– … а вот для вас, – продавец разглядывал тяжелую ладонь борца на фоне колец. – Подобрать что-нибудь готовое будет сложно. Нестандартная у вас рука. Вот разве что это, – он извлек толстое обручальное кольцо червонного золота.
Иван хотел примерить, но ювелир остановил его.
– Погодите. И это впору не придется. Но если вы согласны денек подождать, то я его раскатаю на ваш размер.
– Чего ж не подождать? – пожал плечами атлет. – Кольцо на всю жизнь выбираешь. День роли не сыграет.
– Вот и отлично, – обрадовался продавец.
Ивану не терпелось сделать своей невесте подарок. Поэтому кольцо для нее он купил сразу. Ювелир красиво упаковал его в синенькую бархатную коробочку и перевязал красной лентой с пушистым бантом. Коробка исчезла в саквояже. Оставив задаток за обручальное кольцо для себя, Иван покинул лавку. Теперь и город казался ему более светлым, и лица прохожих более радостными. Он улыбался встречным. Ноги сами несли его по мостовой к цирку. Когда оставалось всего-то два квартала, из-за поворота вылетел экипаж. Извозчик наяривал кнутом, не забывая кричать при этом:
– Поберегись!
Поддубный замер. За спиной извозчика сидела Эмилия, но не одна. Рядом с ней восседал мужчина лет пятидесяти в белом костюме и соломенной шляпе тонкого плетения. Его лихо подкрученные, напомаженные бриолином усики блестели. Эмилия смеялась, запрокинув голову. Руки мужчины и женщины вместе лежали на сверкающем набалдашнике франтовской трости. Пролетка пронеслась рядом с Иваном, обдав его грохотом колес. Ему показалось, что в голове у него что-то взорвалось. Яркая вспышка ослепила глаза. Ноги стали как ватные. Иван медленно повернулся всем телом. Зрение вернулось к нему. Над опущенным тентом удаляющейся пролетки виднелось лицо Эмилии. Она смотрела прямо в глаза Поддубному, как показалось ему, удивленно и испуганно.
– Стой! – крикнула Эмилия.
Возница натянул вожжи.
– Тпррру!
Конь встал как вкопанный. У Поддубного не нашлось сил, чтобы сделать шаг вперед. Эмилия сама подбежала к нему. Женщина уже успела овладеть собой.
– Ты уже вернулся? Почему не предупредил? Я бы встретила.
– Ты же видишь, что вернулся, – Ивану казалось, что он говорит совсем беззвучно, только шевелит губами.
– Я так рада, что заметила тебя.
– Кто это? – Иван, не отрываясь, смотрел на господина в пролетке, тот приподнялся и разглядывал Поддубного с подозрительным прищуром.
Короткие усики при этом по-тараканьи подергивались.
– Это мой кузен Шандор, приехал из Венгрии, – Эмилия коснулась ладонью руки Ивана. – А ты, глупый, ревнуешь меня?
– Кузен? – переспросил Поддубный, и у него сразу же отлегло от сердца.
Бывают моменты, когда даже умному человеку хочется верить в лучшее.
– Понимаешь, в моей семье случилась беда. Я тебе все потом расскажу. Жди у себя. Я сама приду и все расскажу. Мне потребуется твоя помощь. А сейчас спешу, нам с кузеном еще к нотариусу заехать надо.
– Ты меня познакомишь с ним?
– Обязательно, но не сейчас. Он вообще не говорит по-русски. Ты ничего не поймешь. Даже пообщаться не сумеете. Все, жди меня, никуда не уходи, это очень важно.
Эмилия тряхнула головой и, приподняв подол длинного платья, побежала к пролетке. Легко вскочила в нее. Экипаж полетел по мостовой. Только сейчас Иван вспомнил, что не достал кольца, не подарил его Эмилии. Но эта встреча произошла так сумбурно и коротко, что торжественное вручение следовало отложить на потом. Да и женщина была чем-то сильно встревожена, говорила, что потребуется его помощь. На душе вновь стало неспокойно.
Поскольку Иван приехал раньше – спешил встретиться со своей любимой, то его выступление в цирке сегодня не планировалось. В другом бы случае он отправился за город, посидел бы на море, потренировался бы на пляже вдали от людских глаз. Однако сегодня он был привязан к месту. Сидел в номере, ожидая, когда придет Эмилия. Правда, было над чем и подумать. В гостинице Ивана ждало письмо от братьев, пришедшее в то время, когда он выступал в Одессе. И оно сильно отличалось от тех писем, которые обычно приходили из Красеновки. Вместо того чтобы обстоятельно рассказывать о сельском житье-бытье: у кого корова отелилась, кто женился, родился, помер, братья писали ему о его собственной – Ивана – жизни в Севастополе. Оказывается, встреченный на представлении в цирке Тарас Чирк сильно стал похваляться, что видел выступления Поддубного и даже выпивал с ним. Вот отец – Максим Иванович – и позвал его в гости, чтобы услышать рассказ из первых уст, а не в бабском пересказе. Из письма выходило, что Тарас честно рассказал все, что видел, о чем говорили они с Иваном. А вот отец понял все, как умел.
«…на праздники лучше не приезжай, – писали Ивану братья. – Потому как если приедешь, то отец обещал сразу о тебя оглоблю изломать. Он зол, потому как ты делом не занимаешься, а в непотребном виде с голыми ляжками гири в цирке подбрасываешь. От чего никакого толку не было и быть не может. А еще Тарас сказал, что ты собрался на какой-то циркачке-вертихвостке жениться. Мало того что она в два раза тебя старше, так еще тоже чуть ли не нагишом в цирке бегает на потеху публики…»
Поддубный закусил губу. Он понимал, что отцу трудно будет объяснить, что цирковая артистка может и в сорок выглядеть молодо, красиво. Ведь на селе любая женщина после тридцати пяти считалась уже чуть ли не древней старухой. А слово «циркачка» воспринималось в Красеновке не иначе, как потаскуха. Поддубный сложил письмо и засунул его в конверт.
Иван вскакивал, лишь только слышал шаги в коридоре. Но всякий раз проходили мимо его двери. И вот наконец раздался деликатный стук.
– Открыто! – крикнул Поддубный.
К нему в номер проскользнула Эмилия, тут же закрыла дверь на ключ изнутри и приложила палец к губам.
– Тише, не кричи так.
– А в чем дело? – Иван обнял женщину, та прильнула к нему, но как-то напряженно и голову пригнула, словно не желала, чтобы он ее поцеловал.
– Я тебе сейчас все расскажу…
Поддубный остановил ее.
– Успеешь. Сперва я хочу сделать тебе подарок.
Он опустился на колени, пошарил рукой в саквояже и достал из него бархатную коробочку. Не поднимаясь, он протянул ее Эмилии:
– Будь моей женой.
Эмилия покраснела, чего с ней раньше не случалось. Растерянно приняла подарок. Развязала ленту, полюбовалась кольцом.
– Спасибо тебе за заботу и предложение. Но сейчас я не могу.
– Не хочешь или не можешь?
– Не могу. Дело в том, что мой отец при смерти. Я должна срочно уехать в Венгрию. Там еще и по наследству будут проблемы.
Поддубный даже переспросил:
– Отец? – ведь ему казалось, что отец Эмилии давно умер, во всяком случае такое впечатление возникало из ее предыдущих рассказов.
