– Ладно, – согласилась она после недолгого раздумья, – хорошо, я согласна!
– Вот и отлично, – удовлетворенно потер руки невзрачный мужчина. – Тогда можем приступать! Кстати, разрешите представиться – капитан Семужкин…
– А я – Лебедева Надежда Николаевна…
– Отлично, вы пока к себе домой за паспортом сбегайте, я вас здесь подожду.
Капитан пропустил Надежду в квартиру, вошел следом за ней и прикрыл за собой дверь.
В квартире уже было несколько человек, которые умудрились создать впечатление толпы. Двое людей в голубой медицинской униформе возились с трупом Валентины, еще один, с фотоаппаратом, снимал сам труп и комнату в разных ракурсах. Еще двое сотрудников помоложе внимательно осматривали каждый предмет в комнате.
Рядом с трупом Надежда снова почувствовала себя неуютно. Она вспомнила, как вчера увидела его первый раз…
– Что мне делать-то нужно? – спросила она вполголоса.
– Засвидетельствовать осуществление следственных действий! – ответил капитан.
– Что? – удивленно переспросила Надежда.
– Убедиться, что мы все делаем правильно и по закону, – пояснил ей Семужкин.
– Да просто посидим, поглядим, чего они делают, послушаем, об чем говорят, а потом протокол подпишем! – еще более доходчиво объяснила задачу опытная Антонина Васильевна.
Она первой уселась на стул посреди комнаты с таким видом, словно угнездилась здесь всерьез и надолго. Хлипкий стул жалобно скрипнул под немалым весом Антонины. Надежда села чуть в сторонке, поближе к окну.
Капитан Семужкин, найдя понятых, тут же утратил к ним интерес и включился в работу.
– Селезнев, – допытывался он у одного из медиков, – будь человеком, скажи мне причину смерти!
– Степаныч, ты ведь знаешь, – отмахивался медик, – причину смерти я ответственно могу назвать только после вскрытия! Когда у меня все данные будут…
– А ты назови безответственно!
– Ну, ты же знаешь, Степаныч, это непорядок! – и медик покосился на понятых.
– Ты насчет понятых, что ли, стесняешься? – Капитан махнул рукой. – Да ты не бойся, они ничего в этом деле не понимают!
– Ну, это как сказать… ну ладно, если безответственно, то смерть наступила от черепно-мозговой травмы в результате удара тяжелым тупым предметом…
– Каким, к примеру? – оживился капитан Семужкин, хищно оглядывая комнату.
– Ну, это уж ты сам думай! – Медик усмехнулся. – Ты просил причину смерти, я сказал, а тебе все мало…
Надежда поняла, что полицейские заняты своим делом, и тихонько встала со стула. При этом она не приняла в расчет бдительную Антонину Васильевну.
– Ты куда это, Надя? – спросила та, подозрительно оглянувшись. – Велели же на месте сидеть!
– Лифчик у меня расстегнулся! – страшным шепотом прошептала Надежда. – Неудобно! Застегнуть надо!
– Так нельзя же из комнаты выходить! – в голосе Антонины прозвучало сочувствие и понимание.
– А я выходить и не буду. Вы меня прикройте, я на балкон проскользну и там как-нибудь поправлю…
Она медленно отступила к балконной двери, используя монументальную фигуру Антонины Васильевны как прикрытие. Впрочем, за Антониной могла бы спрятаться целая футбольная команда.
К счастью, никто из полицейских не заметил ее маневра, и Надежда благополучно просочилась на балкон. Испугалась было, когда дверь скрипнула, но никто не обратил внимания.
На балконе она воровато огляделась, присела и осторожно зашарила рукой по полу. Теперь из комнаты ее вообще не было видно. Однако существовала возможность, что бдительный капитан Семужкин заметит ее отсутствие в комнате.
К счастью, ключи почти сразу попали ей под руку. Надежда вздохнула с облегчением, поднялась и сунула ключи в карман домашнего вязаного жакета. Карман был глубокий и прочный.
С видом победителя она вернулась в комнату и села на прежнее место.
– Ну что, застегнула? – вполголоса осведомилась Антонина Васильевна.
– Что застегнула? – Надежда благополучно забыла, под каким предлогом она пробралась на балкон. – А, лифчик… Угу.
– Теперь совсем другое дело, а то все висело, ужас прямо! – ехидно прошептала Антонина.
«Сволочь какая! – подумала Надежда. – Лишь бы гадость человеку сказать!»
Тут послышался шум, и в квартиру вошел кто-то большой и громогласный.
– Начальство! – шепнула Антонина Васильевна. – Нутром чую.
Нутро ее не обмануло, вошедший оказался полковником и большим начальником.
– Ну, что тут у вас? – спросил он, оглядевшись по сторонам и брезгливо оттопырив губу.
– Убийство! – отрапортовал Семужкин. – Судя по всему, вчера произошло. Уезжала потерпевшая куда-то, думали, что квартира пустая, ну и залезли. А она, видно, вернулась пораньше, ну и…
«Точно, – подумала Надежда, – вернулась она раньше на свою погибель…»
– Ты чего, Надя? – тут же вскинулась Антонина; вот мысли она чужие читает, что ли?
– Да ничего, – буркнула Надежда, – сидим тут, как два попугая на ветке. Мне домой надо.
– Соседей опросили? – спрашивал полковник.
– Так точно! Никто ничего не видел. Она с соседями мало знакома была, всего два месяца назад сюда въехала. Раньше в Выборге жила, судя по паспорту. Одинокая, родственников нет…
– Одинокая, а квартирищу вон какую купила, – тут же прошептала Антонина, – вот зачем ей одной трехкомнатная, скажи, Надя, а?
Надежда пожала плечами, хотя вопрос был интересный. С виду Валентина была женщиной небогатой, жила скромно, из увлечений позволяла себе только азалии, так откуда у нее деньги на трехкомнатную квартиру, если богатых родственников нет? Ну, может, наследство получила…
Она ожидала, что начальство тоже задастся этим вопросом, но полковник уже вышел.
– Давайте, ребята, заканчивайте тут! – послышался его бас из коридора. – Семужкин, не разводи бодягу. Ясно же, что обычное ограбление. Ну, вернулась бабка не вовремя, такое уж, видно, ее счастье…
– Однако замок-то не взломан… – заметил капитан Семужкин.
– Семужкин… – угрожающе начал полковник.
– И эксперт говорит, что замки ключами открыли!
– Семужкин!..
– И вроде бы что-то искали в квартире…
– Капитан! – рявкнул полковник. – Вы слышите, что вам говорят?
– Так точно…
– Спросите у соседей, что пропало в квартире, возможно, у скупщиков что-то появится…
– Да мы-то откуда знаем? – громко сказала Антонина. – Она нас в гости не приглашала!
И Надежда согласно закивала, глядя честными глазами. Опасалась она, однако, что полиция обратит внимание на цветущие азалии и сообразит, что кто-то должен был их поливать в отсутствие хозяйки. И уже мысленно готовила себя к допросу с пристрастием, однако обошлось. Не обратили внимания, не сообразили, что с них взять – мужчины…
