Наиболее точный перевод названия бессмертной поэмы Ш. Руставели — «Барсовошкурый» (груз. — «Вепхисткаосани»). Однако в новогрузинском языке «вепхи» стало означать «тигр», поэтому в современных изданиях барс (а точнее, леопард) и стал тигром. Хотя некоторые художники, иллюстрирующие поэму, изображают Тариэла облачённым именно в шкуру леопарда.
Как указывается в авторитетнейшей энциклопедии «Мифы народов мира»:
«…культовая значимость леопарда прослеживается в более поздних археологических памятниках Малой Азии (периода Трои II) и смежных областей, в частности в культуре Халифа, а также в хаттских и хеттских ритуалах 2-го тыс. до н. э., где леопард выступает и как женский символ плодородия (обращение к деревьям в архаическом хеттском обряде: „Леопард спал с вами как наложница“), и как „животное богов“, входившее в священные царские зверинцы (начиная с древнейшей хеттской надписи Анитты); леопард и лев — два звериных (зооморфных) символа древнехеттского царя. В хеттских текстах описаны также люди, которые „пляшут, подобно леопарду“».
«Мифологический образ леопарда как животного, на котором или в шкуре которого предстаёт герой, характерен для широкого ареала, примыкающего к Восточному Средиземноморью. В армянском мифе, переданном Мовсесом Хоренаци, рассказывается о трёх близнецах, рождённых на священных животных — барсе, льве и драконе. Образ героя, одетого в леопардовую или барсовую шкуру, известен в греческой (у Гомера Менелай и другие герои на поле боя) и грузинской традициях (у Руставели, видимо, опиравшегося в „Витязе в барсовой шкуре“ на более ранние фольклорные прототипы)…Символ леопарда или барса как священного животного использовался также в западноевропейском средневековом эпосе и литературе (явление леопарда в пророческом сне героя „Песни о Роланде“, видение барса, льва и волчицы в первой песне „Ада“ Данте и др.)».
Но истинный размах культ леопарда приобрёл у себя на родине, без преувеличения, в собственном царстве — Чёрной Африке.
«Люди-леопарды»
Та же энциклопедия «Мифы народов мира» гласит: «В Бенине и других древних африканских государствах священных леопардов держали под надзором особых должностных лиц при дворцах правителей, имевших титул „леопард дома“. В африканских мифологиях известны также и боги, представлявшиеся в образе леопарда (Торе у пигмеев бамбути и др.)».
Жизнь миллионов африканцев, обитающих в Западной и Экваториальной Африке (а следует помнить, что Африка — очень густонаселённый континент, и плотность жителей даже в относительно удалённых районах не уступает восточному Китаю), определяет, наряду с автоматами Калашникова и СПИДом, деятельность тайных союзов, которые называются «Обществами Леопарда». Влияние этих организаций на сегодняшний день настолько велико, что они имеют своих представителей во всех слоях общества и во властных структурах. Так, например, президент Либерии У.-Ш. Табмен занял в середине 1960-х годов пост верховного руководителя ритуального общества Порро — «людей-леопардов». Что характерно, он по совместительству являлся также гроссмейстером местного ордена масонов и протестантским священником.
Наиболее распространены «Общества Леопарда» в таких странах, как Камерун, Сьерра-Леоне, Гана, Республика Конго и бывший Заир (ныне — Демократическая республика Конго). Члены подобных групп принадлежат к самым разным племенам, относящимся к различным языковым группам и имеющим различное происхождение. При этом секретные сообщества «людей-леопардов» и вполне официальные культы леопарда как покровителя и первопредка существуют параллельно. Надо заметить, что не всегда «Общества Леопарда» являются тайными. В некоторых странах, например в Камеруне, они действуют открыто и легально, являясь частью традиционной культуры племени бамилеке, у которого леопард издавна признаётся тотемом.
В обществах соблюдается строжайшая дисциплина. У каждого их члена своя роль. Для главы организации предназначен специальный вход в хижину собраний и почётное место. Его резной табурет покрыт разноцветным бисером и отделён от других бамбуковыми ширмами. Он сделан из цельного куска дерева, на котором изображён леопард. Предметы с изображением священного зверя могут принадлежать только носителям верховной власти.
Вот что пишет об африканских «людях-леопардах» А. С. Салтыкова в своей работе «Игривый убийца Чёрного континента»:
«…в XVII веке один европейский путешественник, побывавший в Сьерра-Леоне, описал людей, которые совершали страшные убийства, одевшись в шкуры леопардов. В XIX веке они в этой стране стали преследоваться законом…
Сведения об „Обществе Леопарда“ обрывочны, так как оно до сих пор действует и его члены не раскрывают своих тайн. Пока существуют тайные общества, сведения об их структуре, целях и т. д. можно узнать только изнутри, т. е. став членом общества. Но вступившие в общество неофиты обычно связаны клятвой хранить молчание о том, что им было открыто.
„Общество Леопарда“ представляет собой тайную полицию. Оно действует как оппозиция в демократическом государстве. У них есть и ударные силы, и экономика, и разведка. Также имеется свой палач, который приводит приговор в исполнение.
„Общество Леопарда“ — семейное общество, но принимаются в него только привилегированные мужчины по собственному желанию. На протяжении долгого времени представители этого общества убивали людей, имитируя их смерть от лап леопарда».
Известный учёный, доктор философских наук, профессор, автор многих книг по проблемам Африки и философской антропологии Игорь Андреев так описывает эпизод из деятельности подобного союза в своей статье «В джунглях прапамяти»:
«…Люди-муру, экстренно собранные по секретному сигналу специального тамтама в глухом, неизвестном непосвящённым месте, готовятся к весьма важному для всего тайного общества ритуальному действу. Лидеры-старейшины старательно колдуют над только им одним достоверно известными рецептами чудодейственных, обычно психотропных снадобий полунаркотического свойства, скрупулёзно уточняют тысячелетиями тщательно разработанные сценарии особых мистерий, призванных быстро и надёжно погрузить непосредственных участников ритуала в трансгипнотическое состояние, облегчающее им вхождение в заранее заданный „образ“.
Те же в это время старательно раскрашивают свои лица и тела характерными пятнами, закутываются в леопардовые шкуры, цепляют к поясу наподобие хвоста цепь, завёрнутую в пёстрый, типа камуфляжа, материал, и энергично размахивают ею. Музыкальная прелюдия особых тамтамов как бы создаёт звуковой „портрет“ предмета предстоящего воплощения. Движения танцующих всё больше напоминают тотемный боевой охотничий танец, включающий в себя характерные позы и ритмику сильных и ловких пятнистых хищников. Люди плавно и неслышно ступают по земле, по-животному потягиваются, выгибают спины, разминают мышцы, картинно скалят зубы. Затем резко и неожиданно, будто пёстро раскрашенной стрелой, выпущенной из мифологического лука предков, бросаются на воображаемую жертву. Боевой настрой создаётся и поддерживается пением старинных ритуальных песен, больше напоминающих вербальное психологическое „подкрепление“ образа своего тотема и усиливающих стремление максимально точно соответствовать его облику и поведению:
