визг.
Надежда в ужасе вскочила, схватившись за сердце… но тут же сообразила, что случайно села на резинового утенка, с которым Вовка играл в раннем детстве, когда его купали в пластмассовой ванночке. Утенок этот оглушительно пищал, когда на него нажимали.
– Нет, нервы у меня стали ни к черту! – проговорила Надежда вслух. – Хотя это неудивительно… сначала найти окровавленный труп, потом спуститься с балкона практически без страховки… но вообще, этого утенка давно пора выбросить, только рука не поднимается… ох, не про резинового утенка мне сейчас нужно думать! Как мне отсюда выбраться, вот в чем вопрос!
– Надя, ты с кем там разговариваешь? Ты что там делаешь? – донесся снизу чей-то удивленный голос.
Надежда вздрогнула от неожиданности и взглянула вниз.
Балкон, на котором оказалась Надежда, выходил на заднюю сторону дома, в глухой тупичок, где никогда никого не было. Тем не менее сейчас там прогуливалась Надеждина соседка Антонина Васильевна, которую в доме называли Недреманным Оком за острый интерес к чужой жизни, проще говоря – неумеренное любопытство. Она была в курсе всего, что происходило в доме, и даже того, чего и в помине не было. И сейчас Антонина Васильевна подтвердила свою репутацию, углядев Надежду на балконе.
– Надежда, – повторила Антонина. – С кем ты разговариваешь?
– Да это я по телефону с подругой говорила, – ответила Надежда и добавила, спохватившись, что телефона у нее в руке нет: – У меня беспроводная гарнитура.
– Ах, гарнитура! – проговорила Антонина Васильевна, поджав губы, как свекровь на свадьбе. – Ах, беспроводная! Дорогая, наверное… а вообще, что ты там делаешь?
Такое любопытство разозлило Надежду, и она хотела было сказать, что балкон – ее и она может делать там все, что захочет, но она вовремя остановила себя: ссориться с Антониной Васильевной – все равно что плевать против ветра, все на тебя же и попадет. Поэтому она самым вежливым тоном ответила, что решила в кои-то веки навести на балконе порядок.
– Порядок – это хорошо! – одобрительно проговорила Антонина. – Порядок – это правильно.
– А вы что там делаете? – в свою очередь поинтересовалась Надежда Николаевна.
– Я-то? – в голосе Антонины, может быть, впервые в жизни прозвучала неуверенность. – Гуляю я здесь…
– Гуляете? – переспросила Надежда с легкой ноткой удивления. – Странное место для прогулок!
– Ничего не странное! – огрызнулась Антонина Васильевна, но тут же резко изменила показания: – У меня подстаканник в окно выпал, вот я его и ищу…
– Подстаканник? – недоверчиво проговорила Надежда Николаевна. – Выпал? Сам по себе?
– Ну, выпал! – отозвалась Антонина агрессивно. – А что такого? Ты, чем вопросы всякие задавать, лучше посмотри сверху, может увидишь, у тебя глаза помоложе моих будут…
