– Твою дивизию!!! – хлопнув себя по лбу, Петр покрутил головой. – Неужели это он сливает информацию бандитам? Неужели он смог так опуститься и прогнуться?!. Да, мужики, похоже, я лопухнулся очень даже здорово! Я, кстати, пытался прозвонить насчет прессинга, который был оказан на опергруппу. Пока результаты нулевые. Так… И как же нам теперь быть?
Он крепко стиснул кулаки.
– Элементарно – давать только дезу… – Гуров приятельски улыбнулся. – Называть несуществующие имена, выдумывать нереальные версии. Да, шишек тебе за это будет много. Но ты же теперь понимаешь, отчего они и почему? Зато когда возьмем бандитов с поличным, думаю, и «кроту» жизнь медом не покажется.
– Дезу? – Орлов потер лоб ладонью и с мстительным огоньком в глазах решительно рубанул ладонью. – Сделаем! А что? Мысль отличная. Продумаю вариант такой, чтобы эта тварь попалась с поличным. Давайте, мужики, за дело! Созвонимся!..
Глава 7
Выйдя в коридор, Лев слегка толкнул Станислава локтем.
– Ну, так что там у тебя стряслось, раз сразу об Антонине вспомнил? – как бы ненароком поинтересовался он.
– А вот – то! – Крячко конфузливо скривился. – Когда зашел к информационщикам, позвонила Лерка и «обрадовала»… Дескать, ей сегодня утром внезапно позвонил ее бывший муж, который предложил начать все сначала. Ну и намекнула, что, может быть, у меня имеются некие «серьезные намерения». Ну, я ей тоже намекнул, что у меня давно уже аллергия именно на эти самые «серьезные отношения». Она сказала «Прощай!» и тут же бросила трубку.
– Как печально!.. – Гуров с преувеличенно-постным видом громко вздохнул. – Хотя… Это даже здорово! Вот как тут не поверить в судьбу? Когда мы сидели у Петра, мне вдруг подумалось, что Антонина, между прочим, запросто может оказаться следующей жертвой отморозков. Как ни верти, а она тоже знает довольно много. Поэтому… Ну-ка, угадай, что я хочу предложить?
– А что тут гадать? Ехать к Антонине, побыть при ней охраной… – Стас хохотнул с оттенком сарказма. – Тоже мне, тайна мадридского двора! Что, прямо сейчас ехать?
– Нет, родной! Что ты! На тебе еще висят собаки. Давай поскорее заканчивай с поисками хозяина волкособа, и – шлеппен зи бите нах Миллениум. Как такой вариант?
– Ладно уж… Сейчас поеду к одному мужику в Царицыно, у них там есть неформальное объединение хозяев всяких там овчарок, догов, мастифов. Похожая компания имеется еще и в Кунцеве. Остальные неформалы, на мой взгляд, не из этой оперы – любители охотничьих собак, наподобие лаек и афганской борзой, любители элитной экзотики, вроде шарпеев и тому подобных причуд природы. Так что реально у меня всего два адреса. Ты будешь здесь?
– С чего бы вдруг? – Лев пожал плечами. – Сейчас поеду на Черницкую, гляну, что там за дом номер девять. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать об этом в Интернете. Смотри, не подведи насчет Миллениума!
…В этом уголке Москвы Гуров бывал не то что нечасто, а, скорее всего, не бывал и вовсе, если не считать случайных транзитных проездов через этот микрорайон. Тем не менее, прибыв к месту назначения, он сразу же увидел что-то знакомое в контурах и ландшафтах. Прокуратура находилась в отдельном, трехэтажном административном здании, во второй половине которого размещалась какая-то муниципальная контора.
Взглянув на вывески у обоих входов в здание, с откровенной иронией Лев про себя не мог не отметить: «О, как «повезло» муниципалам с соседями! Случись, предложат взятку – сто раз придется подумать: брать или не стоит искушать судьбу?»
