Стас в ответ досадливо крякнул и пренебрежительно махнул рукой.
– Из этого, Лева, много чего не выжмешь, как ни тужься! – резюмировал он. – Это может пригодиться, если мы кого-то задержим и потребуется проверка его алиби. А…
Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент телефон Льва издал все то же хитовое про капрала, мечтающего стать генералом.
– Ну, вот и он… – рассмеялся Гуров, доставая свой сотовый. – Наш горячо обожаемый начальник.
– Где ты сейчас? Стас с тобой? – Орлов с ходу засыпал вопросами.
Узнав о том, что опера уже подходят к «конторе», генерал распорядился:
– Давайте-ка ко мне!
Забежав по пути в информотдел и взяв у Жаворонкова распечатку с номерами телефонных звонков Резенцова, Гуров поспешил к кабинету генерала. Стас почему-то не спешил осчастливить своим появлением начальника-приятеля и стоял в приемной, о чем-то жизнерадостно «трындя» с секретаршей Верочкой.
– А что это ты тут решил «зависнуть»? – насмешливо поинтересовался Лев, окидывая его преувеличенно удивленным взглядом. – Заходи, не стесняйся! – изобразил он приглашающий жест.
– Нет уж, только после вас! – расшаркался Станислав подобием реверанса, ответив тем же жестом.
Сопровождаемые смехом Верочки, они наконец-то вошли в кабинет. Петр, копаясь в бумагах, с выражением безграничной озабоченности взглянул на оперов и кивком головы указал им на кресла.
– Так! Что там у Стаса – я уже в курсе, – объявил он с суховатой деловитостью. – Из министерства звонили, объявили благодарность. Обещали премию.
– Двадцать пять процентов от стоимости клада?!! – с выражением дурашливой наивности на лице восторженно уточнил тот, потирая руками, на что последовало саркастично-урезонивающее Орлова:
– Ага! Держи карман шире! В пределах двадцати пяти процентов от месячного оклада. А у тебя Лева что там?
– Ну, мне премия явно не светит… – Гуров с выражением безнадеги развел руками. – Кладов не нашел, фигурантов не поймал… Впрочем! А какой смысл пыриться и рвать пупок, если даже за десять кило золота и бриллиантов светит не более четвертинки оклада? Да еще и с выходными без конца «динамят»? Так что у меня пока еще все в процессе поиска, нескончаемого бега с языком, висящим на плече.
– Ну, давай, давай, рассказывай, что там увидел в этом Лешакине… – генерал примирительно махнул рукой.
Сжатое, без избытка деталей повествование Гурова он выслушал с большим интересом. При упоминании о том, что на опергруппу Пятницкого РОВД кто-то из высокопоставленных чинуш оказывал давление, у Орлова под скулами выступили желваки, и он что-то немедленно записал в свой настольный календарь. Задав несколько уточняющих вопросов, он некоторое время о чем-то напряженно размышлял.
– Я так понял, существование сокровищ Замолотского ты считаешь вполне реальным? – во взгляде Петра читалось некоторое недоверие. – И их, если верить слухам, не одна тонна?
Лев, улыбнувшись, неопределенно пожал плечами.
– Ну, про обоз Наполеона ты, надеюсь, слышал? Его кладоискатели до сих пор ищут по всему пути отступления французов из Москвы. А найти не могут. И, скорее всего, только потому, что его вовремя успел «приватизировать» Замолотский-старший. А там – да, было не менее десятка возов, нагруженных драгоценностями. Так что выводы напрашиваются сами.
– Ну а к тому, что сказал этот Мирогор, ты как относишься? Он и в самом деле что-то собой представляет или это заурядный шарлатан, ряженный под языческого волхва?
Гуров отрицательно качнул головой и упреждающе поднял руку.
– Язычником он себя не считает. Он определил себя как представителя ведизма – древнего вероучения, которое, по его словам, лежит в основе нынешнего индуизма. Вот так-то! – Лев говорил вполне серьезным тоном, но в его глазах при этом поблескивали непонятные искорки. – А что касается обстоятельства – ряженый он или неряженый, судить не берусь. При мне он – да! – явил некоторые не вполне объяснимые способности. Например, сразу же узнал во мне сотрудника органов и предсказал, что на меня может открыть охоту некий лысый тип с грилзом в зубе.
– С чем, с чем? – ошарашенный непонятным словом, Орлов даже подался вперед. – С гориллзом? Твою дивизию! Это что-то непонятно-обезьянье, по-моему…
– С грилзом, – смеясь, поправил Гуров. – Так называется украшательство зубов накладными золотыми коронками или вставкой в передние резцы небольших драгоценных камней. Это вроде бы пошло от американских рэперов. Пользуется большой популярностью у молодежи в черных кварталах Нью-Йорка. Там если кто-то без грилза – отстой и лох. Кстати, это уже и у нас пошло.
– А-а, ну такое я уже видел… Только не знал, как это называется. Значит, это грилз у гориллз, – саркастично резюмировал Петр.
– Так вот, Мирогор назвал даже камень, врезанный в зуб этого нехорошего злыдня – аметист. Вот теперь надо искать лысого с грилзом-аметистом. Что еще? Когда Мирогор уходил, то проделал это не совсем обычным способом. Даже Николай Хоролин не понял, что произошло, хотя охотник он прирожденный и наблюдательностью не обделен. Вот шагнул этот волхв в заросли осин, и – все, как будто в листве растворился. Думаю, суггестолог он не слабый, как бы не сильнее Крапивинского, с которым мне пришлось столкнуться, когда расследовали дело «молотобойцев».
– А-а-а… Помню, помню! – озабоченно нахмурился Орлов. – Был такой поганец, прислужник у миллиардера Гришкаева. Слава богу, ты тогда не промахнулся! Слушай, Лева, а вот насчет индуизма – этот Мирогор ничего не преувеличивает? Ну, это так, в порядке общей дискуссии. Мы же в школе историю учили, там – Древнего мира, еще какую-то… Но у меня в памяти не застряло, чтобы индуисты обзавелись религией у кого-то со стороны. Это какая-то чепуха, похоже!
– Не совсем и чепуха… – Гуров говорил, покачивая носком туфли. – Надо, Петро, больше расширять свой кругозор. Еще при Союзе были публикации о том, что санскрит – язык, родственный русскому. Сами индусы считают, что русские говорят на одном из диалектов санскрита. Так что, с учетом всего этого, горы Гималаи в какой-то мере можно назвать Зима-лаи.
– О, блин! Чего только не узнаешь в наши дни! – Петр удивленно покрутил головой. – И чему только верить? Вон некоторые наши соседи уже раструбили, что Будда – это уроженец неких Будынок под Конотопом, а Иисус Христос – коренной киевлянин. Х-ха! О, блин, история на грани бреда сивой кобылы!..
Стас на это, вскинув большой палец, громко рассмеялся – классно у кого-то разгулялась фантазия!
– Ну, про Будду – ничего говорить не будду, – удачно скаламбурил Лев, чем вновь рассмешил Крячко, – хотя мы с ним пару месяцев назад «пересекались» при расследовании дела по убийству антиквара Зубильского. В смысле, с его скульптурой. А вот относительно личности Иисуса Христа, то историки уже давно задаются немалым числом вопросов. Например, всем известен первый год его жизни и последние годы, вплоть до распятия. А практически вся его жизнь до сих пор – сплошное «белое пятно».
