– Джесубай! – ахнул он. – Ты… ты прекрасна!
– Спасибо. Этот наряд выбрал мой отец.
– Наверное, он хочет, чтобы ты вышла за меня сегодня же!
Я через силу улыбнулась ему.
– Наверное.
– Клянусь, Джесубай, я придумаю, как мы сможем быть вместе! Ради тебя я пойду на все!
Он прижался лбом к моему лбу, а я осмелилась положить ладонь на его щеку.
– Я знаю, – прошептала я.
Но я знала и другое. Даже если мой отец сохранит Кишану жизнь, то очень скоро он погубит и его, и ту робкую искру любви, что зародилась между нами. Идя под руку с Кишаном в тронный зал, я уже понимала, что рано или поздно он узнает обо всем, что я натворила, и возненавидит меня. Пытаясь спасти членов семьи Раджарам, я лишь приковала их к себе, так что очень скоро они все разделят мою судьбу.
Выхода не было. Приближаясь к возвышению, на котором стоял трон моего отца, я чувствовала, будто иду на виселицу. Слабая искорка надежды ослепила меня, заставила забыть о действительности, но теперь, сидя рядом с отцом, я погрузилась в нее целиком. Когда в зал привели Дирена, неприглядная правда о моем положении стала настолько очевидной, что мне захотелось кричать.
Дирен был жестоко избит, но это меня не удивило. Если Кишан и был потрясен, то это никак не отразилось на его лице. Мой отец допрашивал Рена, насмехался и издевался над ним. То, что он отбросил маску осторожного и хитроумного дипломата и решил показать свое истинное лицо, говорило лишь об одном – никто не собирался оставлять принцев в живых.
Я сгорала от стыда. Трагедия, которая разыгрывалась на моих глазах, разрывала мне сердце, но я никому не могла помочь. Моего отца нельзя победить. Я с самого начала знала это, но обманывала себя, воображая, будто что-нибудь придумаю.
Я была глупа.
Голос отца прорвался сквозь туман, заволакивающий мой разум.
– Наверное, ты хочешь своими глазами убедиться в моем могуществе? Джесубай, подойди ко мне.
– Нет! – хором вскрикнули Дирен и Кишан.
У меня хватило сил только на то, чтобы покачать головой. Я стояла и смотрела, как отец собирает силы для удара. Он приготовился убить. Я должна была что-то сделать, но страх парализовал меня. Я знала, что отец не простит мне малейшей измены. Я просто оцепенела от ужаса. А потом Дирен сказал, что отцовский яд течет и в моих жилах. И я задумалась, так ли это.
Разве я не злоумышляла против семьи Раджарам, разве не планировала украсть их фамильное сокровище? Разве я не ставила свои интересы выше чужих? Разве не прятала оружие и яды, предназначенные для убийства мужчины, которого мне суждено было полюбить?
Не мой отец был ядовитой змеей, а я. Это я привела двух благородных принцев к смерти. Слезы навернулись на глаза, когда я поняла, что никогда не смогу избавиться от отцовского зла. Оно текло в моих жилах.
Очень больно вдруг узнать, кто ты такая на самом деле. Это открытие стало для меня последней каплей. Я больше не хотела быть дочерью Локеша. Я захотела быть другой. Хорошей. Храброй и благородной. Достойной любви, которую предложил мне Кишан. Жалобный всхлип вырвался из моего горла. Если я ничего не сделаю, то принцы погибнут, но мы с Ишей останемся в живых. Если же я выступлю против отца, он убьет меня вместе с принцами, а потом, как и обещал, медленно и страшно расквитается с моей няней.
– Хочешь послушать, как она кричит? – продолжал отец. – О, уверяю, она делает это превосходно! В последний раз предлагаю договориться по-хорошему. Отдай мне свой амулет.
Его ложь все изменила. Всю жизнь я безумно боялась отца и его могущества. Каждый день, каждое мгновение я жила в смертельном страхе перед ним. Но когда он заявил принцам, будто настолько запугал свою дочь, что может заставить ее кричать от страха, я поняла – именно этого он хочет от меня добиться, но ни за что не добьется. Я решила остаться бесстрастной и безучастной ко всему, что происходит, как будто мой отец был не чудовищем, а обычным смертным.
Он искалечил меня настолько, что почти сломал – и все-таки ему не удалось сделать это до конца. Никогда, ни разу за все шестнадцать лет своей жизни, он не смог заставить меня закричать. Стоило мне вспомнить об этом, как я вдруг почувствовала небывалый прилив сил.
Локеш – я мысленно поклялась больше никогда не называть его отцом – приставил нож к телу Дирена и начал творить заклинание. Я увидела свет, брызнувший от них обоих. Не успела я пошевелиться, как Кишан рванулся со своего места. Он налетел на моего отца, но тот при помощи своей силы отшвырнул его прочь. Пока связанный Дирен тщетно пытался встать на ноги, Локеш набросился на Кишана, но в какой-то миг я увидела, что мой принц сумел вырвать у него из руки нож.
Крики обоих принцев разбудили во мне пламя. Нужно было что-то сделать. Кто-то должен был вмешаться. И я решила, что это буду я. Бросив вызов всей своей сущности, я сжала руками подлокотники золотого кресла и встала.
Чувствуя пьянящую свободу от гнетущего страха перед Локешем, я воздела руки и шепотом взмолилась к богам, чтобы они позволили мне наконец обрести себя и в полной мере использовать дар помогать людям. Подобно храброй золотой рыбке я собрала все силы, чтобы вырваться за пределы, назначенные мне с рождения, и швырнула накопленную мощь в сторону двух принцев.
Моя тайная мольба была услышана. Я всем своим существом почувствовала, как затягиваются раны, нанесенные Локешем.
Когда тот, кого я до сих пор называла своим отцом, взвыл от досады, я бесшумно сошла с места, сделалась невидимой и подобрала с пола нож, брошенный Кишаном.
Я не умела драться, как царица Дэчень. У меня не было никакого плана. Зато теперь имелось оружие. Когда Локеш, перебирая пальцами свой талисман, склонился над Диреном, я нанесла удар. Изо всех сил я глубоко вонзила нож в спину Локеша. Он пронзительно взвыл от бешенства, и этот вопль на мгновение доставил мне радость, но мгновение скоротечно. Я надеялась, что мой удар отвлечет врага настолько, что братья сумеют бежать, но Локеш просто вырвал нож из своей спины, а боли как будто и не почувствовал, словно это был укус пчелы.
Когда он направился к Кишану, я стала видимой и, загородив своего принца, уперлась рукой в грудь Локеша и крикнула:
– Не прикасайся к нему!
– Джесубай, нет! – пролепетал Кишан, пытаясь оттащить меня в сторону, но Локеш уже превратился в разъяренный смерч. Он использовал силу ветра. Она вырвалась из его тела во все стороны, подхватила меня, подняла в воздух и отшвырнула прочь, чтобы освободить Локешу дорогу к Кишану.
Потом я упала, ударилась шеей о ступени возвышения и услышала треск. Я почувствовала боль, но уже через мгновение она исчезла, сменившись блаженным бесчувствием. В тот же миг я перестала дышать. Все вокруг меня замерло, сделалось далеким и призрачным, будто во сне, потом наступила пугающая тишина.
Я еще успела увидеть, как Кишан поднялся на ноги, но замер, будто в оцепенении, и я подумала, уж не Локеш ли заколдовал его. Потом я услышала перезвон колокольчиков, и возле меня очутилась незнакомая прекрасная женщина. Она вошла в кровавую сцену предательства, которое я породила, опустилась рядом со мной на колени и взяла меня за руку.