Девятый дом тяжеловесной пятнадцатиэтажной башней высился позади прокуратуры. Седьмой – Г-образная девятиэтажка – был правее. Обогнув административный корпус, Гуров направился к девятому, озирая решетчатую изгородь, отделяющую здание от окружающего мира.
Судя по этим атрибутам «неприступности», в девятом доме проживали люди весьма не бедные. Пристроив «Пежо» у края тротуара, он с четверть часа наблюдал за полусонной жизнью его обитателей. К единственному парадному подъезду «башни» со стеклянным вестибюлем вела широкая лестница с пристроенным к ней сбоку пандусом. Из дверей вестибюля изредка кто-то выходил, садился на придомовой автопарковке в машину и куда-то отбывал через автоматически открывающиеся ворота. Кто-то, наоборот, прикатив из столичных далей, парковался и вальяжно шествовал к лестнице.
«Домик не бедный… Скорее всего, имеется консьерж, – мысленно определил Лев, не отрывая взгляда от придомового двора с мини-сквериком и стоящими в тени столиками и лавочками. – Если квартира на первом этаже, то она постоянно в поле зрения консьержа. А что, если консьерж – подельник Кастета? Как бы это выяснить? Правда, чтобы и самому не засветиться… Конечно, неплохо было бы с кем-нибудь из здешних старожилов завести знакомство. А как? Что-то их тут не видать… Или, в принципе, можно, например, договориться с городскими электросетями и прийти сюда под видом их сотрудника. Точно! Если сейчас ничего дельного не нарисуется, с обеда стоит провернуть…»
Снова медлительными улитками поползли занудливые минуты ожидания. Чего? А хрен его знает – чего? Счастливого случая, с точки зрения опера, оказавшегося в его положении. Гуров, скучая, продолжал смотреть за двором, как неожиданно откуда-то слева раздался истеричный визг тормозов и чей-то испуганный и одновременно возмущенный вскрик. Он обернулся на шум и увидел женщину, которую по касательной задел какой-то лихач, неведомо куда спешивший на своем «Форде», отчего та распласталась на асфальте.
Выскочив из кабины, хозяин авто – крепкий долговязый тип лет тридцати, потрясая увесистыми кулаками, ринулся к силящейся подняться на ноги пожилой, прилично одетой особе.
– …Ты, курица безмозглая! Тебе что, переходов нет? – заорал он, кипя от ярости. – Лазишь, где не положено! Ты глянь, чего наделала, кошелка тупорылая?! Что там у тебя в сумке лежит? Ты видишь, краска поцарапана? Чтобы ее восстановить, надо тридцать штук, самое малое. Бабло гони, а то ща на месте пришибу!..
Его раскаленный спич прервал отрывистый, резкий свист. Хозяин «Форда» оглянулся и увидел направляющегося к нему рослого, плечистого гражданина с изучающим, уверенным взглядом.
– Чего разоряешься? – подняв женщину, сурово поинтересовался тот. – Сам виноват, да еще на кого-то грузить берется. Я же видел, как ты тут гнал почти под сотню, шумахер хренов! Это не она тебе, а ты ей должен заплатить. Понял? За то, что сбил, и за моральный ущерб – какое ты имел право ее оскорблять!
– Чего?! – совсем осатанел долговязый. – Ты, лошара долбаный! Да я тебя самого сейчас размажу по асфальту!
Он ринулся на непрошеного защитника, намереваясь смять его своим напором, но всего мгновение спустя эта атака бесславно захлебнулась. Рука, сжатый кулак которой должен был ударить «лошаре» в переносицу, по каким-то неведомым причинам вдруг попала в крепчайший живой капкан чужих, крепких и безжалостных рук. Еще через мгновение, подчиняясь дикой боли в плече, вывернутом на сто восемьдесят градусов, хозяин «американца» согнулся в три погибели, а потом и вовсе был вынужден рухнуть на колени, утыкаясь носом в асфальт.
