Венди передернула плечиками. Разговор вступал на скользкие
темы… но ей так нравилось болтать с Раджем.
– Один Кертис ведает, что это такое. Старик опять раскрутил
псилонцев на технологии.
– Ага… псилонцев. Видел я их технику. Коллоидные микросхемы,
оптоэлектроника на ультрафиолете, молекулярные блоки памяти. Но у них всему
можно подобрать человеческий аналог.
– Не стоит об этом, – заметила Венди.
– Да, ты права… Но для чего хоть это может служить? У меня
мозги от любопытства клинит!
Томайо колебалась.
– Радж… ну ладно. Гляди… – она обняла его за плечи. – Когда
все будет установлено, в центре зала окажется нейронная сеть. Такая же как у
нас в головах, но стационарная.
– Бр-р… – Раджа передернуло. – Представляю. Паутина из
киселя под потолком… впечатляет. Зачем?
– Сканирование личности, только не непрерывное, как в аТане,
а разовое – но зато дистанционное.
– Так что, старик решил усовершенствовать аТан? Давно пора…
двести лет без изменений…
– Это не аТан, – Венди зашла уже слишком далеко, чтобы
останавливаться. – Я натыкалась на пару документов… случайно… система проходит
под грифом: «Линия Грез».
– Что?
Венди не заметила, как изменился голос Раджа.
– «Линия Грез». Клиент должен входить в помещение через
сектор «А», двери герметически закрываются… экранировка, кстати, мощнейшая…
потом он проходит по коридору до нейронной сети, она активируется на три сотых
секунды, сканирует личность… и все.
– Как это «все»?
– Система готова для следующего клиента.
– А предыдущий?
– Не знаю. После нейронной сети включаются те блоки, что ты
сейчас монтировал. Похоже, клиент куда-то перебрасывается через
гиперпространство.
– В крематорий.
– Радж! Не говори так.
– А почему бы и нет?
– Радж, старик должен на днях выступить с заявлением по
поводу «Линии Грез». Думаю, он все объяснит.
Газанов аккуратно собрал инструменты в сумку. Заметил:
– Нет, объяснения тут не помогут. Только полноценный вечер в
баре… разрешишь мне спиться?
– На один вечер – да, – Венди засмеялась. – Может быть и я
составлю тебе компанию?
Когда-то бесправная эмигрантка с Культхоса, ныне – более чем
преуспевающая женщина с гражданством Эндории, она так и не научилась адекватно
оценивать своих партнеров. Радж, который был слишком предупредителен и нежен с
ней, заставил бы насторожиться любого человека, воспитанного в условиях личной
свободы.
Венди принимала его как воплощение своей мечты – принимала
открыто и бездумно.
Она еще возилась с проверкой софт-обеспечения оборудования,
когда Радж Газанов вышел из подземных помещений «аТана». Брезгливо морщась от
пропитанного запахом железа воздуха, он сел в прокатную машину, с минуту изучал
свое лицо в зеркале, потом включил мотор.
Но до бара «Олимп», где традиционно собирались «аТановцы»,
он так и не доехал. На середине моста через реку Понтея, монтажник Радж Газанов
совершил очень странный поступок. Он вывернул руль – так резко, что блоки
безопасности не успели отреагировать, и машина, проломив бетонный парапет, ушла
в маслянистую черную воду. Глаза Раджа в эти мгновения были
стеклянно-бессмысленными, как у человека, убивающего себя техникой «Джень».
Впрочем, с чего бы простому монтажнику владеть имперскими военными
разработками…
В тот же миг в эндорийском филиале «аТана» началось
оживление клинч-коммандора Вячеслава Шегала. В его аТановской карточке стоял
символ сверхсрочности – и уже через полчаса Шегал открыл глаза. Консультацию
танатолога он отверг с такой презрительной улыбкой, что персонал не стал
докучать ему излишней заботой. Оплатив продление бессмертия – за счет одного из
имперских фондов, Вячеслав Шегал быстро подобрал себе одежду в магазинчике. Ни
цена, ни фасон его особо ни заботили.
Венди Томайо, выходя из корпусов «Линии Грез», увидела
незнакомого мужчину через стеклянную стену магазинчика. Мужчина, повязывающий
себе галстук, улыбнулся ей – грустной, чуть виноватой улыбкой… странно
знакомой. Венди спешила в «Олимп» – присоединиться к своему другу, и не стала
над этим задумываться.
У нее лишь защемило в груди – преждевременным, легким
предвестником той боли, что она испытала через полчаса, узнав о смерти Раджа.
Шегал полностью забыл о ней минут через сорок, подъезжая к
зданию эндорийского отделения СИБ. Ему предстояло восстановить документы,
получить прямой канал связи с Императором и взять один из резервных кораблей,
не объясняя самодовольным чиновникам никаких причин.
Достаточно нудные процедуры…
6
– Я готова принять мысль, что наш мир – порождение чьей-то
воли, – сказала Лика.
– Ты всегда была верующей, – заметил Кей. – Меня поражала
эта черта в супер-Логике…
Лика покачала головой, заставив его замолчать.
– Подожди. Дослушай. Я верю в правдивость твоего рассказа.
Ты старался сообщить мне правду. Но ты не знаешь ее сам.
– Почему?
– Сверхсила, Кей… позволь употреблять этот термин вместо
слова Бог. Сверхсила не может быть локализована на одной планете – будь-то
Грааль или Терра. Сверхсила, пусть даже инертная, не может стать орудием одного
человека – Кертиса или Грея.
– На Граале выход в иное…
– Чушь. Слова Кертиса. Он может сам в них верить, но это
чушь. Либо на Граале расположен технический центр Предтеч, чьи возможности для
нас кажутся божественными, либо…
– Либо? Я не верю в Предтеч.
Лика колебалась.
– Либо точка контакта не имеет никакого значения. Что-то
произошло – я не знаю, что именно, вызвавшее контакт между Кертисом и
сверхсилой. Это случилось на Граале – и с тех пор для Кертиса слились воедино
место и событие. Он может связаться со сверхсилой из любой точки Вселенной… но
он в ловушке собственной веры.
– Это что-то меняет?
– Для нас – ничего.
– Так что же ты посоветуешь?
Сейкер засмеялась:
– Кей, ты вновь уверен в моей поддержке?
Дач молча развел руками.
– Пойдем… – Лика встала, задумчиво глянула на Томми, все еще
тянущего второй бокал вина: – Подожди здесь, мальчик.
Киборг посмотрел на Лику, каким-то чудом ухитрившись
передать на своем безэмоциональном лице вопрос.
