– Ах, друг мой, вот уже несколько недель! Должен признать, что весьма доволен результатом! Как видишь, нам удалось пробудить интерес огромного числа могущественных людей. О, я искусно разжигал их желание взять в жены дочь моего прославленного военного советника! То, что на сегодняшнее торжество съехалось так много именитых гостей, говорит не только об уважении к нам, но и об успехе вторжений, которые ты осуществлял во славу нашего царства, друг мой. Ну и, конечно, этим мы обязаны нисколько не преувеличенным слухам о твоей несравненной красоте, дитя мое.
Последними словами раджа искренне хотел польстить мне, но я вся похолодела от страха. Я давно знала, что отец ни за что не отпустит меня замуж, как бы ни был такой брак выгоден ему лично. Я была его собственностью, которую он не собирался никому отдавать. Это он вполне доходчиво объяснил мне много лет назад.
На этот раз отец заговорил не сразу. Помолчав, он одарил раджу шакальей ухмылкой и произнес:
– Мы безмерно счастливы принести пользу трону. Моя дочь… почтет за честь встретиться с претендентами, которых вы столь предусмотрительно пригласили в наше царство.
От меня не укрылось местоимение «наше», которое употребил отец. Однако гораздо сильнее меня поразило его согласие. Если он не нашел хитроумного и вежливого предлога отказаться от царского предложения, значит, что-то задумал, но что? Ему легко было сказать, что я еще слишком молода и после смерти его обожаемой жены осталась единственной женщиной в семье, на которой лежат все заботы о доме. Кстати, в такую ложь наш простодушный раджа поверил бы охотнее всего. Локеш мог просто отговориться тем, что время для женитьбы выбрано крайне неподходящее. Даже я без труда назвала бы дюжину способов тактично отвергнуть царское предложение.
Возможно, отец не хотел ставить раджу в неловкое положение? Может быть, затея государя застала его врасплох, и он не успел придумать выход? Осмелившись украдкой взглянуть на человека, стоявшего рядом, я убедилась, что он уже полностью овладел собой. Теперь отец изображал из себя искушенного царедворца и медленно переводил взор с одного гостя на другого. Нарастающая сила, которую я недавно почувствовала, вновь утихла, укрылась от непосвященных.
Сколько я ни старалась подавить робкую надежду, рожденную неожиданными царскими словами, она все-таки пышно расцвела в моем сердце. Да и как могло быть иначе, если даже самые последние негодяи из числа гостей казались мне спасением от жизни с отцом! Мне будет достаточно самой малости – небольшого ослабления охраны, искорки доверия, толики самодовольного благодушия, – и мы с Ишей сможем сбежать. Возможно, эта скандальная сделка станет моим пропуском на свободу?
На радостях раджа решил немедленно сделать объявление и пригласил нас с отцом подняться на возвышение, где стоял его трон.
– Друзья мои! Подойдите сюда. Как вам известно, боги не благословили меня детьми и законными наследниками, но это не значит, будто мое царство обделено бесценными сокровищами. У моего мудрого и беззаветно преданного военного советника есть дочь, затмевающая своей красотой богинь, и он любезно уступил мне свое отцовское право выдать ее замуж. Что нам нужно? Союз. Самая выгодная партия! Вне всякого сомнения, наша невеста мечтает обручиться с достойным мужчиной, но мы заинтересованы не столько в союзе двух людей, сколько в объединении народов, власти и богатств. Итак, подойдите сюда! Смотрите хорошенько. Она прекрасна. Ее внешность безупречна. Ее молодость и невинность позволят будущему мужу без труда сделать из нашей очаровательной Джесубай такую спутницу жизни, какая ему нужна. Лучшей жены и пожелать нельзя!
Раджа встал и обошел вокруг меня. Отец нехотя выпустил мою руку. Да, быть выставленной на всеобщее обозрение казалось унизительным, но гораздо страшнее было сознавать – дома отец непременно отыграется на мне за сумасбродство раджи. Хуже всего даже не то, что он свирепо изобьет меня, а то, что теперь ни за что не уедет из города. По крайней мере до тех пор, пока не решится моя судьба.
Раджа, искренне наслаждавшийся всеобщим вниманием, продолжал расхваливать свой товар. И каждое новое слово еще сильнее заводило и без того взбудораженную толпу.
– О, никогда прежде мне не доводилось видеть столь прекрасный цветок! Это воистину редчайшая драгоценность, ей нет равных! Уж поверьте мне, ибо я один из немногих смертных, удостоившихся великого счастья увидеть ее без покрывала!
Мой отец взглянул на меня, и его глаза сверкнули, как два острых кинжала. Он уже давно потребовал, чтобы на людях я показывалась только закутанная в покрывало, и я неукоснительно исполняла его приказ. Нет, наш добрый государь никак не мог видеть моего лица. По крайней мере, я была в этом уверена. Единственное место, где я ходила неприкрытой, были мои личные покои.
– Ах, друг мой, я должен повиниться перед тобой, – воскликнул раджа, с размаху хлопнув моего отца по спине. – Однажды я проходил мимо твоего дворца и увидел Джесубай в открытом окне, ее лицо сияло в свете луны. Признаюсь, я так и застыл на месте, покоренный ее ослепительной прелестью.
У меня оборвалось сердце. Все эти годы я с величайшим старанием пряталась от внешнего мира, но несколько месяцев назад, в полнолуние, меня одолела бессонница. Было очень жарко, и я на цыпочках подкралась к окну, чтобы подставить пылающую кожу душистому ветерку и холодному свету полной луны. Видимо, тогда государь и увидел меня.
Теперь, благодаря его признанию, мне придется распрощаться со своей комнатой. Нас с Ишей заточат в башню без окон, где не будет ни света, ни воздуха, ни цветов, ни проблеска внешнего мира.
Раздавленная, я почти не слушала разглагольствований государя.
– Даже я, глубокий старик, – говорил он, – был сражен ее неземной красотой. Подумать только, все эти годы мой верный военачальник один любовался таким чудом, но разве мыслимо прятать от мира подобное сокровище? Какое предосудительное небрежение государственными интересами! Поэтому сегодня вечером я сделаю своим гостям поистине царский подарок – позволю всем любоваться роскошью моего дворца, наслаждаться изысканными плодами моих садов и восторгаться красотой наших женщин!
Я не догадывалась о намерениях раджи до тех пор, пока он не очутился у меня за спиной. Неуклюже дернув за край покрывала, он стащил его с моей головы. Булавки больно кольнули меня, вылетая из волос, несколько длинных черных прядей упали вниз вместе с золотой тканью. Я почувствовала себя голой и выставленной напоказ, но даже не шелохнулась, инстинктивно угадав, что закрывать лицо нельзя.
Почему-то – не знаю почему – отец позволил этому случиться. Возможно, он хотел проучить меня или поставить на место. Но какими бы ни были его намерения, я испытывала острую потребность защититься, а когда дело касалось моего отца, защита могла быть только одной. Усилием воли я справилась с собой и потупила глаза.
Но раджа взял меня за подбородок и приподнял мое лицо.
– Пусть все полюбуются тобой, дитя.
Я вежливо улыбнулась ему и скользнула взглядом по людям, пожиравшим меня глазами. Услышала несколько громких вздохов, увидела немало похотливо осклабившихся мужчин и поймала взоры двух-трех женщин, глядевших с откровенной завистью. Остальные смотрели сочувственно или же оглядывали меня с головы до ног цепкими оценивающими взглядами. Иными словами, все реагировали по-разному, но во всем зале не осталось человека, который не глазел бы на меня.
