Джассан посмотрел на Кея.
– Нет, не сын мой, но друг, – сказал Дач. – Семмато. Он
хочет доставить тебе радость, но он еще молод и неопытен.
– Сядь, мальчик, – мягко сказал мршанец.
Томми опустился на пол, не отрывая взгляда от Джассана.
– Почему ты довольствуешься приемным сыном, Кей? –
полюбопытствовал мршанец. – Проблемы с потенцией, или жизнь твоя скудна и
опасна?
– Жизнь моя опасна, друг.
– Горд за тебя. Что заставило Кея Дача пойти против
Императора Людей?
– Судьба, Джассан.
– Нужна ли тебе моя помощь?
– Нет, Джассан. Я хотел увидеть тебя в конце своего пути –
вот и все.
– Ты больше не мальчик, Кей, – ласково сказал мршанец. – Ты
стал взрослым… я рад.
– Найдется ли у тебя глоток вина для нас, Джассан?
– Дом мой мал и печален, но для тебя здесь найдется все,
Кей.
Мршанец издал свистящий звук – полукрик, полупризыв. Из
темного угла, из неразличимого отверстия, появился мршанец – куда крупнее
Джассана, но со светлым мехом юноши.
– Будь рад как я, – по-прежнему на имперском сказал Джассан.
– Принеси все, что надо старикам ставшим юными в беседе. Прояви свое
воспитание.
Мршанец присел перед Кеем. Его руки забегали по волосам
человека.
– Месмато, благодарю тебя, – сказал Кей. – Неси хорошее
вино, я убью тебя, если оно будет плохим. Будь рад, я растопчу тебя, если ты
будешь печален.
Мршанец юркнул в угол. Томми показалось, что он слышит шорох
осыпающейся земли – этот туннель был явно крайне узким.
– Хороший у тебя сын, – заметил Кей.
– Один из самых удачных, – кивнул Джассан. – От моей шестой
дочери, она прекрасна.
– Мой друг силен как прежде, – сказал Кей. – Прекрасно, что
ты еще можешь рожать. Очень рад. Когда я захочу отдохнуть, я попрошу твою дочь
о любви.
Мршанец и человек тихо засмеялись.
Томми молчал, глядя на них. Это было хорошим уроком.
Человек, ненавидящий чужих, мог стать своим для них с
легкостью, недоступной всей академии имперской дипломатии.
5
Сайела сидел, тесно прижимаясь к Джайресу. Для людей – если
бы они случайно заглянули в комнатку отдыха мршанцев, это выглядело бы интимным
общением брачных партнеров. Но возбуждение, охватившее сейчас двух особей
мужского и мужского-прим пола, не имело ничего общего с сексом.
– Неприятно, если ты ошибаешься, Сайела.
– Принимаю твой упрек, Джайрес. Но представь выгоды удачи.
Джайрес издал хрипящий звук. Что бы ни сделали с плененными
террористами правительницы Территорий, отдали бы их людям, или использовали в
своих политических играх – все равно, двух отважных мршанских мужчин ожидали
немалые почести.
– Если ошибка, Сайела?
– Мы сделаем все аккуратно, Джайрес.
Мршанец-мужчина испытал легкую симпатию к Сайеле. Возможно,
если они возвысятся оба, он выберет его постоянным брачным напарником…
– Я согласен с тобой… – Джайрес легонько куснул Сайелу за
ухо. – Ты хитер и умен.
Сайела оскалился в улюбке. Повел головой, освобождаясь от
неуместной ласки.
– Но они опасны, Джайрес. Помни.
– Я помню это всегда, – Джайрес снова куснул Сайелу. На этот
раз тот ответил низким одобрительным урчанием.
– Мы будем свободны в выборе партнеров, – продолжил Джайрес.
Из уст мужчины, с положением на три ранга выше Сайелы, это было очень лестным
обещанием.
– Благодарю тебя, Джайрес… – Сайела провел рукой по стене,
довольно удачно имитирующей утрамбованую землю дома-норы. – Я буду рад твоему
вниманию.
Пол покрыли коврами – если можно так назвать сшитые в
полотнище шкурки каких-то крошечных зверьков. Джассан и Кей лежали на них,
Томми предпочел оставаться в полусидячей позе. Мршанский этикет был слишком
сложен, чтобы он рискнул что-то сделать без намека со стороны Кея.
Вино принесли в огромных стеклянных кувшинах. Искрящаяся
синяя жидкость была теплой, и запах алкоголя плыл по комнате. Маленькие ломтики
вяленого мяса на блюде, острые и пряные, служили закуской.
– Я сам заквашивал это вино, – сказал Джассан. – Я верил,
что однажды мой друг прилетит снова.
Кей, отхлебнув прямо из кувшина, кивнул.
– Прекрасное вино. Ты по-прежнему владеешь виноградниками на
экваторе?
– Да, мой друг.
– А контрабанда животных дает тебя прибыль?
– Очень небольшую, Кей. Я думаю, не заняться ли
работорговлей.
– Прибыльный бизнес.
– Трудно. Мой возраст велик, Кей…
– Ты не заслужил аТан?
– Увы, Кей. Я думаю, что выдав тебя правительницам
Территорий, получил бы это право. Немного яда в вине – и ты бы ослаб, убийца.
– Что ж, всегда чем-то приходится жертвовать.
– К сожалению – да… Будь силен и счастлив, Кей…
Дач и Джассан обменялись недопитыми кувшинами.
– Ты веришь в Бога? – полюбопытствовал Кей.
– Ты же знаешь, что мы атеисты, мой маленький друг.
– Вы атеисты? Как интересно, – Дач отхлебнул вина, резко
протянул его замершему в сторонке сыну Джассана. – Подогрей… А вот я узнал, что
Бог и вправду существует.
– Это ваш Бог, – заметил Джассан.
– Да, действительно… – Кей засмеялся. – Ты и не
представляешь, как прав. Но жаль, что вы не верите в Бога.
– По этим вопросам лучше консультироваться у алкари.
– Я уже сделал это. Кстати, Джассан, вся область космоса
Алкари вскоре исчезнет из нашей реальности. Они уходят из Вселенной.
– Хорошая информация, – щеки мршанца надулись, глаза
сузились, блеснув в полутьме. – Она может принести мне право аТана.
– Я рад.
– Твое здоровье, Кей.
Томми, медленно потягивающий вино, уже перестал чему-либо
удивляться. Его покинул даже страх. Джассан, вероятно, не собирался их
выдавать… но в любом случае первый же бокал вина пригасил всю тревогу. Это был
странный напиток, молодое мршанское синее. Дающий легкость сознания, эйфорию, и
одновременно делающий тело собранным как стальная пружина. Визит на Фиерну
теперь казался ему прекраснейшей идеей, а лиса-переросток по имени Джассан –
мудрым и благородным существом.
