– Но почему нельзя? Ведь это же ни к чему не обязывает! – настаивал Комлев.
– Как минимум это обязывает к тому, чтобы размышлять о том, не обязывает ли это к чему-то, – угрюмо, исподлобья скаламбурила Любава.
– Я вам совсем не понравился? – Теперь Комлев стоял совсем близко от Любавы, у дверей запаздывающего лифта.
– Не хочу говорить правду. Но и неправду не хочу… Спокойной вам ночи, Владимир!
Вместо «спокойной ночи» Комлев поцеловал Любаве руку.
Нет, он не жалел о том, что его знакомство не получило жаркого продолжения. И даже не особенно надеялся на то, что продолжение это возможно в будущем. За свои тридцать девять лет он узнал множество женщин, но лишь очень немногих из них по-настоящему добивался. И главную теорему науки любви он успел зазубрить: не разум, не уловки, не социальные механизмы, но некая могущественная неописуемая сила сводит мужчин и женщин вместе. Сводит.
Или не сводит.
Но все равно ему было немного грустно.
Глава 4
Фактор К
17 августа 2622 г.
Штабной корабль «Урал», Северный Ледовитый океан
Планета Земля, Солнечная система
«На корабле утро», – пророкотал динамик над ухом Комлева.
С тихим щелчком подскочила вверх автоматическая шторка на иллюминаторе.
Комлев открыл глаза.
По ту сторону стекла сиял нескончаемый полярный день. Низкое, бешеное солнце заливало океан белым золотом.
С минуту Комлев стоял у иллюминатора, припоминая, зачем он здесь, припоминая вчерашний вечер с Любавой, о чем-то смутном мечтая. Но вот минута закончилась, и внутри Комлева словно бы распрямилась какая-то пружина, и он побежал, побежал как сильная механическая белка по механическому колесу, навстречу новому дню.
Гигиена. Тщательное одевание (Комлев, как уже сообщалось, старательно культивировал стиль «денди», хоть и одевался строго по уставу). Два встречных облачка горькой туалетной воды. И вот уже завтрак, за которым Комлев то и дело ловил вежливые вопросительные взгляды – мол, это еще что за зверь, не тот ли, что вчера с военврачом «Алиготе» распивал? Спустя сорок пять минут он уже входил в «красную зону», ища глазами дверь с табличкой «П-2».
Его новые сослуживцы, по именам он знал только Свеклищева, Чичина и Волохаева, как раз занимали места за круглым полированным столом. Поблескивали хромированные блины пепельниц, сияли серебристым ксеносветом модельки инопланетных звездолетов.
Комлев поздоровался и сел.
Последним в кабинет вошел начальник отдела «Периэксон» капитан первого ранга Лука Святославович Поведнов. Его фотогеничная окладистая борода, как будто живущая собственной насыщенной жизнью, со вчерашнего вечера, казалось, стала еще гуще.
– Доброе утро, товарищи, – сухо сказал Поведнов. – Можете садиться. Начнем с доклада оперативного дежурного.
Опердежурным по отделу в те сутки значился майор ракетно-артиллерийских войск Салават Базеев, смазливый кареглазый молодой человек, повадкой и мимикой походивший более на популярного певца, нежели на военного. Жестикулировал он, как и положено певцу, охотно и широко.
– С момента моего заступления на дежурство в 21.00 16 августа значимых изменений в отношении обеих систем – Макран и Шиватир – не зафиксировано. Всем абонентам эскадренного, гарнизонного и дивизионного звена в двух указанных системах с интервалом в час при помощи как корабельных средств «Урала», так и лунной станции дальней связи «Хайек», по-прежнему отправляются Х-связью запросы стандартного содержания. Ответов же нет, как не было.
Комлев слушал в три уха. Ведь до сего момента ввести его в курс запретных, запароленных во вчерашнем планшете тем никто так и не удосужился – а это, несомненно, ранило его профессиональное самолюбие. Позвать позвали, а использовать не спешат, и даже не спешат толком приготовить его к использованию… Спрашивается, зачем тогда звали?
– Сегодня в 5.42 оперотдел сообщил, что ядро Первого Ударного флота завершило сосредоточение в районе временно оккупированной базы Вара-7, – продолжал Базеев. – Одиннадцать тяжелых авианосцев, девять линейных кораблей и пятьдесят два вымпела второго ранга находятся в полной боевой готовности и могут открыть полномасштабные боевые действия в районе Инда-Береника в течение двух часов от получения приказа…
«Что же это творится? И при чем здесь Береника?» – встревожился Комлев. Ему, прослужившему в Главдальразведке больше десяти лет, не нужно было лезть за справкой в планшет, чтобы узнать, что такое Береника. Но с кем можно на Беренике воевать? И главное – за что?
– Погодите, золотой мой, – прервал Базеева Поведнов, – не так быстро. Вы получили раскладку по числу и типам боеготовых флуггеров, которыми располагает Первый Ударный флот? Интересуют, разумеется, «Дюрандали» и «Громобои».
Базеев зашуршал бумагами. Наконец выудил нужную.
– Так точно, есть раскладка. Общее число истребителей – четыреста тридцать два. Из них «Дюрандалей» ровно сто. «Громобоев» – шестьдесят четыре. Легко видеть, два полностью укомплектованных авиаполка.
– Очень плохо. Благодарю, – кивнул Поведнов. – Можете продолжать.
– Итак, что касается плановых рейсов звездолетов, базирующихся на Тэрте, Урмии и Глаголе, то по-прежнему с ними нет никакой ясности. Ни один из кораблей, ожидавшихся после 15.00 14 августа, в плановых дельта-зонах не появился. Что с ними произошло – погибли или не вылетели, мы достоверно судить не можем. За время моего дежурства новой информации не поступило… Ну и по отделу. Из Софрино прибыл запрошенный капитан второго ранга Комлев.
Комлев приподнялся и кивнул.
– С ним вернулись Чичин и Волохаев. Прибывшие ранее инженеры из Технограда во главе с академиком инженер-контр-адмиралом Рюховым-Шацким сегодня в 8.30 утра приступили к работе.
Доклад Базеева будоражил и горячил кровь.
В это мгновение Комлев наконец понял, не умом понял, но сразу всем своим существом, что скучная, размеренная полоса его жизни, связанная с вялыми штабными буднями Софрино, наконец-то закончилась. И началась новая, ни на что прежнее не похожая. Слова, которые он слышал, будили в Комлеве того, старинного Володьку, от родства с которым он вчера открещивался при Любаве и о самом существовании которого он успел почти забыть. Того Комлева, для которого «неизведанное» было не просто понятием, но территорией, на которую нужно непременно забраться, а «опасность» не тем, чего следует бояться и избегать, а манящим путеводным огнем, указующим путь к сверхчеловеческому.
– Спасибо, можете садиться! – благосклонно бросил Поведнов Базееву. Тот послушно сел и немедля присосался к чашке с остывшим какао.
– Есть такое предложение. – Каперанг обвел присутствующих лукавым взглядом. – Вот прибыл к нам товарищ Комлев… Он пока ничего не знает о сути возникших проблем. Знаком только с диспозицией в системе Макран на первую половину августа. Только что он набрался обрывочных данных из доклада Базеева… Давайте предоставим товарищу Комлеву возможность задать нам вопросы, которые наверняка возникли у него во время доклада… А те, кто будет хорошо отвечать на вопросы товарища Комлева, получат возможность узнать наконец, зачем же мы пригласили в отдел «Периэксон» этого компетентного товарища…
