– Полномочия?
– Используй группу «Щит» и любые исследовательские
структуры, как сочтешь нужным. Твои личные полномочия не ограничены ничем.
– Срок?
– Месяц. Я не хочу возвращаться с Преклонения Ниц не выяснив
планы Кертиса. Поэтому медлить тебе не стоит.
…Клинч-коммандор Вячеслав Шегал вышел из локального
гиперперехода со странным выражением на лице. По каштановой аллее навстречу ему
шел посол Инцедиоса – несчастный и решительный одновременно.
– Не советую, – обронил Шегал.
Посол мгновенно утратил свой отчаянный задор.
– Минут через двадцать, – посоветовал Вячеслав. – Он будет
мягок, насколько это возможно.
5
Ищущий Истину искоса поглядывал, как Кей ест. Точнее – что
он ест. Но Кей не собирался поддразнивать чужого, грызя куриную лапу: жареная
рыба, которую он ел, вполне соответствовала правилам хорошего тона. Стандартное
человеческое оскорбление иных рас с успехом применялось против алкарисов и
булрати… задеть так не удавалось лишь мршанцев. Может быть потому, что в
человеческий рацион не входили животные, напоминающие сумчатых трехполых кошек.
– Я обдумал твой вопрос, – сообщил алкарис, когда Кей
закончил есть. Сам Ищущий Истину ограничился лишь парой крупных очищенных
орехов. – Я отвечу.
– Хорошо, – согласился Кей.
– Наша религиозная концепция основывается на проклятом миге.
В момент сотворения Вселенной, когда возникла материя и движения, был
предопределен весь дальнейший ход событий. Время стало лишь функцией…
отголоском первого мига. Что бы мы не предпримали, судьба каждого живого
существа, человека или алкариса, траектория каждого фотона – все это неизбежно.
– Знаю, и могу согласиться, – Кей устроился на своей
подстилке поудобнее. Над долиной усиливался ветер – и плети облаков неслись по
своим предопределенным маршрутам. Интересно, был ли запланирован миллионы лет
назад дождь… – Алкарис, подобные идеи приняты и у людей. Но только ваша раса
решила уйти из галактики. Я слышал, вы разрабатываете соларные приводы – для
перемещения своих звездных систем. Зачем?
Хохолок Ищущего Истину дернулся, и Кей понял, что нарушил
принятую структуру разговора. Однако, это было воспринято нормально. Как
доказательство человеческого несовершенства.
– Кей, мы не приемлем заданность судьбы. Даже в самые
тяжелые годы войны Ветвь направляла треть научных разработок на исследование
принципа причинности.
– Результат – ваши корабли, не знающие инерции, – заметил
Кей.
– Побочный результат. Основное, чего мы добились – это
доказательство существования Бога, уверенность в том, что Вселенная была
сотворена с непостижимо сложной целью… и обнаружение вероятностной зоны.
Кей нахмурился. Попросил:
– А если подробнее?
Алкарис щелкнул клювом. Поинтересовался:
– Ты имеешь знания астрофизики и вероятностной механики в
объеме человеческого ученого?
– Не имею даже в объеме студента.
– Тогда пример, – алкарис спрыгнул с ящика-насеста. Окинул
цепким взглядом стеклянное поле, отблескивающее багрянцем в лучах заходящего
солнца. – Дай мне свой аэрозоль, создающий подстилку.
– Это довольно дорогая штука, – вручая алкарису балон,
предупредил Кей.
– За знание платят и большим, – Ищущий Истину неумело, но
цепко, сжал баллон в кончике крыла. Направил вниз. – Эта стеклянная поверхность
в нашем диалоге – модель. Модель вероятностной зоны. Это и есть мир, Вселенная
в подлинном смысле. Она бесконечна и непознаваема. Она неощутима для наших
приборов, поскольку не существует в виде реальности. Понимаешь?
– Да.
– Океан возможностей… свободы… океан Ничто, – с почти
человеческой задумчивостью сказал алкарис. – Теперь смотри…
Он надавил на распылитель, и белые брызги ударили по
спекшейся почве.
– Вот – наша реальность, наша Вселенная. Каждое пятнышко –
галактика… только пятнышек этих должно быть бесконечно много. Вселенная
расширяется, вторгаясь в вероятностную зону. Она занимает все больший объем, но
для нас, ее обитателей, истинных размеров не существует. Мы являемся частью
нашей реальности, и достичь ее границ не в силах. А Вселенная растет,
вторгается все дальше и дальше в бесконечную Вероятность.
Алкарис вновь брызнул пеной из баллона. Чуть в сторонку от
первого пятна.
– Еще одна реальность, еще одна Вселенная, – любезно сообщил
он. – Между ними – бесконечность. Миры будут расширяться вечно, и чем дальше
улетят наши корабли, тем больше станет мир. Но различные реальности не
встретятся. Понял?
– Чем больше мы познаем мир, тем больше он становится, – Кей
кивнул. – Мы не можем уйти от заданности, потому что все познанное становится
предопределенным.
– Да. Вселенная сотворена – и ее творец видел всю
бесконечную цепь событий, которые еще не случились. Можно просто жить, –
алкарис вновь вспрыгнул на свой ящик. – Постичь замысел Бога невозможно, а
значит и будущее нам неизвестно.
– Чего же вы хотите?
– Уйти в Вероятность. Если это возможно, если это было
предопределено – то вырвавшись из нашей Вселенной мы окажемся в мире, не
имеющем судьбы. Мы создадим ее сами.
Это было смешно… глупо… но Кей Дач ощутил уважение к чуждой
расе. Расе, отвергающей Бога, и созданный им мир.
– Ваши корабли… они игнорируют не просто законы инерции, –
словно против воли сказал он. – Они игнорируют причинность.
– Частично.
– Вы хотите изолировать всю свою зону космоса. Нет никакого
соларного привода, который потащит ваши звезды из Галактики. Они просто
вывалятся из нашего мира… в эту чертову Вероятность…
– И вокруг них возникнет новая Вселенная, – Кей едва смог
понять алкариса, настолько церемонной стала его речь. – Наша Вселенная. С нашей
судьбой.
– Зачем? Будет ли она лучше?
– Кей Дач, эта Галактика должна была быть нашей. Корабли
Ветви достигали иных звезд, когда вы еще не вышли в космос. Самые быстрые…
самые лучшие в мире корабли. Булрати ползли от планеты к планете, Дарлок
осторожничал, Меклон перестраивал себя, Псилон копался в тайнах мироздания,
Сакра перемешивала сушу с морем, создавая болота, Основа Силикоидов обживала
астероиды. Мы творили будущее. Ветвь росла. Это был наш мир!
Алкарис вытянулся, вскидывая к серому небу крылья. Словно
собирался презреть почти земное тяготение и взлететь. Ветер трепал тонкое тело
– рожденное для высоты. Гибкая шея изогнулась – и желтые глаза впились в Кея.
Речь изменилась – теперь он использовал алкари-сказовый, и Дач с трудом
угадывал смысл фраз:
