Я так задумался, что даже вздрогнул, услыхав за спиною лёгкий шорох. Обернулся, гляжу: возле меня мальчик стоит, да такой забавный – в светлой рубашке и в большой коричневой шляпе, наверное отцовской. Ну настоящий белый грибок! Стоит, в моё пустое ведёрко заглядывает.
– Ничего не поймали?
– Как видишь.
«Грибок» сочувственно кивнул головой:
– Плохи дела.
– Совсем не плохи, – улыбнулся я.
Мальчуган недоверчиво поднял на меня глаза, а я продолжал:
– Разве дело в том, чтобы побольше рыбы поймать? Совсем не в этом. Я вот сижу на берегу, смотрю, как солнце садится, как зеленеют берёзы. А вот осинки ещё не распустились, потому что каждое дерево, каждый кустик в свой срок весной оживает. Знаешь, как интересно понаблюдать за всем этим! Иной раз так засмотришься, что и про рыбу забудешь.
Мальчуган внимательно слушал, видимо сочувствуя моим словам. Когда я кончил, он помолчал немного и вдруг спросил:
– А как папоротник цветёт, вы тоже видели?
– Не видал. Да этого и не бывает: у папоротника цветов нет.
Мальчик недоверчиво взглянул на меня:
– А вот бабка Дарья говорит – он ночью цветёт.
Я хотел ответить, что всё это сказки, но тут вдруг вспомнил, как и сам когда-то, вот таким же мальчишкой, вместе с другими ребятами бегал в ночь под Ивана Купала в лес искать сказочные цветы папоротника. Потом, когда стал постарше, узнал, что папоротник вообще не цветёт. Но от этого ничуть не померкла в памяти прелесть таинственных поисков среди тёмной пахучей листвы, при тусклом свете летних мерцающих звёзд.
Я взглянул на мальчика. Но он, видимо, уже забыл о сказочном ночном цветке и к чему-то прислушивался.
Совсем близко от нас защёлкал, запел соловей.
– Слышите?
Я кивнул головой.
– А знаете, почему он так звонко поёт? Дудочка у него такая есть.
Я не сразу понял.
– Какая дудочка?
– Махонькая. Из пёрышка сделана. Он клювом пёрышко у себя из крыла выдернет, обчистит его, потом в клюв возьмёт и заиграет. Потому так звонко и получается.
– Это тоже бабка Дарья рассказывала?
Мальчик утвердительно кивнул головой.
И я как-то сразу представил себе эту старушку. Выйдет она на крылечко под вечер, соберёт детвору и начнёт рассказывать о таинственном полуночном цветке или о звонкой соловьиной дудочке.
Слушают ребятишки сказки про чудеса родной природы, учатся крепче чувствовать и любить её.
– А давай подкрадёмся к соловью, поглядим, как он играет на дудочке, – предложил я.
И вот мы осторожно пробираемся среди кустов к невидимому певцу. Но уже темнеет. В густых ветвях и не разглядеть невзрачной маленькой птички. Мы останавливаемся затаив дыхание.
Из кустов вырывается мощный поток звуков. Он разносится далеко-далеко по уснувшим речным просторам. Не верится, что такой сильный голос может быть у крохотного крылатого певца. Уж и впрямь не играет ли он на волшебной дудочке?
Кругом темно. Весенняя ночь ревниво хранит свои тайны.
Неожиданно кто-то из нас наступил ногой на сучок.
Лёгкий хруст – и певец умолк.
– Темно, не разглядишь… – вздохнул мальчуган и вдруг встрепенулся: – Ой, поздно уже! Мамка браниться будет.
Не успел я опомниться, как мой спутник исчез в кустах.
Я остался один среди черёмуховых кустов, среди прозрачных сумерек наступавшей весенней ночи. Не торопясь, вернулся к реке, смотал удочку и побрёл на станцию.
Тропинка, по которой я шёл, то выводила меня на бугор, то вновь скрывалась в кустах, и я погружался в белую черёмуховую пену, в гремящие волны соловьиных трелей.
Казалось, из каждого куста, усыпанного крупными пахучими гроздьями, несётся песня без слов, песня самой весны. Её исполняли десятки, сотни невидимых музыкантов на своих сказочных дудочках.
Я старался идти медленно, чтобы подольше остаться наедине с этой ночью, полной цветов и песен. А в душе возникали светлые, радостные мысли и тут же легко и просто складывались в слова. Как будто сама весенняя ночь говорила мне:
Ты счастья ждёшь давно,
Глядишь пытливым взглядом.
Но кто его дарит,
Не знаешь, добрый друг.
А счастье – вот оно,
Оно с тобою рядом.
Ты только посмотри
Внимательней вокруг.
Вон у реки в кустах
Теряется тропинка.
Иди по ней к реке,
Иди куда-нибудь.
И первая звезда,
Как голубая льдинка,
Сверкнувши вдалеке,
Тебе укажет путь.
ДРУЖБА
Сидели мы как-то с братом зимой в комнате и глядели на двор в окно. А на дворе, у забора, вороны и галки копались в мусоре.
Вдруг видим – прилетела к ним какая-то птица, совсем чёрная, с синевой, а нос большой, белый. Что за диво: ведь это грач! Откуда он зимой взялся? Глядим, ходит грач по помойке среди ворон и прихрамывает немножко – наверное, больной какой-нибудь или старый; улететь на юг не смог с другими грачами, вот и остался у нас зимовать.
Потом каждое утро повадился грач к нам на помойку летать. Мы нарочно хлебца ему покрошим, каши, творожку от обеда. Только мало ему доставалось: всё, бывало, вороны поедят – это уж такие нахальные птицы. А грач тихий какой-то попался. В сторонке держится, всё один да один. Да и то верно: своя братия улетела на юг, он один остался; вороны – ему компания плохая. Видим мы, обижают серые разбойницы нашего грача, а как ему помочь, не знаем. Как его покормить, чтоб вороны не мешали?
День ото дня грач становился всё грустнее. Бывало, прилетит и сядет на забор, а спуститься на помойку к воронам боится: совсем ослаб.
Один раз посмотрели мы утром в окно, а грач под забором лежит. Побежали мы, принесли его в дом; он уж еле дышит. Посадили мы его в ящик, к печке, попонкой закрыли и дали всякой еды.
Недели две он так у нас просидел, отогрелся, отъелся немножко. Думаем: как же с ним дальше быть? Не держать же его в ящике всю зиму! Решили опять на волю выпустить: может, он теперь покрепче будет, перезимует как-нибудь.
А грач, видно, смекнул, что мы ему добро сделали, значит, нечего людей и бояться. С тех пор целые дни так вместе с курами во дворе и проводил.
В это время жила у нас ручная сорока Сиротка. Мы её ещё птенцом взяли и выкормили. Сиротка свободно летала по двору, по саду, а ночевать возвращалась на балкон. Вот видим мы – подружился наш грач с Сироткой: куда она летит, туда и он за ней. Однажды глядим – Сиротка на балкон прилетела, и грач тоже вместе с ней заявился. Важно так по столу разгуливает. А сорока, будто хозяйка, суетится, вокруг него скачет.
